«Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой» - Петр Ингвин

Любопытная мысль. Это мотив. К примеру, Астафья положила глаз на Никандра. Убив меня ножом, который мы не поделили с Кариной, она бросит чудовищную тень на соперницу.

Нет. Первый раз было копье. Это как раз улика против Астафьи.

Оставим пока. Свалим на недостаток фактов. Хотя народная мудрость говорит, что фактов всегда достаточно, не хватает воображения.

После обеда по выходу из кухни меня перехватила Зарина. Личико сияло, не реагируя на болезненное пихание выходящих на поле учениц.

— Ну? — подтолкнул я.

Все равно плотину прорвет, пусть уж сразу. Смоет, так смоет. В моем положении нужно выслушивать все. Любая своевременная новость может оказаться тем самым шансом на спасение.

— Сегодня кое-что произойдет. Что-то важное. Не могу сказать, это пока секрет, — выдала она на одном дыхании.

— Когда? — уточнил я.

— Скоро!

Прибывший дядя Люсик объявил урок чтения.

— Не умеющие читать проходят в левое помещение, не умеющие читать быстро — в правое. Остальные сами решают, чем заняться. У кого что хромает, то и подтянуть.

Снаружи остались Аглая с Варварой, Тома, я и, как ни странно, Зарина.

— Карина вообще не умеет, а ты читаешь? — изумился я.

Наверное, первая похвала с моих уст, пусть и тщательно завуалированная.

— Было так интересно! — Зарина лучилась от удовольствия. — С моими новыми способностями Карина стала брать меня с собой в разные места. На всякий случай. Чтение выгодно!

В нашу сторону обратилась Аглая:

— Как вы насчет мяча?

— Спарринг? — скривились мои губы. — Фехтовать?

— Пинать. Я сказала «мяча», а не «меча». Не знаете, что такое мяч?

Мы-то с Томой знали. Откуда знают они?

По кивку Аглаи Варвара с Зариной умчались в кладовку, откуда вскоре выволокли сеть и жерди. Набор быстро превратился в футбольные ворота. Меньшего размера, чем привычные, но вполне узнаваемые. Варвара торжественно вынесла мяч.

Я принял его в руки. Зашевелившиеся надежды рухнули. Не наш. Местный. Плотно обтянутый кожей клубок шерсти, тряпок или чего-то подобного.

Шлемы и мечи мы сложили рядом, остались в доспехах. Аглая направилась было в ворота, что сразу сказало мне о важности роли вратаря, но передумала.

— Ты, — палец уперся в меня. — Защищай.

Легко. В хорошую погоду каждую физкультуру этим занимаемся, когда учителю лень работать по программе.

Установив мяч на траву в одиннадцати своих шагах, совсем не равных метрам, Аглая разбежалась и вдарила. Плямс! Это называется «в девятку». В верхний угол. Я взял мяч в прыжке, больно грохнувшись на бок.

Тома аплодировала. Зарина визжала от восторга. Лицо Аглаи посерело.

— Еще.

— Наша очередь, — попыталась вякнуть Варвара, но нарвавшись на уничтожающий взгляд, послушно принесла мяч.

Второй удар был нанесен в противоположный нижний угол. Я отбил ступней в растяжке, чуть не сев на шпагат, на который садиться не умею. Было больно, но реакция зрителей оправдала боль. В некоторых окнах нарисовались заинтересованные лица. На крыше замерли стражи, забыв, что смотреть нужно в другую сторону.

Аглая нервно отошла. Разбежалась Варвара. Ударила пыром, прямо, со всей дури.

— Ча-па! Ча-па! — скандировала Зарина, когда мяч оказался в моих руках.

Тома не попала по воротам, смущенно отошла, разбежалась Зарина. Удар был прост и несилен, но я изобразил муку, с которой типа едва отбил мяч. Пропустить было бы полной профанацией задумки, а так — самое то. Подарок, который ничего не стоит дарящему и очень ценен одариваемому. Девушка расцвела.

— Ты, — показала Аглая на Варвару.

Та встала в ворота. Введя в заблуждение обманным движением, Аглая вбила мяч между расставленными ногами соседки и гордо обернулась. Никто не ликовал. Все ждали моей очереди.

Я пропустил вперед Тому и Зарину. Они забить не сумели. Выйдя на точку, моя нога в сапоге и бронзовом поноже чуточку поиграла с мячом, подкидывая носком, и повторила трюк Аглаи. Варвара смущенно обернулась на оказавшийся сзади мяч.

— Хватит. Убирайте, — раздаженно распорядилась Аглая, указывая на ворота. — У нас появился новый серьезный игрок. Становится интересно. Чего смотрите?

Последнее адресовалось стражам на крыше.

Когда все зрители исчезли, Аглая взяла меч и принялась отрабатывать бой с воображаемым противником. Движения были отточены и страшны, но я помнил, как легко ее обуздала царисса.

Варвара с Зариной потащили ворота на склад. Подобно Аглае, Тома тоже занялась фехтованием. Тяжело ей придется. Желание огромно, а задатков ноль. Говорю как испытанный специалист-теоретик.

Потихоньку уйдя с поля, я на секунду заглянул в свою комнату, затем разыскал кладовницу.

— Можно поменять?

Женщина сначала сурово, затем удивленно вгляделась в пятна на протянутой простыне. Пальцы потерли испачканную темным ткань, пожмакали, подняли к носу. Ноздри, а потом и глаза расширились:

— Земляное масло? Как?

— Из окна. Ночью.

Я развел руками. Больше добавить нечего.

Брови женщины хмуро сошлись:

— Это большая редкость. И еще большая ценность.

— Оно имеется в школе?

— Хранится в оружейной цариссы. Всего один кувшин.

— Под замком?

Кладовница не знала слова, но поняла по смыслу.

— Закрыто, — согласно сказала она. — Надежно.

Указательный палец вознесся на одну из дверей. На ней была массивная деревянная щеколда.

— Никто и никогда не посмеет…

Ага, сказал я про себя. Взяв новую простыню, вышел. Новых фактов расследование не принесло. Никто и никогда — предмет веры. Преступники чаще всего люди неверующие.

Глава 15

Вместо продолжения тренировки решил вздремнуть. Сказал же папринций: у кого что хромает, то и подтянуть. У меня хромало со сном.

Из сна вывели скрипы и тихий разговор Солнышка и Злюки на соседнем лежаке.

— Ну и? — с типично девчачьим любопытством вопрошала Зарина, распахнув глаза, рот и вообще все, что распахивается хотя бы гипотетически.

Карина, как более взрослая, степенно отвечала:

— Да. Я попросила руки Никандра Дарьина.

— А она? — раздалось до оскомины знакомое по моей школе, двору и всем местам, где девчонки собирались числом более одной.

— Задумалась. Главное, не отвергла. Говорит, во-первых — рано. В любом случае еще год на проверку отношений и трезвости выбора. Во-вторых — его присяга цариссе Дарье. Нужен равноценный обмен. Но это невозможно: был бы у меня такой Никандр дома, разве стала бы просить?