Дело о фальшивых монетах из чистого золота (СИ) - Куницына Лариса

— Тебе опять принесли дары? — усмехнулся Марк, упав в кресло напротив.

— Конечно! Если племени является их божество, его нужно накормить, напоить и развлечь ритуальными плясками. В общем, всячески умилостивить. У меня такое чувство, что я побывал на фольклорном фестивале и мне ещё бонусом дали сувениры и гостинцы. А как дела у тебя? Вы арестовали де Марля?

— Увы, нет. Он сбежал через подземный ход. Мы прошли по нему до конца и поняли, что он скрылся в лесу. Была ночь. А у меня не было под рукой твоего чудесного носа.

— Да, это проблема, — озабоченно кивнул лис, а потом оживился. — Значит, твоё расследование закончено? Мы скоро поедем домой? Не знаешь, здесь можно нанять ещё одну карету или повозку для моих подарков? Я хочу побаловать своих лисичек.

— Наверняка можно, — успокоил его Марк. — Только я всё же ещё надеюсь отыскать нашего беглеца. Де Вивьер уже спустил с цепи своих охотников за беглыми каторжниками, так что, если он не покинул провинцию, его могут поймать.

— И отлично! Но пока ведь не поймали? Давай уже есть! И пить? А где Ламбер? Где остальные?

— На всех этого не хватит. К тому же они не поместятся за столом.

— Это лишь малая часть! Что же до стола… — он сорвался с места и с криком «Модестайн!» кинулся к дверям.

Марк рассмеялся и, взяв кубок, налил себе вина, пахнущего ежевикой.

Последующие дни Марк занимался формальностями, связанными с расследованием. В Пуатье вернулись все его сыщики и привезли дополнительные сведения, которые укладывались в сложившуюся схему преступлений графа де Марля и выявляли его соучастников. За этим вновь последовали аресты и допросы, и вскоре перед глазами Марка уже была довольно разветвлённая сеть сбыта золота из тайного рудника и тех, кто подделывал документы и покрывал эти незаконные каналы.

И как-то рано утром в кабинет Марка ворвался Эдам и едва не потребовал немедленно спуститься во двор. Марк был так удивлён его ультимативным тоном, что решил посмотреть, что там случилось. Спустившись на крыльцо, он увидел Лионеля, гордо восседающего на коне. Вид у него был вымотанный, но счастливый. А перед ним через спину коня был перекинут связанный по рукам и ногам человек. Увидев Марка, Лионель, явно ожидавший его прихода и возможности эффектно завершить своё триумфальное появление, решительным движением скинул своего пленника на брусчатку мостовой. Тот глухо застонал и повернулся, после чего Марк узнал его. Это был граф де Марль, сильно избитый, едва живой, но ещё способный говорить.

— Итак, ваше сиятельство, — гордо уперев руку в бок, произнёс Лионель, — теперь вы можете признать, что я доказал свою верность королю и умение быть полезным? И если так, то я прошу вас взять меня с собой в Сен-Марко.

— Заберите его, — услышал Марк рядом голос прево. Тот хмуро смотрел на сына. — Иначе он обязательно вляпается здесь в какие-нибудь неприятности!

Марк оставил при себе замечание о том, что в столице у этого молодого человека будет ещё больше возможностей во что-нибудь влипнуть и, пожав плечами, удалился обратно в замок.

Де Марля отнесли в камеру, вызвали к нему лекаря и накормили. Марк дал ему время придти в себя и немного отдохнуть, после чего вызвал на допрос. За время скитаний дорогой костюм узника превратился в лохмотья, его некогда круглая и ухоженная физиономия осунулась и заросла рыжей бородой. Хмуро глядя на Марка, он спросил:

— Если я буду честен с вами, могу ли я ожидать от короля снисхождения? Я вовсе не прошу освободить меня от наказания, но можно ли хотя бы сохранить мне жизнь? Я готов пойти на каторгу и подвергнуться лишению всех прав и привилегий. Я даже смирюсь с потерей титула, но хочу жить.

— То есть вы признаёте, что присвоили себе месторождение золота в горах у Змеиного озера и тайно добывали там золото, чем нарушили золотую монополию королевства?

— Я это признаю, — кивнул он.

— Вы признаёте, что для добычи золота вы похищали людей и обращали их в рабство, выкупали с рудников каторжников, заставляли всех этих людей работать в тяжёлых условиях, отчего многие из них умерли?

— Признаю.

— Вы признаёте, что похитили гравёра королевского монетного двора Обена Бюссо и его внучку Жоэль и шантажом заставили его изготавливать штемпели для чеканки фальшивых монет? А затем обманом заманивали к себе мастеров-плавильщиков и чеканщиков, заставляя их изготавливать золотые слитки с поддельным королевским клеймом и фальшивые золотые марки?

— Это я тоже признаю.

— Признаёте ли вы, — Марк внимательно взглянул на де Марля, — что склонили ростовщика Монжо к убийству королевского шерифа Лакруа?

— Да, — не меняя тона, подтвердил тот.

— Зачем вы это сделали?

— Он узнал о фальшивых монетах и занялся расследованием. Он подбирался ко мне всё ближе и узнал о Монжо. Я почувствовал опасность и решил избавиться от него.

— Что вы сказали Монжо, чтоб заставить его убить шерифа?

— Я сказал всё, как есть. Он уже встречался с Лакруа и был напуган. Я сказал ему, что этот человек — угроза его спокойному существованию, и единственная возможность спастись — убить его.

— А ростовщика Шапю тоже убили вы?

Де Марль какое-то время молчал, а потом кивнул.

— Тоже я.

— Зачем?

— Он тоже знал о фальшивых монетах и помогал шерифу в расследовании. Я не хотел рисковать.

— Но почему вы сделали это сами, если могли подослать к нему наёмников, как к Бодену?

— Боден меня не интересовал. Он занимался делами провинции и был даже полезен. Но я хотел, чтоб в нападении на него заподозрили именно де Вивьера, неважно, будет это убийство или его просто поколотят. А казначей представлял для меня опасность, и я должен был действовать наверняка. К тому же, я не мог допустить, чтоб при расследовании его убийства следствие вышло на меня, как в случае с Боденом. Потому я решил всё сделать сам, не оставляя лишних свидетелей.

— И для этого вы вырядились в плащ и железную маску?

Де Марль какое-то время смотрел на Марка и вдруг усмехнулся.

— А почему нет? Это наряд убийцы, его священное облачение. Я часто надевал его, а потом решил использовать и по прямому назначению. Разве можно руководить убийцами, не будучи убийцей?

— Руководить?

— Я собирался создать новый орден Чёрного зеркала после того, как доблестная тайная полиция короля уничтожила старый. И у меня бы получилось, если б вы не вмешались.

— В любом случае, это было делом времени, — пожал плечами Марк. — Но скажите, откуда вы узнали о этом ордене?

— Эти бесценные сведения я получил от друга. Когда-то он был адептом и убийцей.

— Его имя?

Де Марль посмотрел в потолок.

— Ну, скажем, его звали Ив Ривар.

— Это правда или вы выдумали это имя только что?

— Именно так его и звали!

— Как вы с ним познакомились?

— В трактире, в Лемелене. Он был интересным собеседником. Я пригласил его в гости и он многое мне рассказал. И подарил маску и кинжал. Он сказал, что если я возьмусь за восстановление ордена, он будет счастлив помочь мне и призовёт своих уцелевших друзей, которые составят первый круг братьев.

— И где он сейчас?

— Увы, он погиб. Поехал по делам и на него напали разбойники.

Марк задумчиво смотрел на де Марля. Тот хитро усмехался, видимо, чувствуя себя очень умным. По тому, как он себя вёл, и каким разговорчивым вдруг стал, Марк понял, что он лжёт. Однако весь этот балаган с плащами и масками не имел существенного значения для его расследования, потому он решил не углубляться в эту тему и, взглянув на свои записи на столе, вернулся к выявленной им преступной сети.

Де Марль заметно поскучнел, было видно, что новый поворот допроса ему не так приятен, как разговоры об ордене Чёрного зеркала. Он снова отвечал односложно и если давал развёрнутые ответы, они были максимально краткими.

Закончив допрос через несколько часов, Марк поднялся к себе и, ещё раз просмотрев документы, решил, что всё, что нужно было выяснить в Пуатье, он уже знает, и потому можно возвращаться в Сен-Марко.