Я хочу твоего мужа - Маргарита Дюжева

— Дождись. Я почти на месте.

Чтобы дождаться, надо спуститься вниз, а у меня ноги к полу прилипли. Нервным лучом высвечиваю номер этажа. Седьмой. Половина пути пройдена, теперь что наверх, что вниз — одинаково.

Черт, да что же так страшно-то. Дышать не могу.

Свет от фонарика беспорядочно мечется по сторонам и дрожит. Все, потому что руки дрожат. И не просто дрожат, а ходят ходуном, как и все остальные части моего перепуганного организма.

Все хорошо. Сейчас спущусь, встречу мужа, и мы вместе спокойно поднимемся домой. Я же не истеричка какая-нибудь, да? Не придурошная психопатка, которая видит опасность и таинственные знаки, там, где их нет.

Это просто совпадение. Просто именно сегодня повылетали пробки, к чертям собачьим оплавились все тумблеры, и перегорели сразу все лампочки. Такое ведь бывает?

Медленно, стараясь не издавать никаких звуков, начинаю спускаться. Прислушиваюсь к тишине так сильно, что начинает звенеть в ушах.

Тут никого нет. Никого. Я одна.

Мне надо, чтобы кто-нибудь успокоил меня, сказал, что я бестолочь, которая придумывает не пойми что и сама себя накручивает. Поэтому набираю сообщение Карпову.

«Я поднимаюсь домой. Лифт на работает. Света нет»

Ответ приходит сразу:

«Сваливай оттуда. Немедленно!»

И тут же еще одно:

«Бегом!!!»

Ни хрена спокойнее не стало, наоборот внутри будто бомба разорвалась.

И тут происходит чудо. То ли само по себе, то ли это сосед снизу своим напором победил прогнившую бюрократическую машину, но где-то в шахте лифта щелкает. Свет моргает, как на дискотеке, гаснет, а потом зажигается в полную силу.

Мимолетное облегчение. Поворот головы. Ступор.

На пролет выше меня мужская фигура. В черных джинсах, серой толстовке с капюшоном, спущенным на лицо. Нижнюю часть лица закрывает маска с кровавым оскалом. В глазах — лютая ухмылка.

* * *

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Он стоит наверху, неспешно перекатываясь с носка на пятку. Доминирует. Примеривается будто хищник перед броском, а я смотрю на него и не могу пошевелиться.

Что делать?

Что, мать вашу, делать?

Я не легкоатлет, чтобы сбежать от молодого, резвого парня. И тем более не каратист и не чемпион по греко-римской борьбе, чтобы завалить его в рукопашной схватке. Я девочка! Слабая и перепуганная. Мне бы забиться куда-то в угол и пореветь, но кто мне это позволит сделать?

Время тянется как патока. Прошло всего пару секунд, а мне кажется, что целая вечность.

Все, как в замедленной съемке. Он еще только переносит центр тяжести и подается вперед, а у меня адреналин впрыскивается в кровь в бешеных дохах, пульс зашкаливает, и я делаю то, на что у меня есть силы. Визжу во весь голос, одновременно с этим срываясь с места.

— Сука! — Рычит мне вслед.

Я знаю, что он настигнет меня почти сразу. Продолжаю вопить. Скатываюсь на этаж ниже и со всей дури херачу по звонкам. Лечу дальше. Ничего не понимаю, перед глазами калейдоскоп. Одна мысль: не сдохнуть!

Топот приближается. Он уже практически за самой спиной, и я знаю, что сейчас будет подлый удар в спину. Хватаюсь за перила за секунду до того, как в плечо прилетает тяжелый толчок. Если бы не держалась – кувыркалась бы вниз, пересчитывая мордой ступени. А так устояла. Наотмашь не глядя ударила сумкой назад. Кажется, попала по роже, потому что снова мат.

Мешкает, а я слетаю еще на этаж ниже, снова бью по звонкам. Ору, но голос срывается, хрипит.

Шестой этаж. Первый кажется недостижимым.

— Далеко собралась? — в волосы впиваются чужие пальцы.

Ну вот и все…

Дергает так, что от боли искры из глаз. Отшвыривает меня к стене, удар такой силы, что воздух выбивает из легких, но я как-то умудряюсь нажать на очередной звонок. В тот же миг на меня налетает преследователь, и щеку обжигает удар. Из разбитых губ бежит кровь.

Где соседи? Почему никто не выглядывает? Неужели действительно всем насрать, и эта сволочь так просто отметелит меня прямо у чужих дверей?

Сученыш не настолько отморожен. Он бьет кулаком по кнопке лифта, и двери, как по заказу распахиваются.

— Сюда иди!

Если он затащит меня внутрь — это конец.

Хриплю, отпираясь изо всех сил. Снова волосы намотаны на кулак, второй рукой хватает за горло. Неудачно. Мне удается со всей дури вцепиться в нее зубами, чувствую соленый вкус во рту. Кровь. Его или моя не знаю.

— Дрянь, — снова прилетает увесистая оплеуха, в ушах звенит. Меня ведет куда-то в сторону, хочется прикрыть голову, спрятаться. Мне очень страшно.

…А потом все меняется.

Почти незаметный скрип двери за нашими спинами. Тень, метнувшаяся в нашу сторону. Звук удара. Я даже ничего не успеваю понять, как ублюдка, откидывает от меня в сторону.

Он откатывается по полу, по-звериному ловко вскакивает на ноги и несется вниз, перескакивая через ступени.

Я без сил приваливаюсь к стене и начинаю сползать вниз. Трясет. Боли не чувствую, она придет позже. В голове гремит.

Жива…Почти невредима…

— Все в порядке? — надо мной склоняется чей-то силуэт, но перед глазами пелена слез, не могу ничего разобрать.

— Да, — едва шевелю разбитыми губами.

— Что-то сломано?

— Вроде нет.

Не успел он меня сломать. Времени не хватило.

— Спасибо, что откликнулись.

— Ерунда. Встать можете?

Что такое встать? Не понимаю? Ничего не понимаю. Только чувствую, как меня поднимают, бережно придерживая за плечи.

В этот момент снизу раздаются крики и шум борьбы. Пытаясь сбежать, мерзавец с кем-то столкнулся.

— Мне надо на улицу.

— Вы уверены?

— Пожалуйста, — я сдохну если не выйду на свежий воздух.

Мужчина не спорит, подхватывает меня за талию и тащит к лифту, будто я легкая как пушинка.

Уже в кабинке немного прихожу в себя. Кажется, я родилась в рубашке. Губы саднит, щека пульсирует, в горле першит, но в остальном я цела и невредима. Только поматывает.

— Держитесь.

Я сжимаю пальцы на крепком мужском локте.

Едва выйдя из лифта, слышу вопли с улицы — мат, угрозы, оскорбления. И жесткое:

— Сейчас приедет полиция.

Возле подъезда, прямо на асфальте, мордой вниз лежит эта сволочь, а над ним двое крепких мужчин. Один из которых заламывает ему руку до хруста, второй — кому-то звонит.

А чуть поодаль, у машины стоит Березин с двумя пакетами в руках и смотрит на меня ошалевшим взглядом.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ ***

— Вроде цела, но потрепана, — тот, кто говорит по телефону, оборачивается ко мне, сканируя пристальным взглядом,