Зверь из Жеводана - Абель Шевале

По словам хирурга, он нашел в желудке хищника лопаточную кость девушки, которую чудовище, видимо, растерзало и сожрало за сутки до гибели около Пебрака (однако следует заметить, что никто ни до охоты, ни после никогда не слышал о сем печальном происшествии, по странному стечению обстоятельств имевшем место во владениях маркиза д'Апшье). Обращает на себя внимание тот факт, что за два года до этого, то есть в сентябре 1765 года, господин Антуан де Ботерн отправился в Шаз, что находится неподалеку от Пебрака, для того, чтобы убить животное, которое в течение долгих недель почти ежедневно убивало детей прямо у него под носом. И из Пебрака он вернулся победителем, привезя с собой мертвое чудовище, да еще не в одном, а то ли в двух, то ли в трех экземплярах!

А что произошло в 1767 году? Почти то же самое! Людям маркиза д'Апшье необычайно повезло, ибо странный зверь, на протяжении нескольких месяцев не покидавший треугольника, заключенного между тремя горными вершинами, вдруг ненадолго отлучился в Пебрак и уже оттуда явился прямо под пули охотников маркиза д'Апшье! Итак, господин Антуан убил ложного Зверя в Веле, а настоящий Зверь якобы явился из Веле и позволил себя подстрелить в Жеводане. Да будет так!

Считалось, что волк господина де Ботерна оставил после себя безутешную волчицу-вдовицу, и господин Антуан утверждал, что уничтожил и ее, и волчонка. Говорят, что некий Жан Террис, которого у нас, кстати, почему-то никто не знал и не знает, некоторое время спустя после гибели Зверя убил его законную супругу. Когда это произошло, точно я сказать не могу, ибо не знаю. Вот еще что интересно: немного погодя власти Жеводана порешили выплатить удачливым охотникам довольно скудное вознаграждение. Выяснилось, что сей Жан Террис уже получил в свое время награду в качестве «соучастника подвига» господина Антуана де Ботерна и что он, как и Антуан Шатель, был егерем и лесником в лесах, именуемых в наших краях «черными» (Буа-Нуар), и в лесу Теназер. Очень похоже на то, что сей персонаж сыграл весьма немаловажную роль в событиях как сентября 1765-го так и июня 1767 годов. Я подозреваю, что очень важную роль во всей этой истории сыграл и его хозяин, маркиз д'Апшье. В течение добрых десяти дней маркиз принимал в замке Беек поздравления от дворян, проживавших в округе. В честь победителя давались роскошные обеды, устраивались балы и прочие увеселения, ведь на этот раз в роли триумфатора выступал земельный барон из Жеводана, а не какой-нибудь чужак, и к тому же почести ему воздавали не где-нибудь, а в Веле, и приветствовали его не кто-нибудь, а аристокаты из Верхней Оверни. Короче говоря, согласие было достигнуто! Теперь можно было веселиться от души!

После того как отшумели празднества в старинном замке, труп чудовища отдали на потеху охотникам-крестьянам. В число этой дюжины счастливцев входили: третий сын Жака Шателя, которого я не знал, уже упоминавшийся Жан Террис, Птер Ру, Антуан и Жан Тернеры, Лабори, Шассепер, Помье и другие, чьих имен я не помню, но знаю одно: в большинстве своем это были егеря и управляющие поместьями, находившиеся на службе у маркиза д'Апшье. Как рассказывали многие очевидцы, они ходили от деревни к деревне около Сога и Пебрака, демонстрировали всем желающим дурно пахнущий, полуразложившийся труп и собирали пожертвования. Кстати, ни в Сен-Прива, ни в деревнях, расположенных поблизости, они не появились. Впоследствии, как я слышал, они жаловались на то, что их плошка для сбора денег осталась почти пустой, ибо крестьяне закрывали при их появлении двери. Говорят, так они бродили недели две-три...

Затем, по слухам, волка, подстреленного Шателем, поместили в большой сундук и отвезли в Париж, как это ранее проделали с волком Антуана де Ботерна. По крайней мере, так гласит предание... Но надо учесть, что бедняга Буланже, жалкий аптекарь из Сога, был столь же плохим бальзамировщиком, как и хирургом, а ведь стоял август... Некий Жильер, слуга маркиза д'Апшье, проявил большое мужество и доставил сундук, в коем находился труп так называемого Зверя, в Париж. Правда, сие известно только с его слов, а вот какого-либо письменного документа, удостоверяющего сей факт, насколько мне известно, нет.

У нас в Жеводане некоторые утверждают, что Жильбер, выполняя распоряжение своего господина, доставил «вещественное доказательство» триумфа своего маркиза в особняк одного из представителей рода Ларошфуко. Тот якобы известил короля о счастливом избавлении Жеводана от чудовища, а затем поспешил отдать распоряжение, чтобы разложившиеся останки поскорее захоронили. Другие же уверяют, что Жан Шатель сам отправился в Париж, где и нашел Жильбера, после чего вроде бы был представлен королю, но тот лишь холодно на него посмотрел и презрительным взмахом руки повелел убираться подальше вместе с его падалью. Ходили также слухи, что, когда труп Зверя показали знаменитому натуралисту графу де Бюффону, он будто бы опознал в чудовище огромного гигантского волка, состояние коего было столь ужасно, что осмотреть эти бренные останки оказалось невозможно. Однако все это только слухи, не поддающиеся проверке из-за отсутствия каких-либо документов.

Но факт остается фактом: в конце июня жуткие убийства внезапно прекратились и уже больше не возобновлялись. Но почему? Узнаем ли мы это когда-нибудь? Неужто и вправду Зверь был всего лишь волком? Но каким образом можно объяснить, что, по описаниям очевидцев, Зверь мало походил на волка или, по крайней мере, во многом отличался от волка? Быть может, население края, в котором волки были столь же обычным явлением, как лисы и еноты, заблуждалось? Но как могли стать жертвами иллюзий не один, не два и даже не десять человек, а сотни, если не тысячи? Как все они могли ошибаться? И почему этот странный волк (или волки) вдруг перестал резать овец? Неужто ему настолько понравилась нежная детская плоть, что он решил обходиться без мяса ягнят? И почему эти волки-людоеды, обожающие питаться девочками и мальчиками, появились в Жеводане столь внезапно? Откуда они там взялись? И что с ними потом стало? И что вообще такое волк в отличие от собаки? Какая между ними разница? И кто может сказать это точно? И какая разница, к примеру, между животным, которое мы называем волком, и животным, которое мы называем гиеной? Какое место занимают все эти виды в цепочке созданий природы? Является ли эта цепь непрерывной или она разорвана в некоторых местах? Возможны ли скрещивания разных видов? Могут ли в какой-то момент появиться гибриды волка и собаки, волка и гиены, гиены и шакала, подобно тому, как гибридом осла и лошади является мул? Став взрослым, я не раз видел гиен из Берберрии, и они заставили меня вспомнить про Зверя, ибо были на него похожи. Слышал я также, что в стародавние времена во Франции, которая тогда называлась Галлией, обитали гиены, напоминавшие своим видом волков. Кстати, волки-людоеды появлялись время от времени в различных уголках Франции задолго до того, как в Жеводане стал свирепствовать Зверь, и некоторые из них, судя по устным преданиям, были на него похожи. Возможно, это были представители какой-то вырождавшейся, ослабленной ветви помеси волков-гиен, что водились на территории Галлии в доисторические времена? Быть может, Жеводан стал их последним убежищем? И разве мог я, крестьянин-горец, восемнадцатилетний малограмотный юнец, проверить эти гипотезы, если в то время я не мог их даже сформулировать? Что вам еще сказать, господа? Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мой рассказ не удовлетворит ни ваше любопытство, ни любопытство ваших потомков, ибо не дает разгадки тайны. Однако вы, смею надеяться, испытаете удовольствие другого рода: удовольствие познания. Вы будете рассматривать проблему Зверя с позиций трезвого рассудка, ибо для вас все эти события – далекое прошлое. Вы попытаетесь понять, что же такое Зверь, и, быть может, в какой-то мере преуспеете, оставаясь при этом в полной безопасности, ибо чудовище не сможет терзать и рвать ваше тело, как оно терзало и рвало тела ваших несчастных предков. Мне известно, какова сила воображения. Но вам никогда не доведется испытать то потрясение, которое возникает у человека только в случае личного прямого контакта с чем-то неведомым, ибо это чувство непередаваемо.