Сердце офицера - Марина Анатольевна Кистяева

— У меня запасная форма есть в штабе. Приму душ здесь. Тогда до встречи.

— Да.

Хм…

Её выводят в свет? Знакомят с друзьями Петра?

Любопытненько.

На самом деле, после того, как Оля увидела груду коробок — а там была именно груда, — ей немного поплохело.

— Это что, Валентина Игнатьевна?

Саша уснула на диванчике. Валентина Игнатьевна обложила роднулькина подушками и теперь стояла рядом с Олей.

— Примеряй, красотка, — добродушно заметила женщина, подмигивая.

— А… курьер где? Он же не оставил всё это, — она очертила в воздухе круг, указывая на коробки, — здесь.

— Даже, если ты решишь оставить всё это, — Валентина Игнатьевна повторила её жест, — себе, наш многоуважаемый генерал не разорится. Смотрим?

— Смотрим.

Куда теперь деваться.

У секретаря Петра оказался неплохой вкус, а сам Петр отлично разбирался в женских размерах. Потому что практически все вещи Ольге подошли. И струящиеся платья, и красивые шелковые юбки, и комбинации, и даже белье, которое можно было не присылать.

Видимо, шло бонусом.

Даже косметика и та была!

В Ольге проснулась женщина. Когда в последний раз ей доводилось примерять столько красоты? Причем качественной и явно не дешевой. Нигде в душе ничего противоестественного не кольнуло. Оля хотела соответствовать статусу женщины генерала Громова, и она будет! Поэтому никаких сомнений и ложной скромности!

В конечном итоге девушка остановилась на ярко-коричневом платье-комбинации с изысканной драпировкой на груди и хорошим подкладом, который подразумевал, что можно платье носить и без лифчика. Это не её вариант при любом раскладе. Но если выбрать лиф с силиконовыми лямками и сверху шелковый пиджак… Оля ещё раз покрутилась перед зеркалом.

Идеально.

Волосы выпрямила утюжком, придав им блеску, после чего собрала по пряди от ушей и заколола их на затылке. Покрутилась ещё раз перед зеркалом, окинула себя критическим взглядом и по итогу всё же решила убрать заколку. Лишняя она, перегружает образ.

— Как, Валентина Игнатьевна?

Женщина одобряюще улыбнулась.

— То, что надо. У тебя идеальный стиль, девочка.

Ласковое обращение пришлось Оле по душе. Она сфотографировала себя и отправила фото маме с припиской: «Иду на свидание». Далее последовал смущающийся смайлик и сложенные вместе ладони.

Мама в ответ прислала множество поцелуйчиков и пожелания удачи.

Сергей ожидал Олю у крыльца. Она помнила его, он был в машине с Петром в тот злополучный день. На мгновение у Ольги промелькнуло желание расспросить мужчину, как было на самом деле. Остановила себя. Оно ей надо? Детали, которые испортят настроение и не только его. Жизнь — это не черное и белое, в ней множество оттенков, полутонов. Покажите ей взрослого кристального честного человека, которому не приходилось порой лукавить, преподносить правду так, чтобы выглядеть в лучшем свете? Или таким образом минимизировать негативные последствия.

Сергей приветливо улыбнулся.

— Как ваша рука, Ольга?

— Спасибо, лучше. Почти привыкла.

Молодой человек добродушно улыбнулся и распахнул дверь автомобиля.

— Мы к штабу?

— Нет, сразу к ресторану. Петр Михайлович будет там, он уже выехал.

Как и в их первую встречу, пошел дождь, мелкий и противный. Оля наблюдала за каплями, что растекались по стеклу, и улыбалась. Она прислушивалась к шуму за окном. Дождь никак не повлиял на её настроение.

Петра Оля увидела сразу же, и сердце подскочило в груди. Мужчина стоял и ожидал её приезда! Не ждал внутри ресторана, лениво опрокидывая в себя одну рюмку за второй. А, по всей видимости, отслеживал их перемещение, что нисколько не смутило Ольгу.

Раскрыв зонт, Громов поспешил к машине.

— Шикарно выглядишь, блондиночка. Так бы и съел.

Иногда её подбешивало его ироничное «блондиночка». Хотелось врезать, от души. По плечу. Или по широкой спине. Потребовать, чтобы он, в конец-то концов, перестал её так называть.

Потом Оля посмотрела в его глаза, где помимо иронии каждый раз плескалось нечто иное. Притягательное, томное, сладко-тягучее. Петр кайфовал, дразня её.

Она невольно плавилась, понимая, что эти эмоции предназначены для неё.

Поэтому… Черт с этой «блондиночкой».

Петр помог Оле выбраться из машины и, защищая от дождя, направил в ресторан, где помог снять верхнюю одежду.

После чего сделал шаг назад.

— Хм…

Оля тоже сделала шаг назад. Несмотря на то, что волнение теплой волной поползло по позвоночнику и плечам, мимолетом коснулось ниже живота, Оля улыбнулась:

— Нравлюсь?

В гардеробной был приглушен свет. Помимо них, чуть в стороне, раздевались ещё двое мужчин.

Петр загородил Олю от них, склонил голову набок, наигранно и предупреждающе сообщил:

— Через часок покажу насколько.

Сначала Оля не поняла подтекст его фразы. Когда смысл дошел, кровь резко прильнула к лицу.

— Я сделаю вид, что ничего не слышала… генерал.

— Зря, — довольно хмыкнул Громов и предложил ей руку.

Оля до и во время беременности выходила с Виталиком на мероприятия. Ей нравилось знакомиться с новыми людьми, общаться с ними. Поэтому никакого дискомфорта или стеснения она не испытывала.

Её рассматривали. Много и часто. С любопытством. Олю подмывало уточнить у Петра, почему их выход вызывает столько интереса? И нет ли повторения истории с имением? Какая существовала вероятность, что и в люди Петр не выходил с женщинами? Сомнительно, конечно. Но всё же… Всё же…

Оле хотелось узнать про его жену. Что случилось, причину её трагической смерти. Молодая же совсем была, жить и жить. Как любой другой женщине, Оле хотелось заглянуть в прошлое Петра. Хотя бы немного, личное пусть останется личным.

К Громову постоянно подходили люди. Оля бы даже сказала: тянулись вереницей. Кто-то поздравлял с назначением, кто-то договаривался о встрече, непременно вне штаба. Некоторые просто здоровались, задерживались, чтобы поговорить ни о чем. Оля заметила, что к последним Петр расположен был более добродушно. Они шутили, посмеивались.

Потом были официальная часть и поздравление именинника. За столом Петр положил руку на коленку Оли и не убирал. Сжимал, поглаживал, собирал пальцами юбку платья. Оля раз попыталась скинуть,