Пролейтесь, слезы… - Филип Дик

– Правильно, – снова кивнул Вестербург. – Но в промежутке, когда препарат действует, подопытный существует…, или думает, что существует…

– Между этими двумя понятиями нет никакой раа-ницы, – вставил Герб. – В этом особенность наркотика. Он снимает все отличия.

– Технически, – согласился Вестербург – С точки же зрения подопытного, все немного не так Новая, актуализированная реальность окружает его, и он начинает вести себя так, словно попал в другой мир. Мир с другой системой координат…, причем количество изменений зависит от того, насколько далеко отстояли друг от друга в пространстве-времени мир, в котором он жил раньше, и мир, где он вынужденно оказался.

– Я пошел домой, – заявил Бакмэн. – С меня хватит. Спасибо, Вестербург. – Он машинально протянул руку главному судмедэксперту. – Подготовьте рапорт, – сказал генерал Герберту Мэйму, – я просмотрю утром.

Он направился к двери, перебросив через руку серый плащ. Он всегда носил его подобным образом.

– Теперь вы понимаете, что произошло с Таверне-ром? – спросил Герб.

– Нет, – сказал Бакмэн, остановившись.

– Он попал во вселенную, в которой его раньше не было. И мы его просмотрели, потому что являемся объектами его системы восприятия. Потом, когда действие наркотика закончилось, он вернулся. По сути дела, его вернула сюда ее смерть, а не то, что он принял и чего не принял. Соответственно и центральная база данных тут же выбросила нам его досье.

– Спокойной ночи, – сказал Бакмэн.

Генерал прошел через огромный пустой зал с металлическими столами, на которых не было ни единой бумаги – под конец дня все прибрались, в том числе и Мак-Налти. Миновав зал, он ступил в ведущий на крышу лифт.

Ночной воздух, прохладный и чистый, вызвал прилив невыносимой головной боли. Генерал зажмурился и заскрипел зубами. Надо было взять у Вестербурга какое-нибудь обезболивающее, подумал он. В аптеке академии их полно, а у Вестербурга есть ключи.

Он снова вошел в лифт и спустился на четырнадцатый этаж. Вестербург и Герб Мэйм все еще были в офисе.

Увидев Бакмэна, Герб произнес:

– Я хочу объяснить кое-что из того, что сказал. Я говорил, что мы – суть объекты его системы восприятия.

– Это не так, – возразил Бакмэн.

– Это не так и вместе с тем это так. Тавернер ведь не единственный, кто принимал КР-3. Была еще и Элис. Тавернер, как и все мы, стал субъектом в ее си-стеме восприятия. Перейдя в иное измерение, она и его туда перетащила. Вместе с тем он, как и мы, продолжал оставаться в нашей вселенной. Мы как бы заняли два пространственных коридора одновременно; один реальный, другой нет. Один из них – это наше настоящее, другой коридор – латентная вероятность, одна из многих, временно зарезервированная препаратом КР-3. Временно. Всего на два дня.

Это достаточный срок, чтобы причинить огромный ущерб вовлеченному сознанию. Мозг вашей сестры, мистер Бакмэн, был разрушен не токсическими веществами, а невероятной перегрузкой. Причиной смерти стала несовместимая с жизнью травма кортикальной ткани, ускорение естественного неврологического старения… Другими словами, за эти два дня ее мозг получил такую нагрузку, что она умерла от старости.

– У вас есть что-нибудь от головной боли? – обратился Бакмэн к Вестербургу.

– Аптека закрыта, – ответил Вестербург.

– Но у вас есть ключ.

– Я не имею права им пользоваться в отсутствие аптекаря.

– Сделайте исключение! – резко сказал Бакмэн. – Один раз.

Вестербург поднялся и принялся перебирать ключи.

– Если бы аптекарь был на месте, – заметил Бакмэн, – ключ бы вам вообще не понадобился.

– Вся планета, – покачал головой Греб, – управляется бюрократами. – Он посмотрел на Бакмэна. – Похоже, с вас хватит. Примите лекарство и отправляйтесь домой.

– Я не болен. Просто мне нехорошо.

– Не перегружайте себя. Вы же собрались уходить, а потом вернулись.

– Я как животное, – вздохнул Бакмэн. – Как лабораторная крыса.

Зазвонил телефон на огромном дубовом столе.

– Думаете, кто-то из маршалов? – спросил Бакмэн. – Сегодня я не в состоянии с ними общаться.

Герб поднял трубку. Затем, прикрыв рукой микрофон, прошептал:

– Это Тавернер. Джейсон Тавернер.

– Я поговорю с ним. – Бакмэн взял трубку из рук Мэйма и произнес:

– Привет, Тавернер. Поздний час. Металлическим голосом Тавернер ответил:

– Я хочу сдаться полиции. Жду вас в квартире Хизер Гарт. Мы вместе вас ждем.

– Он хочет сдаться, – прошептал Бакмэн Мэйму.

– Пусть приезжает сюда, – прошептал в ответ Мэйм.

– Приезжайте сюда, – сказал Бакмэн в трубку. – А с чего бы это вы решили сдаться властям? – спросил вдруг он. – Мы же вас в конце концов прикончим. Ты что, не понимаешь, сволочь несчастная? Почему ты не пытаешься убежать?

– Куда? – простонал Тавернер.

– В какой-нибудь кампус. В Колумбию. У них достаточно прочное положение. Есть вода и пища.

– Я больше не хочу, чтобы за мной охотились, – сказал Тавернер.

– Жизнь – это когда за тобой охотятся, – назидательно произнес Бакмэн. – Ладно, Тавернер, – вздохнул он – Приезжайте сюда. И бабу эту с собой берите. Возьмем с нее объяснение.

Чертов дурак, подумал он. Сдаться, видите ли, решил!

– Перед тем как приехать, можешь отрезать себе яйца! – рявкнул он в трубку. – - Я хочу во всем признаться, – прозвучал слабый голос Джейсона.

– Как только сюда приедешь, я собственноручно тебя расстреляю, – сказал Бакмэн. – Заявлю, что ты сопротивлялся задержанию. Или еще что-нибудь придумаю. Что угодно У нас тут большой выбор. – Он повесил трубку. – Едет сюда, чтобы его шлепнули, – сказал генерал Мэйму – Вы сами завели на него дело, – пожал плечами Мэйм. – Если хотите, можете оставить его в покое Пусть выпускает пластинки и ведет свое дурацкое шоу.

– Нет, – покачал головой Бакмэн. Вестербург принес две розовые капсулы и бумажный стаканчик с водой.

– Ваше лекарство, – сказал судмедэксперт, ставя стакан перед генералом – Смесь Дарвона.

– Благодарю. – Бакмэн проглотил капсулы, выпил воду, скомкал стаканчик и бросил его в уничтожитель. Наступила тишина.

– Идите домой, – сказал Герб. – А еще лучше, в мотель, хороший мотель в центре города. Выспитесь, не вставайте рано, я разберусь с маршалами, когда они позвонят.

– Мне надо встретить Тавернера.

– Не надо. Я сам заведу на него дело. Или дежурный сержант. Как на любого преступника.

– Герб, – остановил помощника Бакмэн, – я действительно хочу его пристрелить.

Подойдя к столу, генерал открыл нижний ящик, вытащил из него шкатулку из кедрового дерева и поставил на стол. Из шкатулки извлек однозарядный пистолет "ерринджер” двадцать второго калибра. Зарядил пистолет патроном с полым наконечником и взвел курок, удерживая пистолет стволом вверх, как требовали правила безопасности. Привычка.