Уцелевшие - Мэрион Брэдли

— Встретимся на полпути, — сказал Дэйн, бросив быстрый взгляд на солнце. — Иди прямо по линии, на которую падает твоя тень, и мы встретимся через час или два. Радио, значит, выключаем. Удачи, Аратак.

— Божественное…

Коммуникатор отключился. Смолк на начале высказывания Аратака, и Дэйн даже потряс прибор, но тот оставался мертвым, бесполезным, как и те коммуникаторы, что находились на базе Содружества. У Марша появилось такое ощущение, словно чья-то невидимая рука протянулась из-за плеча и выключила аппарат. Он еще раз потряс коммуникатор, но даже в диске-переводчике не раздалось ни малейшего звука. Тогда Дэйн перевел рычажок крошечного выключателя в положение «выключено». Райэнна ошарашенно продолжала смотреть на свой коммуникатор, а затем произнесла шепотом:

— Как те, что на базе Содружества…

И Марш понял, что она думает о том же, что и он.

— Аратак никогда не останавливался на середине высказывания, даже если ему мешал Драваш, — добавила Райэнна.

Джода уставился на них.

— С кем это вы разговаривали? — спросил он.

Не имея диска в горле, парень слышал лишь то, что сказала Райэнна, произнося слова в свой амулет! Неудивительно, что он был в недоумении.

Джода обнял Райэнну и сказал:

— Ты встревожена, фелиштара? Не бойся, я смогу защитить тебя, я Джода — уничтожитель грантов!

Дэйн раздраженно фыркнул. Убийство жалкого грызуна-переростка изменило парня! Марш решил, что трусом он ему больше нравился. К тому же Райэнна, прижавшись к парню, стояла неподвижно.

— Сейчас я ничего не боюсь, задав, — сказала она, — но я знаю, что в случае необходимости я могу довериться тебе и ты защитишь меня. — И она добавила, очевидно, из желания пощадить оскорбленные чувства Дэйна: Когда я с тобой и Дэйном, мне вообще ничего не страшно.

— Но что все-таки происходит? Ты разговаривала со своим амулетом…

— О Господи, — сказал Дэйн, не давая ей пускаться в объяснения на тему радио. — Как-нибудь в другой раз продолжишь свое образование! Надо убираться отсюда. Хорошо хоть Аратак жив!

— Я тоже рад тому, что почтенный выжил, — сказал Джода, — но ведь об этом вы узнали из амулета? У нас детишки делают такие гуделки из пустых раковин рикнелли, чтобы окликать друг друга без слов…

— Да, похоже на эти гуделки, — сказала Райэнна и с гордостью посмотрела на Дэйна. Тот кивнул в знак невольного одобрения. Паренек оказался смышленым. Судя по тому, как он быстро отыскивал аналогии научных объяснений и по-своему развивал их, в этом Богом забытом мире он мог бы, наверное, считаться гением.

Но все же держал бы он свои руки подальше от Райэнны! Что-то это ее материнское чувство заходит чересчур далеко… и уж если Джода считает себя уничтожителем грантов, то тем более он слишком велик для того, чтобы сидеть у нее на коленях и изображать из себя младенца!

А материнское ли это чувство?

Может быть, для нее этот парень красавец!

— Пошли обратно, — сказал он, вглядываясь в направлении той линии, в конце которой они должны встретить Аратака. — Вот этим путем.

— Если ты собираешься следовать солнцу, — высокомерно сказал Джода, то будешь обречен ходить по кругу: ведь оно кружится у нас над головой! Любой охотник, доросший до того, чтобы носить детское копье, знает это!

— Мы не так долго будем ему следовать, — огрызнулся Дэйн. — И делай, что тебе говорят!

Когда они двинулись в путь, Райэнна обняла парня за плечи и что-то тихо заговорила, держа в руке коммуникатор. Марш предположил, что она объясняет принцип работы радио.

«Что ж, лучше пусть она объясняет, чем я, — подумал Дэйн, — но вот что будет с парнем, когда она улетит, оставив его здесь, в этом диком мире?»

Не прошло и полутора часов, когда они увидели огромную темную фигуру, медленно продвигающуюся среди кустарника. Райэнна бросилась вперед, Дэйн почти мгновенно побежал за ней.

— Аратак! — закричала она и обняла огромное кожистое тело. Он, убрав когти, деликатно, но от души тоже обнял ее.

— Рад тебя видеть, дитя мое, — проворчал он, затем отодвинул ее в сторону и так же обнял Дэйна. — От одной мысли, что можно остаться в этой пустыне в одиночестве, даже Божественное Яйцо забыло бы о философии.

— А мы убили гранта, — гордо сообщил Джода, и Аратак одобрительно заворчал:

— Я не знаю, каков он, этот грант, но без сомнения, подобно большинству имеющихся здесь форм жизни, он заслужил свою смерть. Редко доводилось мне видеть планеты, где бы в таком множестве водились столь враждебные существа, с которыми совершенно невозможно договориться! Несомненно… божественные силы, — поправился он, взглянув на Джоду, — имели свои цели, создавая таких существ, как рашас, грант или те безумные быкоподобные создания, чье бессмысленное паническое бегство и разделило нас с Дравашем, но лично я, при всем моем увлечении философией, постичь эти цели не в силах!

— Возможно, почтенный, — сказал Джода уважительно, и Дэйн внезапно сообразил, что парень вырос в обществе, где Первые Люди почитались, — эти существа созданы святыми для того, чтобы мы не выросли в самодовольстве и лени. Во всяком случае, мудрецы моей деревни объясняли нам, детям, так.

— Вполне возможно, младший брат, — добродушно сказал Аратак, и Дэйну пришлось вмешаться. Ему не хотелось, чтобы ящер пустился в философские разглагольствования, а судя по всему, протозавр намеревался этим заняться. Марша же интересовали факты.

— Расскажи, что произошло с вами! Мы-то надеялись встретиться с тобой и Дравашем на дне ущелья…

— И мы собирались ждать вас там, — сказал Аратак, — но наш покой был нарушен безумным бегством стада каких-то созданий, похожих на коров… Судя по тому, как они мычали, их что-то напугало. Возможно, на них напал рашас, вышедший вечером на охоту, но его криков я не слышал. В любом случае, когда они помчались, я был вынужден с несвойственной философу торопливостью вскарабкаться на какие-то камни; и хотя я полагал, что и Драваш лезет вслед за мной, когда стадо промчалось, я не обнаружил и следов моего коллеги. Я рискнул даже воспользоваться коммуникатором, но тот бездействовал. Это было странно, поскольку мы с ним связывались совсем незадолго до этого происшествия. Пока я искал Драваша, стемнело, и мне пришлось укрыться в расщелине, откуда я мог бы заметить подкрадывающегося ко мне рашаса. Один из них все-таки выследил меня, но нападать не стал, сообразив, что я несъедобен. За это я ему благодарен, поскольку оружия у меня не было: я обронил копье, когда помчалось это стадо, а затем нашел лишь обломки. На следующий день я начал искать ориентиры, по которым мы могли бы назначить место встречи, и обнаружил пещеру, где вы оставили ваше благородное послание. А остальное вы знаете.