Вся правда о небожителях - Лариса Соболева

В кабинете она открыла настежь окно – стояло прекрасное, летнее утро, поэтому на работу София надела стильный бежевый костюм, поднимающий настроение; и помидоры по дороге купила, и появилось желание закончить роман. Началась новая жизнь. Она села за компьютер, ноутбук теперь не надо таскать за собой, Борька же в него не залезет, открыла файл… И тут Инесса!

– Ну, была у врача? Какой срок?

– Срок у зэков, а у меня девять недель, – призналась София, все равно скоро заметят, но напоминание не будет лишним, вдруг у Инессы проснется совесть: – Ты помнишь, что беременных нельзя расстраивать?

– Не, не, я никому. Рожать будешь, да? Правильно. Ты Артему скажи, пусть делает выбор…

– Отстань, Инесса. Выбор сделала я, на этом точка.

– Из-за Лики расстались! – Инесса сканер, рентген, нет, медиум! – Зря. С мужем останешься? А вдруг он догадается? Народ у нас ушлый, сообразят, от кого ребенок, и доложат мужу.

Вот пристала! Однако ее оптимистичному расположению духа никто не мог помешать, поэтому София усмехнулась:

– Ну и флаг им в руки, барабан на шею.

– Понятно. Ой! Меня же просили передать, чтоб ты срочно к Денисовичу зашла, в его прежний кабинет.

– Иду. Разве он не в новом кресле?

– Не знаю, я сама только приехала.

София захватила папку для бумаг, авторучку и – бегом к начальству, вошла в кабинет да застопорилась. Артем – чтоб ему! – в кресле Денисыча. Настроение резко понизилось к нулю. Стоп, она слово себе давала, что проявит силу воли и независимость от этого баобаба – именно таким было ее первое впечатление от него, когда он гнался за маньяком, а София помешала ему. И произошло это в книжном магазине, где она работала продавцом, а устроилась туда, чтоб избавиться от тоски. Тогда же начала писать первый роман, романтический, о загадочной ночной принцессе, в мистическом ореоле. Со второго (или даже третьего) взгляда София влюбилась в Артема без памяти, но только когда уже писала «Злодеев-чародеев», с трудом преодолев внутренний запрет (как-никак оба были не свободны), кинулась, что называется, в водоворот страстей. И зря. Страсть автоматически отключает мозг и вот расплата: ее ребенок будет расти в неполной семье. Но София с бесстрастным лицом подошла ближе к столу Артема и холодно поинтересовалась:

– Где Денисович? Он меня вызывал.

– Теперь я начальник уголовного розыска, я тебя вызывал.

Торжествуя, баобаб улыбался, но он же начальник, имеет право вызвать, однако вместо поздравлений София свела брови и выразительно сопела, что не сулило мира. Артем поспешно подвинул на край стола бумаги:

– Вот сводки из райотделов за выходные дни.

– А почему ты даешь сводки мне, а не…

– Теперь работа с пресс-службой полностью лежит на моих плечах. Как всегда, дай количество преступлений в газеты, в основном это кражи, можешь подробно остановиться на убийстве – это бытовуха, преступник найден по горячим следам и… София, ты не соскучилась?

– Некогда скучать, товарищ майор. – Она цапнула листы, но чтоб самодовольная рожа Артема не светилась, как маяк в ночи, тоже надела улыбку, мол, мне по барабану, с кем работать. – Вы забыли, я еще и писатель, а на написание книги уходит много времени, которое вы у меня незаконно отнимали. Разрешите идти?

Не понравилось ему, как она с ним! Во дает, бабник паршивый! Теперь только так: товарищ майор, на «вы» и по всей форме. Софии пришлось пропустить двух оперативников, шли они целенаправленно, видимо, у них срочное дело.

– Есть, Артем! – сказал Славик, придвигая ближе стул, и, не дожидаясь, когда тот закидает его вопросами, начал сам: – Вчера нам подсказали, где находится еще один кабак. Недавно открыт. Честно скажу, не хотелось туда идти…

– Кабак находится недалеко от дома убитой, – перебил Гоша, – и в таком месте, что хрен его найдешь. На задворках переулков, маленький, но уже имеет своих клиентов, в основном из диаспор – кухня там кавказская, а хозяин армянин…

– Отставить кухню, – сказал Артем. – По существу давайте.

– В общем, свидетеля нашли, – продолжил Славик. – Официант по имени Рустам, именно он их обслуживал и, поскольку зал маловат, а он любопытный, многое услышал из разговоров двух дам. Мы когда показали Камиллу, он ее сразу узнал…

– Еще бы не узнать, – вставил Гоша.

– Митягину по нашим описаниям признал, но сомневается. Говорит, Камилла здорово ее прижала, условия выдвигала, Рустам сам расскажет. Имен он не слышал, кроме одного – Эрик. Расстались девушки около половины двенадцатого, идти до дома Камиллы где-то полчаса, а это как раз время преступления. Короче, нет у Митягиной алиби на момент убийства, следовательно, его нет и у Рогозина.

Пересказ показаний тех, кто не в теме, а только занимался поисками свидетелей, не может быть достоверным, это как испорченный телефон. Артем потер лоб, сейчас нужно из этой спонтанной информации вычленить важные детали. Первое – официант, от его показаний многое зависит, но…

– Рустам, говорите? Как у него с русским? А то в его переводе беседа наших дам может приобрести не тот смысл.

– Родился и вырос у нас, – доложил Славик, – так что по-русски шпарит не хуже нашего, между прочим, учится на психолога, ну и подрабатывает. Он согласился дать показания, только ему надо посмотреть на Митягину.

– Ну, это мы устроим, – пообещал Артем. – Знаете что… добудьте полное досье на Эрика Малюкова – из какой он семьи, кто родители, где учился и так далее. Это бойфренд Камы, она особо не светила его. И на Ольгу Митягину досье вплоть до сплетен. Что-то мне вся эта компания напоминает грибы в корзине. Все, шевелитесь.

Ребята ушли, Артем созвонился с Вовчиком, который «игрался в машинки» на компьютере, и просил зайти к нему под вечер, мол, есть идея еще раз посетить Рогозина. А потом приказал…

– София, тебя Артем вызывает, – заглянул к ней сержантик.

– Пф! Я час назад у него была!

– Ну, не знаю. Сказал, срочно.

Она собрала тот же набор: папку и авторучку, захватила телефон, закрыла кабинет и – к начальнику. Смешно, конечно. И неприятно. Кажется, ей теперь предстоит на себе испытать все «прелести» последствий служебного романа.

– Слушаю, товарищ майор, – с этими словами она появилась в кабинете.

Сугубо деловое обращение вызвало ответный вздох. Артем вздохнул протяжно, театрально, с намеком: я в страданиях тут сижу, но София с недавнего времени намеков не понимала.

– У меня… – начал тянуть резину Артем, опустив очи долу, как девица на выданье, – выступление по телику будет, на местном канале. Надо рассказать о криминальной обстановке в городе, борьбе с преступностью… В общем, я первый раз… София, напиши речь.

– Есть написать. – И ни микрона желчи в ее интонациях! – Только я не в курсе борьбы, что мне там писать?

– Возьмешь из сводок МВД. На пять минут речь…

– Есть на пять минут. Я могу идти?

На этом вызовы не закончились. Ровно через час он снова «срочно» вызвал ее, что ж, ходьба полезна для здоровья, особенно в ее положении. Теперь Артем дал газету со статьей, которая поможет ей составить речь для телевидения. Помогает подчиненным – положительная черта. Через час опять вызов…

– Слушай, тебе что, заняться нечем? – обозлилась София.

– Есть. Ты присядь, присядь…

– Какого черта вызвал?

– Хотел посмотреть на тебя.

Желание начальства – закон, до определенных пределов, конечно. София кинула папку с авторучкой на стол, села, демонстративно закинула ногу на ногу, а руки скрестила на груди, процедив:

– Ладно, рабочее время идет… смотри.

Пять минут прошло… И ведь смотрел, подперев щеку ладонью. Десять минут прошло… Пятнадцать! На звонки Артем отвечал, решал какие-то задачи, в которых София ничего не понимала, но когда она поднималась, чтобы уйти, повелительно махал рукой, мол, сиди, буду еще смотреть. Психовать нельзя, остался один путь к обретению равновесия – медитация: «Я спокойна. У меня отличное настроение. Шутки я понимаю, даже такие дубовые. Я спокойна. Рожу сына и не покажу ему. Я спокойна…» На двадцатой минуте у Артема не хватило выдержки.

– София, ну, чего ты взбесилась? Нельзя же так легко разрушить то, что у нас было и есть.

Он еще не знает, что значит – взбесилась, сейчас увидит. София подскочила, руки уперла в бедра, одну ногу выставила вперед и понесла:

– Интересно! Не ты ли все разрушил? Завел двух баб и вертелся между ними, как угорь. А я, дура, отпускала его, ведь Лика снова корчится в муках от психоза, ее надо только успокоить!

– Но ты тоже не бросала своего мужа! – закипел Артем.

Вовчик как вошел, так и попятился назад, пока не врезался спиной в стену. Из кабинета не слинял, только сообразил плотнее закрыть дверь, чтобы посторонние не расслышали, в чем суть свары.

– Борис хотя бы не беременный! – осатанела София, размахивая пальцем перед Артемом. – И я не обманывала тебя! А ты меня обманул! Едет к беременной женщине, а мне врет, что любит меня. Интересно, что ты там врешь? Ту же лапшу вешаешь на уши? Вот и люби, заботься, воспитывай, как порядочный и ответственный человек.