Унаследованный Армагеддон - Дэвид Вебер

Первые ракеты ачуультани стали для капитана Роббинс новым сюрпризом. Они двигались в обычном пространстве, но очень быстро. Они развивали скорость в семьдесят–восемьдесят процентов световой, что значительно превышало возможности вооружения «Нергала». Расчеты противоракетной обороны удар хватит.

Брашиил радостно оскалился, когда его первый залп поразил разрушителей гнезд. Половина дюжины ракет прошла их оборону, проигнорировав дьявольски эффективные ложные цели, и распахнулось Пекло. Вещество и антивещество соединились, дробя щит разрушителей гнезд, и внутренние веки Брашиила сузились при виде невероятной устойчивости щита. Но этот гром был слишком силен даже для него. Щит рухнул, и Дыхание Тарниша унесло корабль.

Капитан Роббинс выругалась при виде горевшей «Боливии». Эти чертовы боеголовки были бесподобны! Информация об их излучении говорила о том, что они снаряжены антивеществом. И мощностью они не уступали чему-либо имевшемуся в арсеналах защитников Земли.

«Боливия» погибла первой, за ней – «Канада», затем – «Ширхан» и «Польша».

«Боже, помоги! – молилась она. – Притормози их!»

Однако огромные корабли ачуультани все еще гибли быстрее, чем корабли их оперативного соединения. Возможно потому, что мешали друг другу, но тем не менее Адриана Роббинс почувствовала взрыв радости, когда от ударов ракет «Нергала» погиб очередной корабль ачуультани.

– Сократить дистанцию! – приказал адмирал Хаутер и она отправила подтверждение. «Нергал» направился прямо навстречу огню ачуультани.

– Готовность энергетическому оружию, – холодно приказала она.

Они не бежали. Кто бы ни были эти разрушители гнезд, они оказались очень отважными. Многие из них погибали, вспыхивая, как смолистая древесина мовапа, но остальные продолжали двигаться вперед. Их защита постепенно улучшалась. Пока Брашиил наблюдал за ними, эффективность их постановщиков помех возросла на тридцать процентов.

Капитан Роббинс едва заметно улыбнулась. Ее расчеты РЭБ[8] получали данные о работе систем наведения ачуультани и знали, что делать с этой информацией. Еще три корабля погибли, но оставшиеся теперь уверенно отражали вражеский ракетный обстрел.

Что бы ни произошло, Флот и Земля получат эти бесценные данные. Не то, чтобы Адриана намеревалась погибнуть, но было приятно это осознавать.

Ага! Дистанция энергетической атаки!

Брашиил едва не задохнулся, когда эти абсурдные корабли открыли интенсивный энергетический огонь. В такие крошечные кораблики нельзя втиснуть столь мощные батареи!

Тем не менее они это сделали, и каждая четверть-дюжина кораблей синхронизировала свои удары с точностью до микросекунды, обрушивая огонь на свою цель среди Аку’Ултан. Ревели сигналы перегрузки, обезумевшие инженеры подавали все больше и больше мощности щитам, но этого все равно было недостаточно. Не для того, чтобы одновременно отражать удары и ракет, и лучевого оружия.

Брашиил с ужасом увидел, как пали щиты «Авенджера». Один из лучей разрушителей гнезд пробил отверстие в его броне и разрушил разом двенадцатую часть его корпуса. Для любого Защитника было бы тяжело принять факт, что какая-то другая раса в состоянии сравниться с Аку’Ултан, но Брашиил знал леденящую правду. Он никогда не слышал об оружии, которое могло производить такой эффект.

Он застонал, когда увидел, как корпус «Авенджера» раскололся, как прогнивший истам, а затем невообразимая боеголовка – отрыжка Тарниша – превратила эти обломки в ослепительный шар. Брат «Виндикатора» перестал существовать.

Брашиил оскалил зубы, когда картинка на дисплее поменялась. Сейчас эти разрушители гнезд получат свое, потому что его гиперустановки наконец-то зарядились!

– Гиперракеты! – выкрикнул тактик, и Адриана направила «Нергал» в маневр уклонения. «Ирландия» и «Ижмит» были менее удачливы. Щит «Ирландии» остановил первые три ракеты; следующие четыре – или пять, или даже шесть – прорвались. «Ижмит» погиб от первого же удара. Как им удалось пробить его щит?

Не важно. Оперативное соединение теряло слишком много кораблей, но ачуультани погибали в соотношении три к одному даже сейчас. Гиперракета вынырнула в нормальное пространство и взорвалась сразу за щитом, встряхнув «Нергал», как терьер крысу, но щит выдержал. Капитан Роббинс слилась воедино со своим кораблем, идя навстречу врагу, ведя огонь из энергетического оружия и готовя к бою собственные досветовые ракеты.

Повелитель Строя Фуртаг погиб вместе со своим флагманом, и командование перешло Повелителю Чирдану. Чирдан был бойцом, но не слепым. Они уничтожали разрушителей гнезд, но его птенцы гибли в неразумных количествах, поскольку не обладали оружием, способным сравниться с этими смертоносными лучами. Он мог бы стереть врагов в порошок даже в таких условиях, но только ценой огромного количества жертв со своей стороны. Он отдал приказ, и разведчики Аку’Ултан совершили микропрыжок прочь.

Противник исчез.

«У них не должно было это получиться, – подумала Адриана Роббинс. – Только не исчезнуть просто так. У таких здоровенных кораблей мы должны были засечь накопление энергии гиперполем даже для микропрыжка. Но не засекли. Стоит запомнить. Это не очень поможет ублюдкам, когда они окажутся слишком глубоко в системе для микропрыжков, но до тех пор это проблема».

Эти ублюдки могут сражаться, угрюмо подумала она, потрясенная поступающей информацией. Оперативное соединение начало эту схватку, имея в наличии сорок восемь кораблей; закончило с двадцатью одним. Враг потерял в десять раз больше… но у них было больше чем в десять раз больше кораблей, чем линкоров у Земли.

Адмирал Хаутер приказал отходить. Запас боеприпасов снизился до шестидесяти процентов, гиперракет – до тридцати процентов, и половина выживших кораблей были повреждены. Если враг решил бежать, так тому и быть. Земля получила информацию, необходимую для анализа; сейчас настало время вернуть оставшихся в живых домой.

Первая схватка закончилась, и человечество вышло победителем – если можно считать победой пятьдесят шесть процентов потерь. Но обе стороны знали, что можно. Аку’Ултан в процентном соотношении потеряли гораздо меньше, но наступил момент, когда понятие «благоприятное соотношение потерь» стало бессмысленным.