Битва за Свет - Антон Волков

Шталенков, Клоп и я зашли по приглашению финского подполковника пограничных войск в ту самую комнату за железной дверью. Объяснились, показали документы, депешу на английском, в которой объяснялось, куда и зачем мы едем. Вся процедура заняла от силы пять минут, после чего финн выдал нам какую-то проштампованную, с немногочисленными рукописными записями на финском бумажку и велел сохранять её до финско-шведской границы. Затем мы вернулись в машины, шлагбаум перед нами поднялся и вот мы уже покинули территорию Российской Федерации и въехали в Финляндию. Тут же мысли у меня в голове завертелись каруселью! Конечно, ведь я не мог не вспомнить ту самую автомобильную поездку по Скандинавии, когда в далёком 2008 году мы въезжали на территорию страны нашего северного соседа на этой же самой Хонде. Вот и теперь, как тогда справа, на пассажирском сиденье, сидела Даша. Эх, ведь та наша поездка была, пожалуй, самым ярким и запоминающимся событием в жизни нас обоих. Ни о чём больше мы не могли часами напролёт рассказывать друзьям с таким упоением. Не было на нашей памяти более авантюрных, безбашенных и в то же время ни с чем не сравнимых по насыщенности событиями и впечатлениями приключений, кроме того замечательного автопутешествия! И вот спустя шесть лет мы едем по тем же местам, которые мы на протяжении всего этого времени с восторгом упоминали в наших бесчисленных рассказах о том путешествии. Но теперь же на нас висел тяжеленный груз ответственности за всё оставшееся в живых население как нашей страны, так и, как бы пафосно это не звучало, за весь евразийский континент! Нам предстояло взять курс не на Хельсинки, как это было тогда, а севернее, для того, чтобы обогнуть Ботнический залив и пересечь сухопутную финско-шведскую границу. Далее нам предстояло с востока на запад пересечь неширокую Швецию, после чего уже пересечь и шведско-норвежскую границу. Первое, что бросилось в глаза после первых десяти минут передвижения по де-юре причисляемой к Скандинавии стране, это то, что несмотря на поздний час, на трассе нам неоднократно встречались автомобили. Было около двух часов ночи, а нам встретилось, по меньшей мере, четыре автомобиля, а днём наверняка движение будет и вовсе плотным. Да уж, что же мы увидим утром, при свете? Неужели здешние жители, оправившись от «Конца» света» 2014 года и вовсе не зная про конец «Света», практически не откатились по уровню жизни, инфраструктуры на несколько десятков, а то и сотен лет назад, как это произошло в нашей стране? Но где они, скажем, берут топливо для автотранспорта, обилие которого на дорогах непременно удивит нас завтра, точнее уже сегодня, но когда наступит световой день? Ведь Россия была, именно что была когда-то, казалось, совсем недавно главным и чуть ли ни единственным экспортёром углеводородов в ту же Финляндию. «Хотя нет, – думал я, – рядом же Норвегия, точно также неимоверно богатая на углеводороды. Другое дело, что российская нефть была дешевле норвежской, но только лишь дешевле, а не доступнее. Но на бензине ли тут ездят? Ведь сырую нефть нужно ещё и перерабатывать, а это сложный и ресурсоёмкий процесс. Хотя, в Норвегии же, говорят, и вовсе время не останавливалось и уж тем более не поворачивало вспять, так что не удивлюсь, – рассуждал про себя я, – если там и работает один или несколько нефтеперерабатывающих комплексов. Почему нет?» Ну конечно! Меня вдруг осенило. Ведь ещё в том самом далёком 2008 году, когда мы покоряли Скандинавию на машине, нам просто не могло не броситься в глаза присутствие на каждой автозаправочной станции стран Скандинавского полуострова такого диковинного вида топлива, как биоэтанол. Биоэтанол – это не углеводородное топливо, а что-то вроде спирта, субстанции, каким-то образом производимой из растений вроде рапса. Скандинавы всегда были впереди планеты всей в части охраны окружающей среды и вопросов использования альтернативных источников энергии, таких как: энергия морских приливов и отливов, солнечная энергия, ну и конечно биологическая, растительная энергия. «Вот и весь секрет! – восторженно заключил я уже вслух, чем разбудил недавно задремавшую Дашу. – Биоэтанол, ну или, если угодно, биодизель, так его раз так! Его ж из рапса делают, а селекция к двенадцатому году уже до того дошла, что он хоть в глине растёт, хоть в холоде. Это мне один хороший друг биолог как-то рассказывал. В умеренном, конечно, холоде, но, считай до середины Финляндии, если поперёк страны мысленно экватор провести, расти будет. А тут, в Скандинавии, площади огромные под летние засевы, народу относительно немного живёт, так что, – я деловито поднял указательный палец кверху, – думается мне, тут у них теперь новая эра, эра биоэнергетики». Мы ехали по идеально ровной, прямой трассе ещё около четырёх часов. К утру, действительно, поток транспорта на дорогах понемногу увеличивался, что заставляло сердце моё биться всё чаще от трепетного осознания того, что вот, вот она цивилизация. Да, не то, что приостановившаяся в развитии, а, напротив, в экстремальной ситуации шагнувшая вперёд, вышедшая на новый уровень! От одной мысли, что нам предстоит увидеть в Норвегии, у меня чуть ли не начинала кружиться голова, ведь в наших высших кругах поговаривали, да что там – Карамзин сам об этом говорил, что по сравнению с Норвегией, то, что можно увидеть в Финляндии, просто меркнет. В Норвегии, образно говоря, уже был двадцать второй век, в то время как Финляндия гордо оставалась в старом добром двадцать первом, а Россия же, как это не прискорбно было осознавать, откатилась далеко-далеко назад в эволюции своего развития. С нарастающим потоком автотранспорта на дорогах, меня всё больше и больше клонило в сон. Даша на переднем пассажирском и Андрей на заднем мирно дремали, в то время, как я управлял машиной под еле слышное звучание джаза (был и такой в моей музыкальной коллекции). Я подал знак следовавшему сзади «Гелендвагену», в котором ехали Шталенков, Клоп и Гоша (водитель Валера остался в Питере, а вести Мерседес было поручено Гоше), и мы решили остановиться у обочины и поспать несколько часов, прежде чем продолжать наш путь.

…Проспали мы до половины девятого утра. Я проснулся от холода, поскольку машина уже совсем выхолодилась, а стёкла изнутри уже раскрасились в морозные узоры. Я посмотрел на термометр приборной панели. За бортом было минус девять, в машине же от силы плюс шесть. Даша сжалась в клубок и с головой укуталась в чрезвычайно тёплую, не по размеру огромную пуховую куртку, которую для неё выпросил у кого-то из коллег по цеху в Питере Шталенков. Андрей же, вытянув прострелянную ногу, спал на боку на задних сиденьях. Он тоже был в армейском тёплом бушлате, а вытянутую ногу накрыл одеялом, которое также было выделено нам питерскими ФСБэшниками. Да и я сам, в принципе, был одет очень тепло, но по мере того, как выхолаживалась машина, спать становилось всё более дискомфортно. В итоге я и проснулся. Сразу же завёл мотор и включил печку, Даша с Андреем проснулись. Между тем полоса на дисплее приборной панели, показывающая уровень бензина, была уже в красной зоне. Мерседес с бойцами стоял с заглушенным двигателем, о чём я узнал, приоткрыв окно и прислушавшись. Сходил и разбудил мужиков, так как уже пора было ехать; поспали мы уже более чем достаточно для нынешних-то обстоятельств. Быстро позавтракали сухими пайками, попили ещё тёплый чай из трёхлитрового термоса и поехали дальше. Да, я был прав, предполагая ночью, что на утро мы будем поражены количеством автомобилей на дорогах. Мы были поражены! Не проходило и минуты, как навстречу нам проезжали машины. Чистые, сохранившиеся почти в идеальном состоянии Вольво, Фольксвагены, Шкоды, Рено, Тойоты и даже русские Лады и Жигули! Прав я был и насчёт биотоплива; встречающиеся время от времени заправки пестрили ценниками преимущественно на биоэтанол, но продавался также и дизель, и бензин. Мы заехали на одну из попавшихся на нашем пути заправок. В Финляндии в качестве средства купли-продажи товаров в обороте по-прежнему было евро. Я узнал об этом, когда Шталенков рассказал ещё в Питере, перед выездом, что руководство выделило ему тысячу евро на сопутствующие расходы по пути в Норвегию. «Больше, – сказали, нет… Последнее из резерва!» – делился потом дядя Дима. – Придётся как-то выкручиваться…». Мне сперва трудно было поверить в то, что где-то ещё можно расплачиваться настоящими деньгами! Ведь в стоящей на краю бездны России мы уже привыкли расплачиваться в лучшем случае продуктовыми картами, а в худшем – к обмену, тому, что был в незапамятные времена, и уже даже и забыли, что такое оборот настоящих денег. Тогда я поймал себя на мысли, что уже и не помню, как выглядит, например, сторублёвая банкнота, и, как я ни пытался вспомнить, что же на ней изображено, у меня так ничего и не выходило! Шталенков предложил попробовать «как-нибудь договориться» на этот раз, чтобы не тратить порядка трети (да, бензин стоил теперь заоблачных денег; стоил он и вдвое дороже дизеля, и в два с половиной раза дороже биоэтанола) нашего бюджета, а приберечь его. Естественно, на «договориться» был делегирован я как человек коммуникабельный и владеющий шведским, вторым государственным языком Финляндии. Оставалось одно: предложить что-то, что могло бы заинтересовать даму-оператора автозаправочной станции, и за что она готова была бы продать нам на две машины сто литров бензина. На удивление, проблему удалось решить довольно быстро: я предложил женщине-оператору новенькое запасное колесо Гелендвагена, цена которого явно существенно превышала стоимость требуемого нам объёма горючки. То колесо стоило действительно дорого, ведь новенькая шина девятнадцатого радиуса была надета на хромированный литой диск. Благо, что у Мерседеса помимо этой, лежавшей в двойном дне багажника запаски, была и ещё одна, находившаяся в специальном отсеке снаружи дверцы багажного отсека, и мы, «продав» одно колесо, ничем не рисковали, сохранив при том приличную сумму денег «на всякий пожарный». За это колесо, которое, по всей видимости, средних лет финка уже знала, кому и почём реализует, нам было налито не только сто тридцать литров бензина (пятьдесят восемь в Хонду и остальное в Мерседес), но и «под пробку» наполнены две двадцатипятилитровые канистры. Таким образом, чтобы доехать до самого места назначения, запас горючки был обеспечен сполна. Я очень радовался, что нам так повезло, ведь за такой объём топлива, что мы получили за запаску, мы явно отдали бы порядка половины имеющейся у нас суммы. Теперь же думать о том, что предлагать за бензин, нам было уже не нужно, а нужно было лишь без происшествий и как можно скорее добраться до Осло.