Вечные влюбленные - Ширли Басби

— О, ничего особенного, просто моя бабка спросила.., а должен сказать, при этом в комнате было, к сожалению, полно народа.., о том, что происходит в коттедже. Все слышали ее вопрос, и новость о том, что дом занят, похоже, вызвала заметную реакцию у одного из гостей. — Желая все объяснить Тесc, он быстро пересказал ей, что случилось.

Николаcа и самого удивило, для чего он вообще рассказывает ей об этом случае: обычно он никогда никому не докладывал о своих делах, предпочитая не раскрывать карты. Однако на сей раз ему казалось естественным обсуждать любопытный эпизод в гостиной с этой девушкой, И к своему изумлению, он понял, что его интересует ее мнение по этому поводу, интересует, к каким выводам она пришла и совпадают ли они с его умозаключениями. — Едва он закончил рассказ, как Тесc оживленно и в то же время с опаской воскликнула:

— Кто-то из гостей знает о спрятанной контрабанде! — Глаза ее расширились. — А если это так, они будут во что бы то ни стало пытаться перевезти свои товары до того, как вы их обнаружите. Если, конечно, они думают, что вы их еще не обнаружили!

— У меня точно такое же чувство. И поэтому сейчас же идите к себе наверх, а я спущусь вниз, в погреба, и буду ждать их прихода.

— О, вы не сделаете этого! — возбужденно выкрикнула она. — Не теперь! Это может оказаться ловушкой! — Похоже, он остался безучастным к ее словам, и тогда Тесc схватила его за плащ и встряхнула. — Разве вы не понимаете, — пылко произнесла она, — что они могут вас там поджидать?

Накрыв ее руки ладонями, Николаc спокойно сказал:

— Тише! Я позаботился о том, чтобы никто не заметил, что в доме что-то не так. Уверен, контрабандисты считают, что их товар до сих пор не обнаружен, а также уверен, что вы правы — они постараются убрать отсюда контрабанду, и немедленно! Разве вы не видите, дорогая, что это миг удачи? Кто знает, когда они еще придут за спрятанным товаром? Может, пройдет неделя или две, и мне придется все это время скрываться в холодном сыром погребе в ожидании, пока они появятся. Сейчас же они ждать не могут — это должно произойти сегодня. Дом занят, и каждая минута промедления очень опасна. Они не будут ждать.

— Но, Ник, разве вы не понимаете? — воскликнула Тесc. — Теперь, когда они знают, что здесь кто-то живет, они будут в два раза осторожнее, чем обычно. То, что вы планировали раньше, тоже опасно, но сейчас это просто глупо. Вы должны отказаться!

— Не могу, — просто ответил он. — Надо это сделать. Здесь кроется нечто большее, чем контрабанда, — Как только слова слетели у него с губ, он проклял свой шустрый язык. Боже праведный!

Эта женщина и в самом деле околдовала его. В ее присутствии он начинает болтать, как старая деревенская сплетница, и, кажется, забывает все, чему учился на военной службе насчет секретов и необходимости хранить их.

Испытывая отвращение к себе, Николаc оттолкнул Тесc.

— Ну хватит! Я должен спуститься в погреб и расположиться там до того, как они придут. — И добавил без обиняков:

— С каждой секундой, что я провожу тут в спорах с вами, возрастает опасность того, что меня обнаружат! Ну а теперь отправляйтесь наверх, в постель!

Глаза Тесc потемнели от гнева. Она мрачно сжала губы и отпрянула от него.

— Ну что ж, хорошо, черт бы вас побрал! Идите, пусть вас убьют! Потом увидите, стану ли я волноваться!

Она ушла, взмахнув голубой шерстяной накидкой и прихватив с собой свечу. Оставшись один в темной кухне, Николаc фыркнул.

«Женщины — сущие дьяволицы!» — раздраженно подумал он.

Однако у него не было времени останавливаться на этой теме, и он осторожно прошел в кладовую. В маленькой комнате было еще темнее, чем в кухне, и, несколько раз ударившись голенью о различные расставленные повсюду предметы, Николаc решил рискнуть — зажег крохотную свечку, которую специально принес для этих целей, и секунду спустя, больше не спотыкаясь, подошел ближе к дверям погреба и задул свечу.

Несколько мгновений он стоял, внимательно прислушиваясь. Однако ничего не было слышно, и свет не пробивался между дверью и порогом. Его совершенно не прельщала мысль спускаться вниз по крутым ступенькам в непроницаемой тьме, но другого выбора не было, если он не хотел вспугнуть контрабандистов, которые, возможно, уже где-то поблизости. «Впрочем, если я свалюсь и сломаю себе шею, то наверняка вспугну их!» — усмехнулся он про себя.

Глубоко вздохнув, Ник осторожно открыл дверь. Его встретила совершеннейшая тьма. Никаких признаков света не было, так что, возможно, он пришел вовремя. Пробираясь на ощупь во тьме, он разыскал перила и осторожно начал спускаться.

Внизу Ник немного помедлил, прислушиваясь к малейшим звукам и стараясь пронзить взглядом глухую тьму. Он снова решил рискнуть и зажег свечечку. Торопливый осмотр показал, что контрабандисты оставили все как есть. Хотя признаки присутствия Николаcа и остальных были тщательно уничтожены, пытливый глаз мог бы определить, что в погребе недавно кто-то побывал. Николаc вздохнул. Он надеялся, что контрабандисты просто проверили свои товары и не исследовали погреб.

Он не знал, где ему лучше спрятаться, чтобы отчетливо видеть, что происходит, и вдруг пожалел, что не потратил сегодня днем больше времени на тщательный осмотр погреба. Один из многочисленных туннелей ответвлялся от главного помещения подвала. Это место показалось Николасу наиболее приемлемым, и он поспешил туда. Укрытие оказалось почти напротив входных дверей, через которые. Ник не сомневался, войдут контрабандисты; ему были хорошо видны также их товары. Удовлетворенный своей позицией, Николаc задул свечу. Тьма сгустилась над ним, окутав, словно черным плащом. Он с опаской прислонился к стене, размышляя, сколько же времени придется ждать. Не глупая ли это затея?

Время текло медленно, тьма угнетала, тягостная тишина действовала на нервы. Проползли пятнадцать минут, потом полчаса — по крайней мере Николаc решил, что полчаса, — они показались ему вечностью. Прошел час, потом другой, и, как только он стал думать, что напрасно затеял это дело, послышался шепот.

Шербурн напрягся в своем укромном месте; сердце забилось быстрее. Снова послышался шепот, он доносился из-за входных дверей. Николаc сжал в руке пистолет и замер.

Трудно сказать, когда именно широко распахнулись входные двери: ночь была безлунная, а петли хорошо смазаны маслом. Напряженно вглядываясь во тьму, Николаc решил, что различил шум открываемых дверей, а также слабые, тайные шорохи, доносившиеся из темноты.

Вдруг вспыхнул свет, и спустя секунду, как только глаза его привыкли, Николаc отчетливо различил в желтом свете лампы четырех одетых в грубую одежду людей, направившихся к куче контрабандных товаров. До слуха его долетело их бормотание. Ник отодвинулся от стены, чтобы лучше видеть.