ТОЧКА ДЖИ-ЭЛ - Борис Долинго

Президент перевёл дух и сделал глоток из стоявшего перед ним хрустального стакана.

— Мы должны многому научиться, постичь их силу. Только тогда мы сможем победить. Я люблю Вас, Граждане, и мне больно думать о бессмысленной гибели слишком многих из вас. Я убеждён, что пока нам нельзя воевать с цвирлт! И пока я — Президент, войны не будет!

План Ингиса на "волну народного гнева", которая начнётся на правительственном уровне, потерпел крах, но к собственному удивлению он не слишком расстроился — в нем как будто, что-то успокоилось. Стало легче дышать, прибавилось решимости: теперь нужно было рассчитывать лишь на собственные силы, а они у него есть!

О-Лорей поспешил вон из Дома Правительства — надо было срочно встретиться с единомышленниками.

На Земле Игнат Лосев был потомственным офицером, и для него это значило многое: и дед, и прадед были офицерами. Дед успел повоевать в Гражданскую, а потом вместе с сыном и в Великой Отечественной. Насчет того, кто были более далёкие предки до революции, Игнат мало что знал, это тщательно скрывалось: было не в правилах в те времена знать свою глубокую родословную. Потом, когда стало можно — документов почти не осталось.

Игнат был поздним ребёнком — в Афгане или Анголе не был, но в Росси, видимо, всегда будет хватать и горячих времён, и «горячих» точек — Чечня зацепила.

Долбаная перестройка убила понятие Честь. Эквивалентом всего стали серо-зелёные североамериканские «рубли». Люди как будто сорвались с цепи и вместе с западной валютой стали жадно перенимать все, идущее оттуда — меркантильность отношений, разврат и пошлость.

Служба в спецназе не всегда способствует созданию семьи, и с этим у Игната не сложилось. Когда стало невмоготу в сложной армейской атмосфере постперестроечного периода, Лосев ушел из армии — особенно этому поспособствовала Чечня и то, что он там насмотрелся. Какое-то время мыкался по разным работам, но нигде надолго не задерживался. Попытался пару раз организовать свое дело. Взял денег в долг, снял на рынке и у метро пару палаток, снабжал их продуктами. Потихоньку завелись свободные бабки, он купил машину получше, квартиру обставил. Но потом на него "наехали"…

Осталась лишь квартира, а машины и палаток он лишился. Также, он лишился большого количества нервных клеток и немного полежал в больнице с сотрясением мозга и несколькими переломами. Впрочем, могло быть и хуже.

Так что Виктора Францевича он встретил как раз вовремя.

Шел снег, Игнат ехал на очередное собеседование. Два дня тому назад в газете «ИЗ-РУК-В-РУКИ» он прочитал сообщение об интересной работе для бывших офицеров спецназа: "возможность роста, высокая, стабильная зарплата, полный соцпакет, отпуск", в общем, все блага цивилизации. Он ухмыльнулся, подозревая явный подвох, тем более, удивила фраза "нуждающимся обеспечивается предварительное лечение и восстановление полной физической формы", но всё-таки позвонил по указанному телефону.

Человек, на другом конце линии представился Виктором Францевичем, директором по персоналу Закрытого акционерного общества «Свобода», задал много весьма откровенных вопросов, записал номер игнатовского мобильного и пообещал перезвонить через пару дней. Сегодня Лосеву действительно позвонили и предложил приехать в офис упомянутого ЗАО. Дополнительно спросили, как он относится к командировкам — Игнату к командировкам было не привыкать.

Складывалось всё как-то слишком гладко, а место расположения офиса добавило настороженности, поскольку Игнат знал, что рядом с Рижским вокзалом находится и офис такой «пирамидальной» компании как «Гербалайф». Однажды он там был, послушал красивые сказки о пирамиде роста и о том, какой богатый шведский стол на курортах, куда ездят хорошие агенты, посмотрел на фотки и долго смеялся потом. Москвичей так можно было поймать лишь в начале перестройки — в голод и холод, или в кризис дефолта, но не сейчас, и не Игната.

В ответ на ироничный вопрос мужчина хорошо поставленным баритоном заверил, что предлагаемая работа — ни в коем случае не «Гербалайф». Игнату плохо верилось в современные сказки, но голос Виктора Францевича звучал столь обворожительно-успокаивающе, а время свободное имелось. В общем, отставной офицер решил попробовать.

Когда он вышел из метро, в лицо порывом ветра влепило снежную россыпь. Хлестнуло так, что перехватило дыхание: около входа в метро, вообще возникла какая-то снежная ловушка, словно ветер и снег окружали тебя со всех сторон охватывал снег. Вышел — снег в лицо. Обернулся глотнуть воздуха — снова снег в лицо. И стоишь, крутишься, прикрывая рот ладонью и пытаясь вдохнуть воздуха…

Только отойдя на несколько метров Лосев смог отдышаться. Он перешел через дорогу, прошел вдоль здания Рижского вокзала, спустился в подземный переход под третьим транспортным, выйдя снова наверх, свернул направо, а потом в переулок налево. Там торчало серое здание в строительных лесах. Подойдя к подъезду, Игнат нашел взглядом прилепленный на мощной металлической двери файлик с белым, распечатанным на принтере листком: "ЗАО «Свобода», г. Москва".

Игнат нажал кнопку звонка, одновременно стараясь держать лицо в поле зрения глазка видеокамеры. Дверь запищала, давая знать, что замок открыли. Внутри оказался небольшой холл, обставленный вполне стандартно для офиса небогатой, но уважающей себя и своих клиентов компании. В маленьком коридоре виднелось всего две двери, одна из которых, похоже, была дверью в санузел. Судя, по количеству одежды, здесь находился всего двое человек. Вероятно, один из них сейчас смотрел на Игната, чуть развалясь в кресле за столиком — похоже, исполнял обязанности охранника.

Лосев снял пальто и, предварительно отряхнув снег, повесил рядом с двумя похожими друг на друга добротными кожаными куртками. Шарф он по старой привычке сунул в карман, а шапку пристроил на рожке вешалки.

— Игнат Лосев, — скорее подтвердил, чем спросил охранник.

Игнат оценивающе осмотрел мужчину, и его опыт сразу подсказал, что это профи — к тому же не постой туповато-накачанный сосунок, а никак не меньше бывшего офицера ФСБ.

Охранник ткнул кнопку на столе и в свою очередь оценивающе, но вполне дружелюбно посмотрел на Игната, и тот лишний раз подивился, что же может держать бывшего фээсбэшника, да ещё и с таким умным взглядом, в мелкой конторке? Или конторка только выглядит мелкой?

Вторая по коридору дверь открылась и из неё выглянул другой мужчина, на вид лет сорока-сорока пяти:

— Проходите, господин Лосев. Жду вас!

Мужчина улыбался, причем не только губами. Улыбались его глаза — в них зажигались и гасли дружелюбные искорки.