Берег. Свернуть горы - Юлия Крынская

раздался вопль вождя, но только на вершине Юля повернулась и, достав ракетницу, выстрелила в основание помоста, набитого соломой, словно тюфяк. Он вспыхнул, и пламя охватило всю его небольшую площадь. Вождь стоял на коленях над шаманом и голосил в небо. Пока внимание племени переключилось на своих старейшин, Юля в сопровождении мужчин бросилась по тропе к выходу из этого рассадника зла. Не разговаривая, друг за другом они совершили марш-бросок к месту стоянки. Добравшись до машины, компания не стала дожидаться утра и погрузилась в джип: Джонни откинул верх у машины и сел за руль, Аннет по-прежнему спала на разложенном сидении, Эдвард, Джером и Маттиас, расположились сзади, а главным виновникам переполоха досталось место в багажнике, поверх палатки и спальников.

— Прямо Ноев ковчег, — прокричал Багг спутникам и джип понесся по узкой тропе, оставив позади бушующий грозовой фронт. Наконец он выехал на широкую лесную дорогу, остановился и вышел, чтобы поднять верх машины. Ветви деревьев теперь простирались высоко над ними и не мешали движению. Дальше Багг уверенно погнал машину вперед, выхватывая ярким светом фар неровности и выбоины. По возможности Джонни объезжал их, чтобы не потревожить роженицу.

Аннет, обколотая обезболивающими препаратами, спала, а Джером, обняв запеленутого малыша, выспрашивал у Фаррелла-старшего подробности их вылазки в деревню. Маттиас явно перенервничал за день. Усевшись на колени к Эдварду, он тут же поотрывал ему все пуговицы с куртки и затолкал себе за щеку. Роберт с Юлей укутались в плед и полулежали в багажнике на свернутых спальниках. Кочки им не досаждали. Фаррелл-младший обнимал спасительницу, пытаясь хоть немного ее согреть. Она до сих пор вздрагивала всем телом, прижав кулаки к его груди. Роберт сам только начал приходить в себя: «Родная моя, до сих пор не укладывается в голове, как лихо ты спасла меня от мучительной и бессмысленной смерти. А ведь я ждал тебя. Ни отца, ни Джонни, а тебя. Подсознательно верил, что ты обязательно придумаешь, как вытащить меня из беды. Но мне и в страшном сне не могло привидится, что ты пойдешь на врага буквально с голой грудью. Ах, как ты была прекрасна, любимая! — пьянящие звуки тамтамов до сих пор разрывались в голове Роберта, а в бликах костров любимая женщина извивалась золотой гибкой пантерой среди беснующихся дикарей. — Удивительно, как отец пошел у тебя на поводу, дав карт-бланш». Юля вздрогнула на очередной кочке и простонала, запрокинув голову:

— Львенок!

— Тише, любимая, тише, — прошептал Роберт. — Все позади, я рядом, успокойся.

Он погладил ее по слипшимся волосам, провел пальцами по косточкам позвонков, спустился на бедро и сжал его в ладони, проникнув под парео. Садясь в машину, Юля скинула шкуру и подсумок, обмоталась большим платком, а Роберт стянул мокрые насквозь джинсы, и поэтому сейчас они оказались под пледом раздетыми. Фаррелл-младший привстал на локте и взглянул на отца и Джерома: они разговаривали. Джонни слушал негромкую музыку и тихо подпевал. Словно почувствовав взгляд, он встретился глазами с Робертом, понятливо улыбнулся и немного прибавил звук. Затем, опять поймав его настойчивый взгляд, негромко рассмеялся и чуть развернул зеркало от себя.

— Джу, — тихо позвал Роберт.

Юля уже вытащила жуткие красные линзы, и он с наслаждением утонул в зеленом омуте любимых глаз, сиявших даже во мраке полночного леса.

— Как я соскучился по тебе, моя принцесса, моя спасительница.

Роберт нежно очертил большим пальцем контур ее рта, скользнул ладонью по шее, груди. Задержался, играясь с сосками и полушариями, медленно приблизил губы к ее губам и, обхватив их, проник языком внутрь. Его рука рванула вниз, к бедрам и, несмотря на легкое сопротивление, достигла желанной цели.

— Раздвинь ноги, — прошептал он.

Юля с трудом подавила стон и пустила его погулять промеж нежных лепестков. Он ввел в нее сначала один палец, затем второй, поглаживая третьим набухший бутон. Ее тело содрогнулось под напором волны удовольствия. Роберт зарычал и края его зубов царапнули нежную кожу плеча.

— Хочу тебя, — в горле Фаррелла-младшего пересохло.

Раздалось ненавязчивое покашливание Эдварда. Роберт с Юлей замерли и заговорщицки улыбнулись друг другу. Она закинула на него ногу и на смену пальцам пришло более грозное оружие. Роберт то полностью выходил из нее, то погружался до конца. Их языки сплелись в диком танце, дыхание сбилось. Они целовались, соединившись телами и не могли насытиться друг другом. Время остановилось для них.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 14

К рассвету путники добрались до места первой стоянки. Дождь все-таки настиг их, и дорогу за ночь размыло. Оставалось уповать на проходимость внедорожника и опыт тех, кому предстояло ехать за рулем. Утром ливень отступил, и яркое солнце взошло над джунглями, согревая путешественников первыми лучами. Все, кроме Аннет, вышли из машины, чтобы размяться, умыться и подкрепить силы. Новоявленная мать пришла в себя и впервые сама осознанно покормила малыша.

— Вы как хотите, я спать! Роберт дальше ты шоферишь, — Багг, всю ночь ехавший за рулем, улегся в спальный мешок около машины и мгновенно уснул.

Маттиас умчался на прогулку. Роберт взял ружье и пробежался вокруг поляны:

— Вроде все тихо, — кивнул он отцу, и, захватив бутыль с водой, поманил Юлю за ближайшее дерево. При помощи маленького обмылка она принялась смывать с лица и груди боевой раскрас.

— Как не хватает сейчас того водопада, — посетовала она, оттирая алую помаду с сосков.

— Дня через три будем дома, и я тебя отмою, — ямочки появились на щеках Роберта. Он вспомнил их ночные объятья и в джинсах стало тесно. — Давай завязывай, а то меня уже распирает от искушения завлечь тебя подальше в лес.

Послышались шаги и из-за дерева показался Эдвард.

— Золотой был тебе к лицу, — он скользнул взглядом по Юлиной груди и сглотнул. — Но я рад снова видеть твои румяные щечки.

— Щечки выше, — Роберт сдернул полотенце с ветки и укутал в него Юлю.

Эдвард смущенно кашлянул в кулак.

— Я это… хотел попросить тебя, дорогая, помочь с малышом. Его нужно умыть и перепеленать. У меня есть немного талька, посыпешь ему складочки. А мы с Джеромом займемся его мамой.

Пока Роберт варил кашу с тушенкой и кипятил воду для чая, Юля, как умела, умывала и пеленала ребенка. Фаррелл-младший с нежностью наблюдал, как она неловко, но очень старательно пудрила детскую попку, улыбалась и что-то рассказывала малышу. Врачи тем временем удалили у Аннет катетер, обработали швы, сделали необходимые уколы. Управившись с приготовлением еды, Роберт вновь взял ружье и обследовал территорию вокруг лагеря. Вернувшись, он застал Юлю, убаюкивающую