Сталь и шелк. Акт третий - Алиса Рудницкая

о которой я даже не подозревала. Я что, действительно ненавижу ее за то, что она больше всем нравится чем я? За то, что она не стесняется всем демонстрировать их с Кешей бурный роман? За то, что она так похожа на ту распутную девку, которой меня всегда пугала родная, ненавистная мать?

Добравшись до выхода, я чуть успокоилась и позволила себе оглянуться. Мне очень хотелось увидеть, что за мной пошел Фрино. Однако Фрино все еще сидел на месте. Встретившись со мной взглядом, он попытался подняться, но Эйнар неожиданно придержал его за рукав. Фрино поморщился и покачал мне головой. Яна стояла, закусив в сомнении губу, но тоже бежать за мной не торопилась.

– Предатели, – буркнула я себе под нос, окончательно обидевшись и на собственного парня, и на подругу.

На глаза вдруг навернулись слезы. Чувствуя себя растоптанной и униженной, я вышла из столовой и побрела по коридору.

Возвращаться в общежитие не хотелось. Более того – не хотелось никого видеть и слышать хотя бы ближайшие пару часов. Потому я, плюнув на все, поднялась по лестнице на второй этаж и, уже шмыгая носом, вбежала в первую попавшуюся аудиторию.

И снова неожиданная встреча выбила меня из колеи, заставив забыть об обиде! Да что за день сегодня такой, почему все не на своих местах?

На меня цепко, оценивающе смотрела… Рада Тарвиус. Строгая ректор, которую Яна считала чуть ли не проблемой семимирного масштаба, на фоне заброшенной аудитории смотрелась инородно, как дорогущий брильянт в кривой жестяной оправе.

– Замечательно, – окинув меня взглядом, Рада кивнула. – Добрый день, Абигейл Руоль.

– Вы… как здесь оказались? – опешив, я забыла даже поздороваться..

– Это не я здесь оказалась, а ты, – уверенно кивнула Рада. – Приношу свои извинения за то, что выдернула тебя из твоей привычной рутины таким странным образом. Видишь ли, мне пришлось чуть заглянуть в твое будущее чтобы увидеть, в какой именно кабинет ты зайдешь, чтобы встретиться.

– Но… зачем? – опешила еще больше я.

– Дело в том, – Рада неожиданно раздраженно поморщилась, – что мне нужно поговорить с тобой наедине, без свидетелей и уж тем более без твоей шустрой подружки. Так что? Примешь приглашение на чай от главной злодейки этого убогого спектакля?

В голосе ректора проскользнула некоторая ирония. И я… кивнула. Просто от неожиданности. Рада кивнула в ответ и подставила мне локоть, предлагая за него ухватиться. Я замешкалась.

– Не волнуйся, – улыбнулась она мне вполне благодушно, – я не собираюсь телепортировать тебя в жерло извергающегося вулкана или на суд к Хранителям. Всего лишь покажу кое-что очень любопытное и мы поговорим. А потом я верну тебя в общежитие и ты сможешь рассказать все своей подруге. Никаких магических клятв, опасностей, просто… настало время тебе кое-что рассказать.

Ну и как после этого можно было отказаться? Разумеется, я ухватилась за подставленный локоть и позволила себя утащить небо знает куда.

Глава 17. Яна

С одной стороны, мне хотелось броситься вслед за Эби, успокоить ее, но с другой... я боялась, что не сдержусь, и мы только разругаемся.

Ведь все ее нападки на Фрею я в душе воспринимала как камень и в свой огород. Меня тоже можно было принять за распущенную девицу. Да, я ни с кем в академии не флиртовала, но была слишком... остра на язык и как-то так сложилось, что куча народа видела меня то голой, то полуголой, хвастаться шикарной фигурой Эби я не стеснялась, и с Хоуком я целовалась, плевав на свидетелей... правда, в других мирах это было и подруга не видела – но все равно! Та еще у меня репутация. Хотя над этим еще можно было посмеяться.... Другое дело, что на Земле я какое-то время действительно жила жизнью самой настоящей распущенной девицы, и даже имела наглость этого не стыдиться.

Потому слова Эби неприятно цепляли и меня заодно с Фрейей. Я понять не могла, почему эти недостатки во мне подруга игнорирует, а вот в Чертовке – видит и в двойном количестве. Не очень-то справедливо. Неужели Фрейя угадала насчет ревности-зависти?.. Меня люди никогда особо не любили, да я и сама для этого все делала... но, кажется, Эби в академии разбаловали всеобщей симпатией.

– Так что, Мрамор, мы договорились? – как ни в чем не бывало повернулся к полудракону Эйнар,

– Если что – я готова помочь, – тоже как ни в чем не бывало улыбнулась Фрея, хотя лицо у нее все еще горело от возмущения. – У меня есть несколько знакомых целителей, с которыми я могла бы посоветоваться по поводу рецептуры и всего остального. Соглашайся, дракончик, мы тебе поможем и поддержим.

– И кучу амулетов на удачу наделаем, чтобы все быстрее получилось, – добавил Эйнар.

– Так все, – неожиданно Фрино поднялся со своего места и раздраженно зыркнул на своего белобрысого приятеля. – Мне не нужен никакой новый глаз. Я сам его себе куплю после академии, а пока и так пойдет. Если я еще раз что-нибудь о нем услышу, Эйнар, я тебя побью. И ты знаешь, что я не шучу. А вы…

Он зло уставился на Фрею, и добавил неохотно:

– Вы могли бы и не орать на нее. Она всю жизнь взаперти просидела и фигово у нее получается общаться с людьми. Мы бы и сами ее на место поставили. Не доводя до слез.

И с этими словами он ушел даже не обернувшись, оставив нас в неловком молчании.

– Я тоже пойду, – поднялся Мрамор, и, остановив Эйнара, заявил. – Я попробую сделать глаз для этого придурка. Но только попробую.

– Ну и мне тогда пора, – грациозно поднялся Кальц. – Всем пока.

Вслед за ними, закатив глаза, ушла и Фрея, оставив нас с Эйнаром вдвоем. Я тихо вздохнула и уселась рядом с ним на освободившийся стул.

– Что-то мне не нравиться сегодняшний день, – я подперла кулаком подбородок. – Хотя ты, конечно, скажешь: столько интересного произошло... драмы, ссоры, интриги.

–  Но ведь так и есть, – Эйнар дернул себя за косичку с алой бусиной, и я опять вздохнула  – на этот раз показательно.

– Я и с отключенным артефактом чую, что ты сейчас думаешь всякие гадости про мою лучшую подругу, которая портит твоего лучшего друга.

Эйнар спорить не стал.

– Я все пытался