План номер ноль - Герман Анатольевич Горшенев

средоточия. Удар был страшен. Тело разорвало, половину защитного купола изнутри забрызгало кровью. Через пару мгновений защита арены растворилась, и прилипшая к невидимой преграде кровь хлюпнула вниз.

Вот же зараза! Откуда он это знает и настолько хорошо, что смог продолжить, ещё и переделать слова древней молитвы Преторианцев на местный лад? Кто он такой? Маленькая месть капитану тральщика удалась. Теперь я постоянно мучаться буду, догадываясь, что это сейчас было. Скотина шрамлёная…

Единственным предметом, который остался не у меня — это был гвоздь. Я его поднял и сунул в своё рунное хранилище. Мало ли что может быть в стигмате? Вполне возможно, что симбионт, не найдя выхода сквозь защитный барьер, засунулся в гвоздь и мне ещё предстоит вытащить рикса из него, чтобы отдать долги. В том, что отдам не сомневался, и в том, что ещё встретимся. Хотя, скорее всего, кораблик несколько мгновений пометался по закрытой сфере, если, конечно, не смог её пробить, а теперь, после отключения купола, летает где-то по Единству в поисках подходящего тела.

Никто не видел рун в штуках и сколько конкретно мне передавалось но надо быть полным идиотом, чтобы не заметить, что в меня влили целое море ценных предметов и звёздной крови. Не успела золотая рикс народа древа слова сказать, когда на арену запрыгнул огромный здоровый серебряный мужик с топором и заорал:

— Фионтар!

Ещё через мгновение увидел, заскочившую на арену серебряную девку, гибкую и пылавшую защитами. Нет сказать, что любит и готова на всё ради меня, и даже пироги испечь, но и она заорала:

— Фионтар!

Фионтар! Фионтар! Фионтар! Да сколько можно? Ещё трое любителей лёгкой поживы хотели забрать у деревянного восходящего честно нахапанные ценности. При таком богатстве теперь мне из дома не выйти. Никто не позволит под самой кроной центрального Великого Древа убить неожиданно разбогатевшего придурка, но оставлять в покое не собирались. Отвечать словами не стал. По совету симбионта, который уже пробежал по закромам, одел на шею руна-предмет торк один заряд из пяти, и принял вызов. Двадцать секунд неуязвимости и всего пятеро придурков. Материализовал своего любимого Тарантула, а через мгновение машина открыла шквальный огонь в упор. В довесок выпустил серебряную змейку с кинжалами. Чуть придержал её, буквально на мгновение, чтоб не влезла под огонь ротора. Руна была разумна, и женщина-змея поняла мои мысли мгновенно. Немного было обидно, что меня подрезать нельзя, но жизнь и так прекрасна, поэтому ловко поднырнула под линию огня боевого паука, точно понимая, где заканчивался развернутый конус попаданий, резанула первого фионтарщика по коленям.

Мужику, который ещё каким-то чудом держался на защитных рунах и неестественной регенерации, заживлявшей дыры мгновенно, было удивительно получить травму коленей, а потом быстрый удар в глаз. Мельком глянул на девку и остальных. Змейка металась, синхронизируя свои перемещения с пауком. Он постоянно менял цели, чтобы все не остались обиженны. Восходящие сильны, и пока никто не издох, но одно дело мгновенно заживление после стрелы или удара топора, а другое, когда тебе прилетает горсть стрелок из ротора, а через секунду ещё и ещё. Арена была немаленькая.

В меня тоже летело неслабо, но благодаря огню тарантула и партизанской деятельности ползучей, пока, никто ко мне не бросился. Сияние защиты торка однозначно говорило, что пока это бесполезно. Метров десять до ближайшего фионтарщика. Нормально. Мне надо чтобы дальше десяти шагов от меня. Цикнул на змеюку, которая мгновенно метнулась и прижалась ко мне, замерев, но продолжая злобно зыркать, а сам активировал руну с духами, что мне отдал победоносный. У торка оставалось ещё шесть секунд заряда, и я понял почему он золотой доспех одел. Бестелесные твари вылезли и сгрудились около меня, дожидаясь, пока спадёт защита ошейника.

— Кыш! — сказал я и материализовал мобильный подавитель Тархана.

Первая реакция призраков — это паника, а потом поняв, что не такое и большое расстояние у боли, отгораживающей меня, а вокруг есть и другие, не менее интересные существа, понеслось. Шестиугольник оберегает от бестелесной дряни, но не от летящих в тебя ошмётков плоти, крови и гниющего на глазах мяса. А ещё вонь. Симбионт сразу отключил вкусовые рецепторы и запах. В защитном куполе арены крутился ураган, а внутри некротические призраки рвали тела фионтарщиков, что орали и гнили заживо, разлетаясь на куски.

Хорошая руна. Призраки мгновенно заполнили весь купол и ещё через пару секунд я отозвал духов. У нас войды рвут душу, выжигают сознание, раскладывают нейронные связи в голове на отдельные составляющие, но в Единстве немало бестелесных сущностей, которые могут наносить вполне телесные повреждения. Красочный и очень поучительный бой. Десять секунд работы Тарантула, и в это же время злобная змейка драла ноги и резала мясо на неожидавших такого восходящих. Серебряная руна-существо металось, разрезая мясо до костей и выколупывая хрящи из коленных суставов. Интересно, восходящие правда думали, что я буду деревянными рунами в них пулять? И ещё восемь секунд на выпустить и отозвать духов.

Отозвал Тарантула и обнявшую меня и смотрящую преданным и восторженным взглядом змеюку. Порезвилась она от души. Кстати, запускал интуитивно, но как? А время отката? Ага, вот в чём дело. Змея имела время между призывами двадцать секунд два раза, а потом уходила на трёхмесячную перезарядку. Интересно, раньше с таким не встречался. Мне отдали уйму полезных и нужных рун, но с ними надо разбираться, а пока последний штрих. Защитный купол спал, опять обрушившись на арену каплями от прилипшей, только в этот раз и подгнившей плоти. Дышать можно, но с отключенными рецепторами размера смрада не пойму, зато несколько присутствующих лихо блеванули. Судя по рожам, и остальные впечатлились. Прошла руна и разогнала вонь. Это золотая рикс подсуетилась и, пока всё тут не заблевали, очистила воздух.

Получил мыслеобраз от симбионта, что он уже пробежался по нашим рунам и наметил ещё сотню подобных сценариев фионтаров, а ресурсов нам хватит на два десятка драк с желающими наше добро пощипать. Демонстрация была достойная, о чём свидетельствовала полная тишина, которую нарушали только звуки рыгания тех, кто поближе стоял. Неважно, по какому поводу объявили фиантар, и так понятно, что повод найдётся. Поднял кусок берцовой кости, очень интересно обломанный из ротора, а потом подгрызенный духами. Почти голая кость, с чуть подгнившими кусочками мяса с одной стороны заканчивалась суставом, а с другой острым наконечником. Защитный купол убрали, но никто на арену не лез, а я разворачивался по кругу, указывая на всех костью и спрашивал:

— Фионтар? Фионтар?