Стихи - Владимир Набоков

Эдмонд

Ах, Гонвил, знаешь сам!.. Друзья моидивятся все и надо мной смеются,как, может быть, цветущие каштанынад траурным смеются кипарисом.

Гонвил

Но в будущем… Как знать? На перекрестке…нечаянно… Есть у тебя приятель —поэт: пусть скажет он тебе, как сладконад женщиной задумчивой склоняться,мечтать, лежать с ней рядом, — где-нибудьв Венеции, когда в ночное небоскользит канал серебряною рябьюи, осторожно, черный гриф гондолыпроходит по лицу луны…

Эдмонд

Да, правда,в Италии бывал ты и оттудапривез —

Гонвил

жену…

Эдмонд

Нет, — сказочные смерти,играющие в полых самоцветах…Я, Гонвил, жду… Но что же ты так смотришь,гигантский лоб наморщив? Гонвил, жду я,ответь же мне! Скорее!

Гонвил

Вот беспечный!Ведь до того, как друга отравлять,мне нужно взвесить кое-что, не правда ль?

Эдмонд

Но мы ведь выше дружбы — и однос тобою чтим: стремленье голой мысли…A! Просветлел… Ну, что же?

Гонвил

Хорошо,согласен я, согласен… Но поставлюусловие: ты должен будешь выпитьвот здесь, при мне. Хочу я росчерк смертизаметить на твоем лице. Сам знаешь,каков твой друг: он, как пытливый Плиний,смотреть бы мог в разорванную язвуВезувия, пока бы, вытекая,гной огненный шипел и наступал…

Эдмонд

Изволь… Но только…

Гонвил

Или ты боишься,что свяжут смерть твою со смертью… Стеллы?

Эдмонд

Нет, — о тебе я думал. Вот что! Дай мнечернил, бумаги. Проще будет.

(Пишет.)

Слышишь,перо скрипит, как будто по листугуляет смерть костлявая…Ты весел…

Гонвил

Однако!

Эдмонд

Да… Ведь я свою свободуподписываю… Вот… Я кончил, Гонвил,прочти.

Гонвил (читает про себя)

"Я умираю — яд — сам взял —сам выпил"… Так.

Эдмонд

Теперь давай, готов я…

Гонвил

Не вправе я удерживать тебя.Вот — пузырек. Он налит зноем сизым,как утро флорентийское… Тут старыйи верный яд. В четырнадцатом векеего совали герцогам горячими пухлым старцам в бархате лиловом.Ложись сюда. Так. Вытянись. Он сладоки действует мгновенно, как любовь.

Эдмонд

Спасибо, друг мой… Жил я тихо, просто,и вот не вынес страха бытия…Спасаюсь я в неведомую область.Давай же мне, скорей…

Гонвил

Эдмонд, послушай,быть может, есть какая-нибудь тайна,которую желал бы ты до смерти…

Эдмонд

Я тороплюсь… Не мучь меня…

Гонвил

Так пей же!

Эдмонд

Прощай. Потом — плащом меня накроешь.

Та же комната. Прошло всего несколько мгновений.

Эдмонд

Смерть… Это — смерть. Вот это — смерть…

(Meдлeннo привстает.)

В туманедрожит пятно румяное… Иначебыть не могло… О чем же я при жизнитревожился? Пятно теперь яснее.Ах! Это ведь пылающий провалкамина… Да, — и отблески летают.А там, в углу — в громадном смутном кресле —кто там сидит, чуть тронутый мерцаньем?Тяжелый очерк выпуклого лба,торчащая щетина брови, узелзмеиных жил на каменном виске…Да полно! Узнаю! Ведь это…

Человек в кресле

Эхотвоих предсмертных мыслей…

Эдмонд

Гонвил, Гонвил,но как же так? Как можешь ты быть здесь,со мною, в смерти? Как же так?..

Гонвил

Мой образпродлен твоею памятью за граньземного. Вот и все.

Эдмонд

Но как же, Гонвил:вот комната… Все знаю в ней… Вон — черепна фолианте, вон — змея в спирту,вон — скарабеи в ящике стеклянном,вон — брызги звезд в окне, а за окном, —чу! слышишь, — бьют над городом зубчатымдалекие и близкие куранты,скликаются — и падают на днозеркальное червонец за червонцем…Знакомый звон… И сам я прежний, прежний,порою только странные туманыпроходят пред глазами… Но я вижусвои худые руки, плащ и сборкина нем, и даже, вот, — дыру: в калиткуя проходил, — плащом задел цветокчугунный на стебле решетки… Странно, —все то же, то же…

Гонвил

Мнимое стремленье,Эдмонд… Колеблющийся отзвук…

Эдмонд

Я начинаю понимать… Постой же,постой, я сам…

Гонвил

Жизнь — это всадник. Мчится.Привык он к быстроте свистящей. Вдругдорога обрывается. Он с краяпроскакивает в пустоту. Ты слушай,внимательно ты слушай! Он — в пространстве,над пропастью, но нет еще паденья,нет пропасти! Еще стремленье длится,несет его, обманывает, ногиеще в тугие давят стремена,глаза перед собою видят небознакомое. Хоть он один в пространстве,хоть срезан путь… Вот этот миг, — пойми,вот этот миг. Он следует за граньюконечного земного бытия:скакала жизнь, в лицо хлестала грива,дул ветер в душу — но дорога в безднуоборвалась, и чем богаче жизнь,чем конь сильней —

Эдмонд

— тем явственней, тем дольшесвист в пустоте, свист и размах стремленья,не прерванного роковым обрывом, —да, понял я… Но пропасть, как же пропасть?

Гонвил

Паденье неизбежно. Ты внезапнопочувствуешь под сердцем пустотусосущую, и, завертевшись, рухнеттвой мнимый мир. Успей же насладитьсятем, что унес с собою за черту.Все, что знавал, что помнишь из земного —вокруг тебя и движется земнымизаконами, знакомыми тебе.

Ведь ты слыхал, что раненый, очнувшись,оторванную руку ощущаети пальцами незримыми шевелит?Так мысль твоя еще живет, стремится,хоть ты и мертв: лежишь, плащом покрытый,сюда вошли, толпятся и вздыхаюти мертвецу подвязывают челюсть…

А может быть, и больший срок прошел:ведь ты теперь вне времени… Быть может,на кладбище твой Гонвил смотрит молчана плоский камень с именем твоим.Ты там, под ним, в земле живой и сочной,уста гниют, и лопаются мышцы,и в трещинах, в глубокой черной слизишуршат, кишат белесые личинки…

Не все ль равно? Твое воображенье,поддержанное памятью, привычкой,еще творит. Цени же этот миг,благодари стремительность разбега…

Эдмонд

Да, мне легко… Покойно мне. Теперьхоть что-нибудь я знаю точно, — знаю,что нет меня. Скажи, мое виденье,а если я из комнаты твоей —стой! Сам скажу: куранты мне напели;все будет то же — встречу я людей,запомнившихся мне. Увижу те жекирпичные домишки, переулки,на площади — субботние лоткии циферблат на ратуше. Узнаюлепные, величавые ворота,в просвете — двор широкий, разделенныйквадратами газона, посередкефонтан журчащий в каменной оправеи на стенах пергаментных кругомузорный плющ, а дальше — снова арка,и в небе стрелы серого собора,и крокусы вдоль ильмовых аллей,и выпуклые мостики над узкойземной речонкой, — все узнаю, —а на местах, мной виденных не частоиль вовсе не замеченных — туманы,пробелы будут, как на старых картах,где там и сям стоит пометка: Terraincognita*. Скажи мне, а умершихмогу я видеть?

* Неизвестная земля (лат.).