Гробницы Немертеи - Марианна Алферова

Платон перевел «магнум» на непрерывный режим, включил мощность луча на максимум и принялся хлестать по укрытию Бродсайта. Угол скалы откололся, дымясь. Кто-то заорал. Ага, получил все-таки!

— Сюда! — крикнул Платон Ноэлю.

Но тот уже и сам очутился подле — прыгнул, сделал сальто и припланетился рядом с Атлантидой на песок. В следующее мгновение они нырнули в подземный ход вслед за сукки.

По подземному ходу они ползли довольно долго; впереди два сукки, за ними Ноэль и Атлантида — замыкающим. Ноэль все еще был в своем серебряном шлеме, но Платона это не удивляло. Не удивляло это и новых товарищей-негуманоидов. Кажется, они даже забыли, что за свой головной убор не заплатили. Червь петлял причудливо, постоянно ныряя то вверх, то вниз, но Платон все равно опасался, что в любой момент в тыл ему ударит небольшой такой шарик огня и распылит молекулы его бренного тела по всему Ройку.

— А кто такой Бродсайт? — спросил Атлантида, когда беглецы окончательно выбились из сил и остановились передохнуть. При этом он сделал вид, что впервые услышал это имя от сукки.

— Ха… мерзавец. Гуманоид. Более того — землянин, как и ты. Но заявляет, что борется с Лигой Миров за независимость Магеллановых облаков. Облака, мол, это другая Галактика, и Млечному пути нет здесь места. Две Галактики — две системы — вот его позиция. Подразумевается, что главным здесь будет он.

Аппетиты у парня будь здоров. Хочет заполучить под свою руку более восьми миллиардов звезд. М-да… В принципе Платон всегда завидовал людям с буйной фантазией.

— Он всегда был скотиной. И его мотивации… — Ноэль попытался поддержать разговор.

— К черту мотивации! — оборвал его Атлантида.

— Его мотивации просты, — пробормотал сукки. — Среди Магеллановых облаков нет гуманоидных цивилизаций. А мы, сукки, заявляет этот двуногий ощипанный петух, не в счет.

Типичный галактический расист… На двуногого ощипанного петуха Платон немного обиделся. Так говорить о человеке…

— А Ройк? Или Немертея? — вновь подал голос Ноэль.

— Жители вымерли! А мертвые не правят… — Сукки Кай-1 пополз дальше.

— Погоди. А какие у Бродсайта силы?

— Он говорит, что за ним миллионы, но он врет, сподвижников у него два десятка, не больше. Правда, все — люди, — сообщил младший сукки, прежде чем последовать за шефом. — Скажу по секрету, я людей не люблю. Кроме черных археологов.

Те небольшие предосторожности, которые они приняли, удаляясь, археолог справедливо полагал недостаточными в борьбе с Бродсайтом. Но поборник независимости Магеллановых облаков не торопился кинуться в погоню, и потому червь продолжал прокладывать в песке ход, а беглецы ползти, энергично работая локтями и обдирая в кровь кожу.

Странно как-то устроен мир. Лига Миров тратит кучу кредитов на содержание Службы безопасности, межпланетных войсковых соединений, служб поддержки и прочая, и прочая… Возле каждой планетки, пригодной для колонизации, вешает своего Цербера. И каков итог? Какой-то авантюрист, решивший подчинить себе Магеллановы облака, без всяких помех собирает шайку, делает пакости, и никто не пытается ему помешать. Ну да, все службы безопасности нацелены на глобальные заговоры, где замешаны высшие чины, планетные армии и огромные деньги. И не обращают внимания на группку мелких авантюристов, которые проповедуют заведомую чушь. А когда обратят — будет поздно.

— Сейчас мы вылезем на поверхность, — сказал сукки Кай-1, — и я брошу…

— Шляпу, — подсказал Атлантида, хотя и не заметил на голове у сукки головного убора.

— Причем тут шляпа? Брошу пакет с катализатором, и ход исчезнет.

Но тут обнаружилось, что наверх червь пробиться не может: над ними вместо песка лежали каменные россыпи. Для работы в каменистой пустыне червь предназначен не был. Попытались выбраться сами. Безрезультатно. Чудо-зверю было ведено сделать оборот на девяносто градусов. После чего ползли еще добрый час. Через час червь остановился — у него закончился клей. Бросили выдохшегося червя и стали при помощи разрядов бластера делать ход наверх. Удалось пробить отверстие и обрушить часть «склеенной» галереи. Так что выбрались в конце концов. Сукки Кай-1 бросил вниз пакет с катализатором, проход схлопнулся, и беглецы оказались посреди голой пустыни. Далеко впереди маячили каменистые россыпи и горы, сквозь которые не мог пробиться клеевой червь. Черные хребты были не менее безжизненные, чем вся остальная пустыня. У Атлантиды мелькнула мысль, что Бродсайт не стал их преследовать после «аварии» в вертикальной гробнице, опасаясь, что Платон вновь устроит песчаную ловушку.

— Что будем делать? — спросил Атлантида и с тоской подумал, что у него нет с собой даже фляги.

— Может, пойдем к горам, — предложил сукки Кай-1. — Там мой брат ведет раскопки, древних вертикальных гробниц. В случае чего у него найдется, чем вмазать господину Бродсайту. Наденьте очки… — В заплечной котомке у сукки Кая-1 нашлось как раз две пары для Платона и Ноэля.

Итак, двинулись в путь. Сукки шагали легко; иногда становились на четыре лапы, иногда прыгали на двух. Атлантиде они напоминали земных варанов. Одно слово — жители пустыни. Они могут не пить в течение трех суток — и ничего. А вот людям приходилось туго. К тому же Ноэль не пожелал снимать свой колпак и так и шагал под палящими лучами Ба-а в серебряном шлеме. Платон ожидал, что с минуты на минуту его друга хватит тепловой удар. Сам же он перестал обливаться потом через полчаса после начала марша — резервы воды в организме для потовых желез закончились. Где-то он читал, что перед тем, как человек умрет в пустыне, перед ним вспыхивает ослепительный свет… Что-то вроде мини-ядерного взрыва. Пока что необычных вспышек Платон не заметил. А диск Ба-а поднимался все выше и слепил невыносимо. Песок казался уже не желтым, а белым.

— Что, тяжко? — спросил сукки Кай-1, останавливаясь и поджидая отставших людей. — А еще говорят, что земляне — доминантная раса в Галактике.

— У слабаков всегда большие претензии, — поддакнул сукки Кай, презиравший людей.

— Держите! — главный сукки щедро протянул Атлантиде флягу с водой.

Платон сделал несколько глотков и швырнул флягу Ноэлю. Странно, но, тот поймал. Выпил немного, остальное вылил на шлем. В воздух поднялось облачко пара. Платон рассмеялся. Он весь трясся от смеха, глядя на Ноэля. А сукки не смеялись. Сукки… Неужели они родственники древних египтян?

— Думаю, вам известно, что засушливых планет в системе Малого Магелланова облака куда больше, чем планет лесного или тропического типа, — ехидно поведал сукки Кай-1.

— Необитаемых планет еще больше, — отозвался Ноэль. — А, кстати, что ты еще знаешь о Бродсайте?

— Одно время он был префектом по закупке вооружения для Ройка, но потом случился какой-то скандал, и он вынужден был уйти.

— Как его подпустили к оружию? — изумился Атлантида. — Он же псих!

— Он большой артист, — ухмыльнулся сукки Кай-1. — Идемте, мне не терпится увидеть брата.

— Надо вырыть убежище в песке и переждать жару. Иначе мы умрем от теплового удара. Мне кажется, я уже вижу белый огонь…

— Что за белый огонь? — поинтересовался сукки Кай-1.

— Огонь, который вспыхивает перед взором человека прежде, чем тот умрет от жажды в пустыне.

— Никогда о таком не слышал, — признался главный сукки, а его товарищ молча кивнул.

— Не помню, откуда это знаю. Кажется, где-то читал.

Платон подивился: как же смела подвести его генетически уплотненная память? Наверное, это от жары. Перегрев. Вот что значит привычка носить шляпу с охладителем. Или с вентилятором.

— Идем, — сказал сукки Кай-1. — Вы пили воду, значит, должны идти вперед. И белый огонь вам не грозит.

И они пошли дальше. Впереди вдруг появился дворец, точь-в-точь пучок ракет-носителей, заколебались лохматые макушки ройкских пальм, и заросли ползучей акации окутали три остроконечные, больше похожие на обелиски пирамиды. Атлантида ускорил шаги и почти догнал обоих сукки.

— Не торопись, — сказал негуманоид, — это всего лишь мираж.

И дворец, и пирамиды исчезли. Среди черных камней заструилась голубая река, окруженная деревьями. Платону вновь безумно захотелось пить.

— Лучше смотри под ноги, — посоветовал житель пустынь. — Тогда миражи не будут отвлекать.

Атлантида оглянулся. Ноэль тащился следом. Серебряная шапка ослепительно сверкала в лучах Ба-а. И как он выдерживает! Платон обмотал голову обрывком погребального савана, который так удачно прихватил с собой из саркофага, но и в таком головном уборе ему казалось, что кто-то в такт ударам сердца лупит его медным тазом по голове. Бам-бам-бам… Каждый шаг отдавался нестерпимой болью в ушах. Губы склеились, вокруг рта образовалась противная пленка.