Операции английского флота в мировую войну - Джулиан Корбетт

За 3 истекшие недели из четырех фаз операций, намеченных адм. Карденом, не удалось осуществить даже и второй, и было бесполезно продолжать дальнейшее выполнение операции при существующих условиях. Препровождая в Англию сводку донесений, Карден писал, что необходима более действительная воздушная разведка. Пока скрытые на берегу подвижные гаубичные и полевые батареи не будут обнаруживаемы, корабли, вошедшие в дневное время внутрь пролива, подвергаются серьезной опасности, так как, хотя стрельба этих батарей до сих пор была не очень точной, но она с каждым днем улучшается. До устранения этого главного затруднения продолжать операцию он не предполагает.

Помимо трудности корректировки, опыт стрельбы по фортам с дальних дистанций показал ее бесцельность. Для достижения действительных успехов кораблям необходимо подходить близко к фортам, а это невозможно, пока неприятельские заграждения остаются непротраленными. Поэтому до выработки нового, более широкого плана, обеспечивающего успешность бомбардировки, он предполагает организовывать ночное траление заграждений при поддержке четырех линейных кораблей. 2 корабля будут находиться непосредственно при тральщиках, а 2 других — по обеим сторонам входа, чтобы не давать туркам возможности сосредоточиваться по берегам и не допустить там установки подвижных батарей. Кроме того, для этой же цели он намеревался произвести бомбардировку булаирских укреплений.

Исходя из первоначальных условий дарданельского проекта, снова представляется случай прекратить операцию вовсе или же, раз эта мысль была теперь окончательно оставлена, постараться, если это действительно достижимо, овладеть наблюдательным пунктом на берегу для корректировки огня. Французская пехотная дивизия, расквартированная в Бизерте, выходила оттуда двумя конвоями 10 и 13 марта, королевская морская дивизия прибывала на Лемнос 12 марта, все австралийско-новозеландские части могли быть на месте через неделю. Если захват оконечности Галлипольского полуострова наличными силами считался невыполнимым, то оставались еще 2 других объекта действий, на которые столь часто указывалось в качестве второстепенных оперативных направлений при обсуждении дарданельского проекта.

Отличительной особенностью сухопутно-морской войны (amphibious warfare) являются выгоды, вытекающие из возможности менять операционное направление. Но использовать выгоды ведения войны соединенными союзными силами трудно, даже исходя только из требований стратегии. Когда же вопрос осложняется политическими соображениями и необходимостью вести длительные переговоры, то он становится почти неразрешимым.

Первой альтернативой являлись действия у Александретты; за операции против нее в Англии раздавались голоса некоторых авторитетов, считавших предпочтительным скорее использовать свободные войска там, чем в Персидском заливе; второй — Смрна, где операции уже начались. Сюда и были посланы Triumph и Swiftsure в тот день, когда Queen Elizabeth начал атаку узкости. Руководство операциями было возложено на адм. Пирса, который 2 марта получил приказание выйти из Египта на Euryalus для соединения с линейными кораблями в условленном рандеву у входа в Смирнский залив. В распоряжение адмирала, кроме того поступали группа тральщиков и авиаматка Anne Rickmers. Представителем союзников являлся русский крейсер Аскольд, находившийся последнее время в составе французской эскадры на побережье Сирии. Делать высадки не предполагалось, десантные операции были запрещены, и посылка отряда вызывалась слухами о намерениях немцев начать отсюда операции подводными лодками и необходимостью не допустить устройства в заливе базы подводных лодок.

Чем отчетливее вырисовывались предстоящая задержка в развязке дарданельских событий и вероятная необходимость прибегнуть к помощи сухопутных сил, тем настоятельнее требовалось своевременно принять меры против подводной угрозы. Сведения о посылке из Германии на Босфор подводных лодок в разобранном виде поступали неоднократно, и хотя на них мало обращали внимания, нельзя было забывать про подводную опасность из Адриатики. Французов просили обратить особое внимание на тщательное наблюдение за подводными лодками в Адриатике, но это считалось недостаточным, и адм. Пирс получил директивы бомбардировать и разрушить смирнские форты, дабы иметь возможность установить тесную блокаду этого порта и оставить его открытым для захвата. По данным нашей разведки, до известной степени устаревшим, укрепления Смирны находились на южной стороне канала, составлявшего продолжение внутренней части пролива, и состояли из форта Иени-Кале, или Гамидие, вооруженного семью 240-мм короткими орудиями, и форта Моун-и-Заффер, расположенного несколько ближе к морю, чем первый, среди оливковой рощи, на м. Палео-Табия. Этот форт представлял собой батарею из четырех 152-мм орудий с максимальной дистанцией стрельбы 60 каб. Водное пространство между укреплениями было заминировано и охранялось полевыми орудиями и пулеметами. На берегу имелись также и прожекторы.

Придя с рассветом 5 марта к месту рандеву, адм. Пирс немедленно приступил к операции. Днем корабли, однако, атаковали форт Гамидие, в течение часа бомбардировали его с 70 каб. и в течение часа — с 50 каб. Условия погоды не оставляли желать лучшего, и Euryalus смог прекрасно класть свои 234-мм снаряды. Были замечены 32 попадания, сопровождавшиеся двумя сильными взрывами, повидимому, погребов. Из-за дальности расстояния Иени-Кале молчал, остальные батареи также не сделали ни одного выстрела, и обнаружить их местонахождение не удалось. Около 4 час. Пирс отошел, намереваясь на следующий день приступить к тралению и затем покончить дело с коротких дистанций.

Утром 6 марта тральщики под прикрытием огня с кораблей приступили к работе. Но как только они подошли, чтобы тралить проход, замаскированные батареи, защищавшие заграждения, неожиданно открыли огонь. Повидимому, их было 2 — одна 152-мм батарея на м. Палео-Табия, а другая — Баденелик — с пятью 120-мм орудиями, удачно установленными на холме высотой в 150 футов на милю к западу. Ближе к морю, против узкости на м. Пеликан, у брандвахты Чифик стояла полевая батарея. Огонь этих батарей был настолько метким и живым, что не могло быть и речи о тралении, пока они не будут приведены к молчанию. Тральщиков отозвали, и корабли открыли огонь по батареям с дистанции от 40 до 35 каб. Батареи отвечали весьма энергично. Форт Иени-Кале сделал только один залп, и казалось, что он выведен из строя предыдущей бомбардировкой. Но фактически дело обстояло иначе. Triumph, Euryalus и тральщики получили несколько попаданий, потеряв двух офицеров и 6 матросов ранеными. После часового обстрела батареи замолчали, и днем последовала новая попытка протралить заграждение. На этот раз адмирал, считая положение невыясненным, послал только одну пару тральщиков и оказался прав. Как только корабли приблизились и начали, прикрывая тральщиков обстрел с 40 каб., не обнаруженные на холмах батареи снова заговорили; хотя форт и молчал, но батареи попрежнему стреляли метко и не дали возможности что-либо сделать.

Однако, операции у Смирны прекратились не сразу, так как в эту же ночь адм. Пирс получил уведомление адмиралтейства о том, что цель может быть достигнута другими средствами.

Влиятельный генерал-губернатор Смирны, всегда дружественно расположенный к Франции и Англии, открыто заявлял себя противником современной политики Турции, почему было основание предполагать, что он, дабы спасти порт и Смирнский вилайет от последствий войны, не откажется пойти на уступки и притти к какому-нибудь соглашению, предусматривающему нейтралитет его провинции. В то время в Англии, под влиянием первоначальных дарданельских успехов, царило оптимистическое настроение; думали, что генерал-губернатор, жалея город, не откажется прислушаться к предложениям. Поэтому адм. Пирс получил приказание сейчас же по разрушении фортов постараться войти в сношение с турецким вельможей в расчете, что последний разрешит нам, при условии неприкосновенности города и вилайета, протралить проход и сохранить за собой общий контроль над заливом, т. е. обеспечить нам возможность оперировать из Смирнского порта.

Адмирал немедленно предпринял необходимые для переговоров шаги, а утром 7 марта приступил к продолжению атаки фортов.

Корабли подошли к Палео-Табия и бомбардировали его и другие обнаруженные батареи. Остальные батареи остались незамеченными из-за неблагоприятных топографических условий и плохого освещения и поддерживали жаркий огонь.

Гидросамолеты вследствие плохой погоды и неисправности моторов бездействовали. Однако, одну гаубичную батарею, установленную на отдельном холме высотой в 200 футов, все-таки удалось открыть, равно как и одну полевую — у самой береговой черты. Минные заграждения препятствовали обстреливать с коротких дистанций обнаруженные батареи, и только одну из них, у Чифика, Triumph удалось расстрелять. Нетронутых, скрытых батарей оставалось еще очень много, поэтому к тралению можно было приступить лишь только ночью и то лишь после уничтожения прожекторов. С наступлением темноты Triumph пытался это сделать. Ввиду того, что прожекторы вспыхивали не более чем на несколько секунд, сбить их не удалось, и адмирал решил еще один день посвятить фортам, прежде чем приступать к серьезным тральным работам.