Эльдорадо для Кошки-2 (СИ) - Юрий Валин

Беседа затянулась. Одноглазый вор отвечал на вопросы четко и ясно. Катрин не могла уловить ни тени неуверенности или лжи. Сообразительный парень. Если не смотреть в исковерканное лицо — определенно, один из самых толковых людей, встреченных шпионкой на путаных тропинках южного Эльдорадо.

— Ладно, — сказала Катрин. — Вот с верховой ездой ты подкачал.

— Я человек городской. Ну, и слегка с морем знаком. А лошади… Что мне, за пивом верхом скакать, что ли?

— Да, промочить горло не помешало бы.

— Леди пьет пиво?

— И пьет, еще и драками да девками развлекается, — Катрин спохватилась. — Ты глаз придержи, а то последний на лоб вылезет. Шутит леди. Времена нынче путанные, не поймешь, с кем и как спать надлежит.

Помолчали. Потом Катрин проворчала:

— Говорить, кто ты, откуда, да где половины физиономии лишился, ты не рвешься. Я любопытствовать не стану. Но как тебя именовать-то?

— Одноглазый.

Катрин скривилась:

— Примитивно. Ты теперь человек служащий, не должен свою леди компрометировать. Что за кликуха убогая? Поприличнее как-нибудь обзовись, понейтральнее. Что-нибудь классическое. Хм, вот например, имя Квазимодо у тебя ярко-выраженной аллергии не вызывает?

— Хоть Требухой зовите.

— Но-но, повторяю, ты теперь в приличном обществе вращаешься. У нас за хамство принято мигом кровь пускать…

Вообще-то, дело обстояло наоборот. В последнее время Блоод предпочитала подбирать 'доноров' чистеньких и аккуратненьких. Естественно, когда имелся выбор. Ладно, одноглазый казался достаточно сообразительным, чтобы разобраться в реалиях внутренней жизни крошечного отряда и без подсказок.

Глава 13

Катрин в сердцах сплюнула. Плевок по весьма изящной траектории полетел с высокого обрыва и канул в волны прибоя.

Блоод и Вороной фыркнули, с разной степенью музыкальности, но однозначно осуждающе. Жеребца еще можно понять — хозяйка вздумала плеваться с его спины. А Блоод-то чего? Между прочим, в сложившейся ситуации все виноваты.

— Плевать в волну — дурная примета, — отстраненно заметил возящийся со сбруей Квазимодо.

Вот еще, покоритель морей хренов.

— Прошу прощения. Сейчас слезу и все слюни неводом выловлю, — сварливо отозвалась Катрин. — Только подскажите, как вниз слезть.

Лишь Энгус не обратил внимания на нервное поведение леди. Вероятно потому, что был слишком занят разглядыванием каменного прибрежного лабиринта.

Путники заблудились.

С самого начала поход как-то не задался. Утром никак не могли подобрать подходящего скакуна для новоявленного проводника. Лошади в Новом Конгере стоили немереных денег, да и всадник из одноглазого мальчишки был еще тот. Против покупки осла возражал Энгус, справедливо полагая, что длинноухий сведет скорость передвижения отряда к вовсе уж черепашьей. В итоге выбрали мула, благо тот отыскался по сходной цене. Энгус обещал, что животное легко унесет, кроме мальчишки, еще и вьюк с припасами. Мул действительно легко тащил все, что на него взваливали. Жаль, весьма скоро выяснилось, что и маршрут движения мул выбирает с необычайной легкостью и частенько его личный выбор совершенно не совпадает с намерениями остальных путешественников.

Короче говоря, упрямая тварь тоже была виновата в нынешнем идиотском положении. Пусть и косвенно.

Первый день пути после выхода из Нового Конгера прошел относительно спокойно. Отряд двигался по оживленной дороге. То и дело попадались возы, груженные мешками пшеницы, отдельные всадники и целые группы селян, двигающиеся к городу. На маленький отряд озабоченное крестьянство обращало мало внимания. Катрин постаралась как следует замаскировать своих примечательных спутников. Квазимодо, в накрученном на голову, на манер африканского тюрбана, платке, возможно, и вызывал удивление странным головным убором. Но если бы любознательному наблюдателю взбрело в голову присмотреться, что скрывают «хвосты» тюрбана, то щуплый паренек запомнился бы куда как крепче, — левая сторона лица мальчишки пугала по-прежнему. Блоод с прикрытым косынкой лицом тоже в глаза не бросалась, так как на тракте было пыльно, и многие путники стремились защитить физиономии.

Катрин была благодарна друзьям. Она отчетливо запомнила, в каком шоке был Энгус, в первый раз увидев уродца-новобранца. Конечно, присутствие Блоод смягчило ситуацию. Суккуб к увечьям, не затрагивающим жизненно-важных органов, относилась куда спокойнее. Зато сама желтокожая красавица произвела на юного вора сокрушительное впечатление. Кажется, воришка мгновенно догадался об истинной природе красавицы-брюнетки с 'больными' завязанными глазами. Или же хитрец обладал предельно обостренным инстинктом самосохранения. По крайней мере, вожделенно мычать и немедленно развязывать штаны, Квазимодо не вздумал.

— Катрин собирает комедиантов для уродского представления? — поинтересовалась тогда Блоод. — Что выбьем Энгусу? Опять сломаем ноги?

— О, боги, да зачем нам этот бедняга? — панически зашептал Энгус. — Неужели лучше проводника не разыщем? Собственно, зачем нам сейчас проводник? Шли сами по себе и шли…

Друзья совещались у окна.

— Он, конечно, вор и жулик, зато одиночка. Болтать лишнего не станет. Возможно, парень нам и не нужен, — так же тихо отвечала Катрин. — Я хотела посоветоваться. Может и странно звучит, но есть в нем что-то этакое… небесполезное.

Мальчишка сидел в соседней комнате и ел кровяную колбасу. Уничтожал продукт сдержанно, но было видно, что голоден. Воспитанно подправлял пальцем мягкое месиво за осколки зубов, тщательно утирал слюну с подбородка.

Слушая рассказ девушки, Энгус с трудом заставил себя взглянуть через плечо:

— Может, он и ловкий малый, но выглядит отвратительно. Вег-дича помните? Тот хоть дарк, опасный и ужасный. Аж дых перехватывает, даже если с безопасного расстояния глянуть. А этот… просто ужасный.

— Я тоже — ужасная, — прошелестела Блоод. — Но Катрин всегда чувствует. Нужную. Или нужного. Единственное достоинство нашей леди. Нет. Еще одно есть. Ночное. В общем. Пусть мальчик идет.

— А провизия? — морщась, прошептал парень. — Я ведь мало закупил…

Судьба мальчишки была решена. Если суккуб одобрила, Энгус не возразил бы против включения в отряд и десятка сказочных клыкастых орков.

Конечно, судить об истинных достоинствах одноглазого парня было рановато. Квазимодо совершенно точно не был ленив. Костер у него загорался быстрее, чем у Энгуса и Катрин, да и сляпать ужин воришка мог вполне пристойно. С лошадьми горожанин дела имел крайне мало, и посему доверять ему уход за животными Энгус справедливо воздерживался. Еще Квазимодо говорил очень мало и только когда к нему прямо обращались. Для Катрин так и оставалось загадкой, что одноглазый думает об их странной компании. Себе на уме парнишка. Но вот повреждённые пальцы предлогом для послаблений не стали, казалось, воришка о своей травме вообще забыл.

Дорогу вдоль берега мальчишка не знал, о чем честно предупредил заранее. Одноглазый не раз путешествовал из Глора в Новый Конгер и обратно, но исключительно морем. В каком именно качестве Квазимодо присутствовал на кораблях, Катрин уточнять не стала. И так понятно, что не пассажиром первого класса.

На первую ночевку путешественники устроились у маленькой овчарни с шаткой оградой вокруг. Воду пришлось брать из сомнительного, загаженного скотом, озерца. Рядом ночевали две крестьянские семьи, перегоняющие в Новый Конгер стадо поджарых коров. Было довольно шумно, селяне жгли уйму костров. Отряд Катрин, давно уже игнорирующий и треугольные, и все остальные охранные ритуалы походной жизни, выспался плохо. Квазимодо, если и считал безрассудством вопиющее пренебрежение общеизвестными формами безопасности, ничем своих опасений не выдал. Что ж, Катрин и раньше знала, что юнец не робкого десятка.

На следующий день дорога резко обезлюдела. Отряду попались лишь несколько конных солдат. На путников вояки внимания не обратили, энергично подгоняли лошадей, явно рассчитывая заночевать в местах более приятных. Вокруг тянулись рыжие унылые холмы, лишь по левую руку изредка открывалась бесконечная синяя дымка моря. Потом дорога круто повернула к востоку. После короткого совета путники решили с тракта свернуть. Возможно, торговому люду с грузами и удобнее двигаться по равнине, но если идешь налегке, зачем время терять? Скоро подвернулась заросшая тропа, уводящая вдоль берега моря к юго-западу.

Ночевка выдалась беспокойной. Катрин то и дело просыпалась. Чудились голоса и крики. Ветерок странно тревожил, заставлял дрожать красноватое пламя костра. Блоод, ночью чуявшая приближение чужаков лучше любого радара, лежала спокойно. Катрин обнимала точеную талию подруги, утыкалась носом в кудри, пахнущие духами и горьковатой пустотой холмов. Но стоило закрыть глаза, как в уши снова лезли далекие вопли и стоны. Порой казалось, что звуки приближаются. В сотый раз поднимая голову, девушка увидела высунувшегося из-под плаща Энгуса. С другой стороны костра, скорчившись, сидел Квазимодо.