Гробницы Немертеи - Марианна Алферова

Четверо сукки вместе с Атлантидой и Ноэлем добросовестно исследовали каждый сантиметр вертикальной гробницы. Все сокровища сукки Кай-2 и его соратники уже давно сложили в естественной пещере, запаковали и приготовили к отправке. Но ничего необычного в находках сукки не нашлось — все те же золотые и серебряные шлемы, браслеты, ожерелья, посуда, резная мебель, вазы из камня. И ничего, что могло бы служить звукоэлементом.

— На самом деле государственным копателям попадает лишь десять процентов артефактов, — сообщил сукки Кай-2 с гордостью. — Остальное забираем мы — черные археологи.

Платон добросовестно излазал все три ячейки вертикальной гробницы, которые выпали на его долю, но не нашел звуковоспроизводящего устройства. Ни одного самого завалящего керамического кувшина или кувшинчика. Он выбился из сил и прилег на сухой и казавшийся тепловатым песчаник… Чуточку отдохну… и дальше… что-то не то мы ищем… не то… где-то я ошибся… информации не хватает… да, не хватает информации. Очень маленький кувшин… крошечный… Или не кувшин вовсе?

Тут он увидел, что в погребальную камеру входит Катя и говорит:

— Надо соблюдать традиции, мой друг. А традиции таковы: я должна тебя убить. И направляет ему в лоб дуло игломета.

Атлантида дернулся и проснулся.

Никакой Кати в погребальной ячейке не было. И вообще никого, кроме него самого. Зато снаружи доносились яростные вопли сукки. Платон вскочил и кинулся наружу.

Уж не отыскал ли Бродсайт их убежище?

Все четыре сукки стояли на площадке и смотрели в вечереющее небо. И в этом небе сияла огромная голубая звезда, которой прежде Атлантида никогда не видел. Он протер глаза и только тут понял, что никакая это не звезда, а включенное силовое поле удаляющегося глайдера.

— Ноэль? — спросил он у своих товарищей по несчастью.

Негуманоиды повернулись разом и глянули на Платона очень недружелюбно.

— Он наверняка нашел источник звука, похитил его и помчался в столицу — сообщать о своем открытии, — предположил Рассольников.

— Твой Ноэль прихватил еще пятнадцать килограмов золотых находок! — заорал сукки Кай-2.

И хотя его космолингв в этот момент оставлял желать лучшего, Атлантида прекрасно понял разгневанного сукки.

— Подумаешь, пятнадцать килограммов золота. У вас наверняка осталось не меньше, — пожалуй, легкомысленно бросил Платон. — К тому же если рядом найдется гробница позднего периода с десятком-другим неведомых золотых зверей…

— Так не бывает! — заревели четверо сукки хором. — Или ты не археолог?! Землянин, да знаешь ли ты хоть что-нибудь?! На Ройке древние гробницы соседствуют только с древними гробницами.

— Гробницы растут грибницами, — прорвался неожиданно поэтический дар сукки Кая-2. — И между ними тысячи метров песка.

— Значит, рядом должна быть еще одна.

— Именно… И мы ее нашли.

— И уже вскрыли? — У Атлантиды желудок скакнул к горлу. Неужели?!

Неужели удача улыбнулась ему?!

— Нет, — отвечали сукки и переглянулись, — гробницу мы не открывали.

Все-таки Платон везунчик. Такой везунчик, каких мало во всей Галактике.

За исключением тех моментов, когда ему не везет.

— Тогда мы немедленно ее вскроем, услышим заклинание и извлечем звукоэлемент. Ну да! — закричал Атлантида и, подпрыгнув, ударил кулаком в воздухе воображаемого противника. — Да! Да! Да! Это должен быть крошечный керамический звукоэлемент. Ведь это не книга. Это всего лишь записка. Привет, ребята, эта гробница еще не посещалась грабителями. И все. Причем однократного использования. Маленькая такая глиняная штучка-капсулька из черной керамики. Вот что нам надо искать.

И ему привиделась черная керамическая капсула с золотым сердечником.

Привиделась так отчетливо, будто он ее увидел наяву.

Подтверждение теории

Итак, звукозаписывающее устройство лежало на ладони Атлантиды. Археолог то сжимал ладонь, то разжимал. Звукоэлемент оказался не совсем таким, каким представлял его Платон. Элемент напоминал маленькую древнюю монетку; ведь было время, когда люди пользовались монетами из металла. Только этот кругляшок был не из металла, а из керамики. Из черной керамики с узором. И полый. А внутри у него была тончайшая золотая ниточка.

Звукоэлемент…

Атлантида его поцеловал… Впрочем, таких «монеток» на Ройке найдено множество. И большинство из них уничтожено как не представлявшие ценности. Помнится, долго искали казначейство. Но так и не нашли. А на самом деле это были звукоэлементы. Вот так! Однако для записи всей информации маловато монеток… Ну что ж, значит, главные открытия впереди. Итоги работы обнадеживали. Для человека, разгадавшего тайну цивилизации Немертеи, может найтись местечко и на Старой Земле. Атлантида уже представлял вытянутую физиономию профессора Брусковского. Маститый сытый ученый сидит в первом ряду, закинув ногу на ногу, покачивает лакированным ботинком и с брезгливой гримасой слушает доклад Платона Рассольникова. А докладчик стоит на кафедре из настоящего дуба, одетый в новый белый костюм с цветком «mamillaria blossfeldiana» в петлице, и, глядя на панорамный монитор, звучным голосом рассказывает:

— …и так у меня появилась мысль о том, что письмо на Немертее могло быть звуковым, и только звуковым. Так что до раскрытия тайн гуманоидной цивилизации звука осталось сделать один только шаг… А дальше…

Дальше Брусковский пожимает плечами:

— Мысль в принципе очень простенькая. Не больше вашего кувшина. Ну, было на планете звуковое письмо. И что из того? Что нового вы нам поведали? Мне это неинтересно.

Стоп! Что такое? Почему даже в мечтах профессор Буковский не может восхититься открытием профессора Рассольникова? Платон усмехнулся. Да потому, что даже в мечтах профессор Брусковский, который восхищается профессором Рассольниковым, — это нонсенс.

— Глайдер готов, — сукки Кай-1 похлопал Атлантиду по плечу, прерывая размышления археолога. — Можно лететь. Но только учти — машина не наша, и ты нам заплатишь за нее и еще за ту, которую угнал твой друг. А если не рассчитаешься ты, рассчитается Руфус.

— Разумеется, Руфус заплатит за все! В конце концов — все началось из-за него. И не забудь, мой дорогой Кай, — Платон постарался взять как можно выше, произнося имя своего приятеля-негуманоида, — как только ты найдешь золотых лошадок, больше похожих на свинок, сделанных из золота, сразу шли их нашему другу Руфусу. Он заплатит за твою посылку космические деньги.

Атлантида залез в кабину глайдера, и кресло автоматически застегнуло страховочные ремни. Машина рванулась в утреннее ярко-синее небо Ройка. Диск Ба-а даже за светофильтрами глайдера выглядел слепящим. Из артефактов Платон прихватил с собой только звукоэлемент. Эта штучка была дороже всего золота вертикальных гробниц Ройка. Одно смущало Атлантиду это поведение Ноэля. Этот тип быстренько повторял за профессором все его гипотезы, делая вид, что подобные идеи давным-давно роились у него в голове. За свою научную карьеру Платон встречал десятки таких умников, которые воровали чужие теории и тут же, слегка отлакировав заумными фразами, выдавали за свои. С некоторых пор Атлантида дал себе слово не произносить ни звука до появления статьи на защищенном сайте галактического Интернета. И вдруг — так прокололся. Что с ним случилось? Расслабился? Вообразил, что рядом друзья… Ну да, вообразил — а как же иначе! Ведь Ноэль и эти двое сукки спасли ему жизнь. М-да… глупо — он может утратить все права на открытие из-за бабской болтливости и нелепой сентиментальности.

А что сделает Ноэль в ответ на все обвинения? Невинно пожмет плечами… И скажет — я всегда, всю жизнь это знал — еще когда родился… История Немертеи передалась мне с генетической памятью от моего папы и моей мамы. Мало ли что может придумать подлец, оправдывая свои поступки. А ведь выглядит так аристократично. И Платон подумал — собрат… Но ошибся. Глупо теперь сетовать. Если аристократы подличают, то подличают со вкусом. У плебея никогда так не получится.

Надо признать, Ноэль обвел Атлантиду вокруг пальца. А впрочем, почему Платон так стонет? Откуда столько горечи, к чему столько воплей? Если тебя обидели — дай по физиономии. Если сподличали крупно, так, что не дотянуться до морды — мешает охрана и тысячи парсеков расстояния, — то пошути как можно удачнее и пройди мимо. О собственной глупости не стоит сокрушаться, потому что она своя, родная; чужой подлостью не стоит возмущаться, потому что она не твоя — чужая. Свою глупость отбрось, как старые ботинки, а чужая подлость пусть останется при владельцах, не брать же ее себе. Да, рассуждать легко… Но когда у тебя из-под носа крадут твое лучшее открытие! Атлантида в ярости стукнул кулаком по собственной коленке. Больно! Лучше бы Ноэль свистнул у него тысячу кредитов… Хотя он и так обошелся Платону не в одну тысячу, а в целых пять. И еще украденный глайдер… Вот-вот, доброта — это очень дорогое удовольствие. Старая истина.