Уйти чтобы не вернуться (СИ) - Игорь Чужин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда последние сани обоза въезжали за ограду постоялого двора, я случайно заметил, что из-под сена, лежащего на этих санях, торчит человеческая нога, обутая в стоптанный лапоть. Мои гвардейцы давно уже ходили в унтах или трофейных сапогах, поэтому непонятный лапоть сразу привлек внимание. Я разбросал сено ногой и вытащил из саней спрятавшегося в них зайца. Безбилетным пассажиром оказалась молодая девка в потрепанном зипуне с замотанной в рваный платок головой.
Поверить в то, что девица ехала в санях Акинфия Лесовика без его ведома, мог только полный идиот, поэтому я сразу выписал Акинфию здоровенного пинка за самовольство. Видимо мое панибратство с личным составом окончательно подорвало дисциплину среди гвардейцев, если в обозе стали появляться незарегистрированные пассажиры.
К счастью для провинившегося он оказался шустрее меня, поэтому я не смог его поймать, когда он бросился в бега. Так как Акинфий смылся, мне пришлось отложить расправу над ним и заняться допросом девицы. Во время дознания выяснилось, что нежданной попутчице четырнадцать лет, зовут ее Машкой, а родом она из Твери. Родной отец Марии оказался подлой тварью и горьким пьяницей, который чтобы залить свою глотку брагой, продал родную дочь заезжим купцам из Астрахани.
В Торжке, во время заварушки в трактире, где 'расейские патриоты' навешали по шеям астраханскими купцами, девчонка, воспользовавшись удобным моментом, сбежала от побитых хозяев и спряталась на конюшне. Акинфий Лесовик пожалел сироту и спрятал беглянку в своих санях перед нашим отъездом. По действующим на Руси законам я был обязан вернуть Машку ее хозяевам, но совершить такой поступок у меня рука не поднималась.
В принципе, я и так уже успел наворотить таких дел, что укрывательство беглой рабы весьма незначительный факт в моей преступной биографии, а поэтому я махнул на Машку рукой и отправился договариваться о ночлеге. Увы, но на этот раз нам не повезло с постоем и свободной комнаты в гостиной избе не оказалось. По этой причине моей гвардии пришлось заночевать под навесом для лошадей, что еще больше испортило и без того гнусное настроение.
Сегодняшний день явно не задался, но видимо в моей душе что-то перегорело, и я не стал устраивать разноса своим подчиненным. Посчитав, что утро вечера мудренее я наскоро перекусил всухомятку и завалился спать, закутавшись в тулуп, а гвардейцы о чем-то долго шушукались у коновязи. Видимо народ с тревогой ожидал заслуженного нагоняя, но когда его не последовало, перепугался не на шутку. Вслушивался в разговор подчиненных, я не стал, потому что в тот момент мне было все по барабану, и вскоре заснул.
Утром меня разбудил запах горячей каши с мясом и чье-то тихое покашливание. Открыв глаза, я увидел своих бойцов выстроившихся в ряд перед санями.
– Что за митинг спозаранку? – спросил я собравшихся.
'Заграничное' слово митинг мои гвардейцы уже знали, а поэтому Дмитрий Молчун не стал задавать вопросов и, теребя в руках шапку, ответил:
– Командир, виноваты мы перед тобой. Прости нас дураков за самовольство и за то, что сразу не доложили тебе про Машку. Богом клянусь, не хотели мы этого, бес попутал. Акинфия мы уже сами поучили за дурость, и общество просит не выгонять его из дружины. Больше такого не повториться. Что с Машкой делать мы теперь и сами не знаем, но бросать ее в дороге тоже негоже, сгинет девка. Может, довезем ее до Новгорода, а там Акинфий пускай с ней сам разбирается или идет вместе с ней, куда глаза гладят?
– Где Акинфий? Машку тоже сюда ведите, – ответил я, садясь на санях.
После этих слов из-за спин гвардейцев, понурив головы, вышли вперед виновники вчерашнего происшествия. Если судить по заплывшим от синяков глазам и распухшей щеке, то 'общество' с Лесовиком побеседовало весьма строго, и парень наверняка раскаивался в содеянном. Зареванная Машка вообще производила впечатление самого несчастного на Земле существа, которому оставалось жить на белом свете только до разговора со мной.
– Акинфий ты осознал свою вину? – спросил я Лесовика.
– Осознал, – потерянным голосом ответил парень.
– Казнить тебя я не буду, выгонять тоже. Да и куда ты пойдешь? Только Машка теперь на тебе. За все ее бабские выкрутасы головой ответишь! Будем считать, что сестра она тебе единокровная, или ты на ней жениться надумал?
– Нет!!! – испугано ответил боец.
– Что нет?
– Пусть сестра будет! Рано мне жениться, да и не знаю я ее толком.
– Ну вот, приехали! Когда ты ее в санях своих прятал и наши головы под топор подводил, не думал, а как жениться на девке, так уже и не знаешь ее! Теперь понял, чего ты учудил?
– Понял, – просипел Акинфий.
– С тобой все понятно, а теперь с тобой Машка разберемся, – заявил я, грозно взглянув на перепуганную до смерти девчонку.
– У тебя есть куда податься?
– Нет у меня никого. Мать в прошлом годе померла. Братец Димитрий летом ушел из дома, куда глаза глядят и сгинул. Отец родный хотел меня на позор продавать, а когда я отказалась, побил и купцам продал. Некуда мне идти, не выгоняйте меня Христом Богом молю! – заскулила Машка побитой собачонкой, размазывая по грязным щекам текущие из глаз слезы.
Александр Томилин много чего в жизни повидал и сам горя нахлебался, мама не горюй, но вид стоящего на последней грани забитого существа рвал душу на куски, поэтому я обреченно вздохнул и ответил:
– Оставайся, но только с одним условием. Подол перед моими воями не задирать, а если кто полезет, то сразу докладывать мне! Промолчишь, все одно узнаю и вышвырну на улицу как сучку шелудивую! Я лично любителя бабских прелестей оскоплю, чтобы другим неповадно было! У нас все равны и если я тебя взял в дружину, то ты такая же, как и они. Поняла?
– Поняла, Александр Данилович! Все исполню, как вы прикажете! – бросилась ко мне в ноги уже постившаяся с жизнью Машка.
– Расстрига, договорись с хозяевами о бане. Лично проследи, чтобы Акинфий Машку переодел за свой счет и отмыл, смотреть на эту оборванку не могу. Пусть братец сестру в порядок приводит! Ее вшивое рванье сжечь, чтобы заразу не разносила. На все про все даю полтора часа времени и по коням. Время пошло! – приказал я своему заместителю и отправился завтракать.
Мой приказ был выполнен в точности и досрочно. Конечно, Акинфий в одиночку бы не справился, а поэтому ему помогала вся дружина. Уже через час Машка стала похожа на человека. Конечно, Золушка не стала принцессой, но теперь она была одета пусть и в поношенные, но добротные вещи. После бани и переодевания, девушка резко преобразилась, и в моей голове сразу всплыл образ Аленушки с картины Васнецова, где убитая горем сирота сидит у пруда на камне, в котором утоп ее братец Иванушка. Нервы у меня не железные, а поэтому я не стал ничего говорить, а просто отдал приказ отправляться в путь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});