Северная война и шведское нашествие на Россию - Е Тарле

Пройдя через Кричев, шведская армия вступает в Северскую Украину (15 сентября-середина октября). Ближайшей (очень настоятельной) целью шведского верховного командования стали поиски, подходящего города для устройства главной квартиры и для временного расположения армии. Эти поиски долго не могли увенчаться успехом: ни Стародуба, ни Новгорода-Северского они взять не могли и не решились даже совершить нападение на эти важные пункты. Оставалось, после прибытия к шведам Мазепы (24 октября), идти в его столицу, богатый Батурин. Но 2 ноября 1708 г. Меншиков разгромил и сжег Батурин дотла, вывезя большое количество орудий и не очень много припасов, уцелевших при разгроме города. От развалин Батурина, мимо которых прошла шведская армия, Карл по совету Мазепы пошел в Ромны (середина ноября), а затем, спустя несколько недель (18 декабря), в Гадяч. Отсюда Карл XII имел в конце декабря намерение возобновить движение на восток по направлению к тогдашней ставке Петра в Лебедине. Но отчаянное сопротивление в лежавшем по дороге Веприке (6 января 1709 г.) заставило изменить план и пойти в Зенков, а оттуда в Опошню. Из Опошни и было предпринято. опустошение городов и местечек Слободской Украины по линии: Опошня, Ахтырка (которую ни взять, ни даже осадить. уже не было сил), от Ахтырки - на Краснокутск и Коломак и возвращение в Опошню (январь-февраль 1709 г.). Ближним намерением становится овладение Полтавой. Из Опошни король с армией постепенно продвигается к югу: сначала в Будищи и Жуки (середина марта-конец апреля) и, наконец, под полтавские валы, где с конца апреля и располагается лагерем для долгой и безуспешной осады города.

Три месяца (начало апреля-конец июня) Карл стоит под Полтавой - и 27 июня 1709 г. терпит в открытом бою с близко придвинувшейся к его лагерю русской армией страшное, уничтожающее поражение. Затем - двое с половиной суток бегства остатков армии с королем во главе в Переволочную, и 30 июня 1709 г. бегство Карла XII за Днепр, в турецкие степи, и безусловная сдача брошенных им остатков шведской армии отряду Меншикова.

Таков маршрут шведской армии от начала ее нашествия до ее печального конца.

2

Богатая документация, изданная и отчасти обработанная А. З. Мышлаевским, хотя она относится больше всего не к тому театру военных действий и не к тому периоду, которым мы тут занимаемся, дает ряд ценных указаний, оставленных, к сожалению, без внимания подавляющим большинством историков, писавших о Полтаве. Их явно отпугивало самое название сборника этой документации, уводящее мысль от Полтавы к Выборгу и Петербургу{4}. Но нельзя понять успеха под Полтавой, игнорируя тот грозный для России факт, что враг, желавший ее уничтожить в Москве, одновременно готов был броситься на нее не только с запада, но и с севера. Петр, выигравший Полтавское сражение как стратег и тактик, выиграл его задолго до 27 июня 1709 г. именно как большой стратег.

В начале 1708 г. русское командование должно было считаться с тремя вариантами нападения шведов на Россию, и каждый из этих вариантов мог выразиться в виде одновременной двойной атаки: на Москву и на Петербург. В распоряжении русского командования была налицо армия, состоявшая из двух группировок: полевая армия в 83 тыс. человек и ингерманландский корпус (Апраксина) у Петербурга в 24 тыс. человек. В общем - 107 тыс. человек. Войска были распределены так, чтобы в любом варианте и в любом из двух направлений каждого варианта быть численно сильнее неприятеля. Петр знал, что хотя численно войска шведов в 1708 г. уступают русским (считалось, что у Карла для начала похода было в общем для обоих ударов вместе - с запада и с севера - 63 тыс. человек), но шведская армия была прекрасно обучена, обладала многочисленным, очень тренированным в долгих походах составом нижних чинов и офицеров, была одурманена долгими победами, которые ей удавалось одерживать, верой в таланты, энергию, неустрашимость, вечную удачу Карла XII.

Основных направлений, по которым можно было предполагать движение неприятеля, было два: на Москву и на Петербург. Первое направление защищалось главной полевой армией (фельдмаршала Б. П. Шереметева), второе ингерманландским корпусом Апраксина. Но в полевой главной армии был корпус генерала Боура (16 тыс. человек), который стоял в Дерпте с таким расчетом, что в случае нужды он должен присоединиться либо к остальной (шереметевской) армии, либо к адмиралу Апраксину и, поступив под его начальство, помогать Апраксину на ингерманландском фронте{5}.

Таким образом, если Карл XII из Польши с Левенгауптом, стоявшим в Риге, соединясь, пойдут на Псков и, значит, на Петербург, то против 51 тыс. шведских войск у Шереметева будут все 83 тыс. русской главной полевой армии, а так как в таком случае одновременно против Петербурга двинется и Любекер от Выборга со своими 12 тыс. шведов, то против него выйдет адмирал Апраксин со всем своим ингерманландским корпусом (24 тыс. человек), и у русских, таким образом, будут все 107 тыс. против 63 тыс. шведов.

Если Карл XII выберет другой вариант и, соединяясь с Левенгауптом, пойдет на Могилев (к верхнему Днепру) со своими 51 тыс., то против него будут все те же 83 тыс. Шереметева, а если Любекер пойдет в это время против Петербурга, то его нападение будет встречено Апраксиным с тем же ингерманландским корпусом в 24 тыс. Наконец, можно было предвидеть и третий вариант шведского комбинированного наступления: Карл XII наступает к Могилеву, но одновременно король приказывает Любекеру и Левенгаупту, стоящему в Риге, соединенными силами ударить на Петербург и Ингерманландию. Тогда меняются все цифровые расчеты: 16 тыс. Левенгаупта в соединении с 12 тыс. Любекера дадут шведам силу в 28 тыс., и Апраксин со своими 24 тыс. окажется в меньшинстве. Поэтому при таком варианте стоящий в Дерпте корпус Боура (16 тыс.) немедленно присоединяется к Апраксину (24 тыс.), и у русских окажется для обороны Петербурга и Ингерманландии 40 тыс. против шведских 28 тыс. Правда, без корпуса Боура, который уйдет к Апраксину и станет под его командование, главная полевая армия Шереметева уже будет равна не 83 тыс. человек, а всего 67 тыс., но зато и основная армия Карла, лишившись поддержки Левенгаупта, который уведет на северо-восток свои 16 тыс., будет равна уже не 51 тыс., а всего 35 тыс.{6}

Мы видим, как зрело и всесторонне была обдумана дислокация русских войск. Конечно, как и всегда в таких случаях, игра отчасти была втемную, потому что ни математической точности при исчислении неприятельской армии, ни уверенности в том, что к Карлу не перебросят из Швеции подкреплений, быть не могло. Точно так же нельзя было никак предвидеть, не придет ли Станислав с поляками на помощь Карлу и можно ли русским очень крепко верить в "дружественного" литовского коронного гетмана Синявского и в нерушимость его преданности русским интересам. Словом, много было невесомостей и непредвиденных опасностей и волчьих ям на русском пути. Но все, что можно было сделать при этих трудных условиях, было сделано.