Союз обворованных - Андрей Хазарин

Охранник на крыльце «Комфорта», здоровенный молодой парень в черном комбезе и теплой куртке с меховым воротником, скуки ради посматривал на плечистого мужчину. Тот ещё раз неспешно оглядел двор, подошел прямо к крыльцу, мельком взглянул на телекамеру, на вывеску, кивнул:

— Здорово, земеля!

— Здравствуйте, — сдержанно ответил охранник. — Могу чем-то помочь?

— Ага. Пригласи старшего.

— Вам нужен директор?

— Нет, твой старший.

Охранник нажал на неприметную кнопочку в косяке двери.

Через пару минут дверь раскрылась, вышел другой охранник — в точно таком же наряде, но постарше возрастом.

— Что такое, Виктор?

— Вот господин вас спрашивает, Сергей Иваныч…

Сергей Иваныч окинул взглядом господина, всмотрелся в лицо, чуть сощурился. Кажется, человек из своих…

Господин тем временем протянул руку:

— Алексей.

— Сергей.

Пожатие крепкое, но без глупых игр в кто кого передавит.

— Сто тридцать восьмой о-мэ-эс-бэ, восьмидесятый — восемьдесят второй. Старший сержант, — представился Алексей.

— Четырнадцатый отдельный вэ-дэ-вэ. Старший прапорщик.

Алексей вопросительно взглянул, Сергей Иваныч пояснил:

— По ранению.

— Кандагар?

— Нет, там обошлось. Герат.

— Как сейчас?

— Жена не жалуется.

Оба скупо улыбнулись.

— Заходите, Алексей.

За дверью оказалась лестничная клетка, короткий, в семь ступенек, марш к единственной двери на первом этаже. Дверь с виду дубовая, но, судя по тому, как неспешно поворачивается, под дубом скрыта приличная стальная плита.

Внутри было тепло, охранник (без куртки) за столом — с левой стороны, нормально: нападающие не смогут распахнуть дверь и сразу стрелять; передняя стенка стола приподнята, из-за неё чуть выглядывает верх монитора.

— А почему пост не за бронестеклом?

— Не согласился хозяин, не хочет гостей пугать. Все-таки не банк, увеселительное заведение…

— На Хазарской тоже считали, что не банк.

Сюда, пожалуйста…

Сергей Иваныч раскрыл первую дверь по правой стороне, пропустил гостя. Заметил:

— На Хазарской — темное дело. В такую рань менку не берут. Да и стрельбы слишком много…

Вошел следом, закрыл дверь за собой, прошел на свое место за небольшим столиком, показал Алексею стул напротив. Выдвинул ящик, достал початую бутылку «Князя Святослава» с винтом, налил две крошечные, на один глоток, рюмки.

— За ребят.

— И за нас, живых, — отозвался Алексей.

Выпили, помолчали.

— Если насчет работы, Алексей, то помочь не смогу. Штат укомплектован, — извиняющимся тоном сказал Сергей Иваныч.

Алексей хмыкнул:

— Да разве это штат? Снаружи — совсем салага, только и радости, что здоровый. Слишком близко подпустил.

Сергей Иваныч недовольно свел брови, но не стал рассказывать, что Виктор три года был чемпионом по кикбоксингу. Алексей этот явно из своих, но свои теперь разные бывают.

Впрочем, Алексей тут же внес ясность:

— Работа у меня есть. Бригадир охраны у Бориса Олеговича Дубова. Слышали такого?

Старший прапорщик уважительно приподнял бровь. В его профессии слышать о таких людях было обязательно.

— И?..

— Шеф хочет к вам заглянуть. Знакомые все уши прожужжали. Надо подготовить визит.

Сергей Иванович перевел дух и улыбнулся:

— Без проблем, Алексей… По отчеству вас, извините, как?

— Глебович.

— Так вот, Алексей Глебович, никаких опасений. Наш клуб — нейтральная территория. Самое спокойное место в городе. Хозяин, мудрая голова, буквально в первые дни лично пригласил одного за другим всех городских авторитетов, те посидели, послушали Бетховена, поскучали без шлюх и отбыли раз и навсегда. А завсегдатаи решают свои противоречия другими методами и в других местах. Переговоры — это да, для того и нужно нейтральное место. Мы — как Швейцария.

— Мои парни постоят рядом с вашими вечерок?

— Думаю, сговоримся. Если, конечно…

— Ребята умеют держаться. Шеф хамства не терпит.

Сергей Иваныч развел руками:

— Будем считать, договорились.

Алексей наклонился поближе к собеседнику, понизил голос:

— А как насчет глаз и ушей?

Сергей Иваныч снова развел руками, но сумел вложить в свой жест совсем другой смысл:

— Гостям мы глаз не завязываем, сами понимаете. Но стены и обстановка у нас чистые, сам проверяю каждый день перед вечерним сбором.

— Фотограф ваш на органы не работает?

— Своего фотографа не держим, чужих не впускаем.

Алексей помялся, потом разъяснил доверительным тоном:

— Шеф — человек скромный, лишней рекламы не любит, а тут ещё выборы… Найдется какой-нибудь щелкопер, мол, «кандидат в губернаторы посещает злачные места»…

Сергей Иваныч пожал плечами:

— Ну, кандидат в губернаторы Лаврентьев — наш постоянный гость, ходит и не боится никаких щелкоперов.

— Лаврентьев? — Алексей наморщил лоб. — Что, фигура?

Сергей Иваныч снова шевельнул бровью:

— Ведет себя прилично, не напивается, женщин с собой водит красивых.

Алексей задумался, побарабанил пальцами по столу.

— Не знаю, захочет ли шеф с ним тут столкнуться. Тоже ведь разговоры могут пойти: о чем, мол, сговаривались два кандидата в клубе «Комфорт»…

Сергей Иваныч пощелкал клавишами компьютера.

— Лаврентьев заказал столик на двоих на субботу, пятнадцатое.

— У вас заранее столики заказывают?

— А как же! Посадочных мест в зале не так много, а желающих хватает. Каждому лестно посидеть в «Комфорте», это же марка!

— Хм… Шеф думал заглянуть сегодня или завтра. Велел узнать, когда будет играть Ливанов.

— Ливанов-то каждый день сейчас играет, кроме четвергов — по четвергам у нас струнные квартеты без фортепиано. А вот насчет столика — это с хозяином надо поговорить. Господин Дубов собирался быть с дамой?

— С супругой, Ингой Харитоновной, — отчеканил Алексей.

— Посидите, я наведу справки.

— Виталий Ефимович, можно?

— Заходи, Сережа. Что там еще?

— Пришел человек, говорит, от Слона, шеф его хотел с женой к нам прийти сегодня или завтра. Только чтобы не встретиться с Лаврентьевым и чтобы играл Ливанов.

— Хм… — усмехнулся Коган. — И то, и другое характеризует господина Дубова с лучшей стороны. А что за человек?

— Говорит, начальник охраны.

— О, у скромного кандидата химических наук есть охрана?

Сергей Иваныч усмехнулся. Оба они с хозяином прекрасно знали цену скромному Слону.

— Ну-ка, давай на него глянем…

Виталий Ефимович включил монитор.

Гость спокойно сидел на том месте, где оставил его Сергей Иванович, вертел в пальцах пустую рюмку-наперсток. Повернул голову к окну, скользнул взглядом по камере, не заметив объектива, скрытого за вентиляционной решеткой.

— Ты его знаешь?

— Нет, первый раз вижу. Из афганцев, сам сказал, да я и так понял. И в охране понимает, вопросы задавал правильные.

— Ладно. Передай мое приглашение господину Дубову на сегодня. Лаврентьева не будет, Ливанов будет. Скажи, что сегодня у нас в программе Делиб и Гершвин, этакое сочетание на контрастах.

Уже у выхода на лестницу гость снова глянул на охранника за столом и нахмурился:

— А видеозаписи?

Хозяин улыбнулся, покачал головой:

— Не беспокойтесь, Алексей Глебович, камеры установлены только снаружи, следят за ними люди и запись не ведется — иначе ни один серьезный человек здесь не появится.

— Шеф не гоняется за рекламой, да и охране вовсе ни к чему оставлять свои портреты на видеоленте, — деловито объяснил гость.

Про себя Сергей Иваныч подумал, что такая осторожность нужна какому-нибудь международному сверхкиллеру вроде Ильича Рамиреса Санчеса, но спорить не стал, только поддакнул вежливо:

— Ну да, ясное дело.

Как учил Штирлиц, запоминается последняя фраза. И потому напоследок Алексей сказал:

— Хозяин пьет «Бифитер», хозяйка — полусухое шампанское «Новый свет».

Сергей Иваныч уважительно кивнул:

— Я передам.

— Фотографа у них нет — так что просто купить снимки не получится, докладывал Алексей. — Клуб охраняется камерами, выход, думаю, на охранника у дверей, но наверняка есть и другие мониторы. Местный бригадир сказал, камеры только снаружи, но это он врет — одну я засек прямо у него в кабинете, за вентиляционной решеткой. У него же стоит компьютер, видно, завязанный в рабочую группу. При мне он получал с монитора данные о заказанных столиках — а это не его дело, этим охрана не занимается. Постоянного выхода компьютеров во внешние сети мы не обнаружили, отсюда не подобраться.

— А если посадить фотографов в подходящую квартиру?

— Обнаружат. Я сам за минуту, пока перед дверью стоял, засек в окне наблюдателя. Бабки дворовые, думаю, друг от друга не конспирируются, живо раззвонят, что появился фотограф.