Пути Деоруса - Пётр Машьянов

нервно дергала бороду, развеяв последние сомнения Ганнона в ее подлинности, в то время как остальные старались не пялиться на артистку. Наконец, послышался шум. Пленник отчаянно извивался, но вырваться у него не было ни единого шанса: человек-гора нес его, как детскую игрушку. Силач грубо усадил берегового на стул — бедняга был бледен и озирался по сторонам. Увидев Ганнона, он перестал дергаться, но зато начал мелко дрожать. Женщина села напротив него и с трудом смогла заставить обратить на себя внимание.

— Прости, Аторец, – вздохнула она, когда это ей удалось, — но ты – не аторец. — Актриса повернулась к Ганнону. — Как ты сказал, господин? Ты уверен, что мы ничего не знаем о нем и его делишках?

— Безусловно. — Краем глаза Ганнон посматривал на Виннара, тот кивнул.

— Ну что ж… — протянул было капитан, но в этот момент Аторец бросился к Ганнону. Раздался звук обнажившихся мечей, но береговой упал на колени и заплакал:

— Молк, я ведь не нарушил законы гостеприимства, разорви меня Мархокар! Каюсь, хотел опоить и прирезать, но до того, как ты коснулся Адиссы! — затараторил он, схватившись руками за сапоги юноши и уткнувшись в них лицом. — А отвар ракушек ты сам попросил, уже гостем был! Поспал бы с цветными снами, да половины денег лишился, всего-то… Да и того не случилось, целый ушел! Каменюка твоя меня напугала, я выучил урок, Гирвар мне свидетель! Пощади, не обращай в камень!

Наступил совсем иной вид тишины. Циркачи с Атора, легионер-подземник, дворцовые стражники и даже лучший друг смотрели на Ганнона одинаково испуганными глазами. На мгновение он ощутил власть, власть и удовольствие от нее. Одни и те же суеверия крепко сидели в каждом жителе Деоруса, Дара и даже Атора. И в каждой истории Молк оказывался тем, от кого этого меньше всего ожидали. Ганнон увидел встревоженное лицо Виннара, и подъем сменился стыдом. Асессор оттолкнул Аторца сапогом и обратился к циркачам:

— От этого безумца, — он почувствовал, как напряжение спало, — толку немного. Позовите Веннону, — ее имя стражники в свое время упомянули наравне со вторым главарем, — о чьих делишках вы наверняка тоже ничего не знаете.

Подкрепляя его слова, в шатер начали один за одним протискиваться все новые стражники и легионеры.

***

В этот раз пришлось подождать подольше: спустя полчаса вернулся запыхавшийся циркач с замотанной рукой.

— Она согласна встретиться, но только с вами двумя, на дальнем пляже, — доложил артист.

— Что думаешь? — обратился Виннар к Ганнону, с тихим скрипом сжимая и разжимая пальцы на рукоятях мечей. — Ловушка?

— Да нет, с чего бы? Она уже знает о наших силах и резне, что учинили у ворот. Думаю, она боится нас, — высказался асессор.

— Хорошо. — Виннар повернулся к циркачу. — Передай, что придем.

Женщина, что владела дальней половиной пляжа, чем-то напоминала Ганнону кастеляншу… если бы та пила «эль» Аторца и таскала мешки с зерном лет десять. Толстая старуха с огромной грудью и выдающимся задом, которые переваливались, как будто независимо друг от друга, с пыхтением подошла к ящику, что притащил один из ее людей. Больше с ней не было никого. Она села сложив руки на трости из куска дерева, форму которому придало само море.

— Что, мальчики? — Веннона осмотрела обоих любопытным взглядом. — Слышала я, вы кого-то ищете? Пошумели знатно…

Виннар подался вперед, но Ганнон остановил его. Береговая тем временем подмечала каждый их жест.

— Да, так и есть. Похоже, что Аторец, — начал Ганнон, прозвище конкурента заставило женщину презрительно фыркнуть, — помог уйти из города не обычному… злодею, а из ряда вон выходящему.

— Из ряда вон, вот как?

— Приют, — процедил Виннар.

— Ох, вот как, твоя правда, мальчик. С таким лучше не связываться.

— Мы надеялись, что вы сможете нам помочь.

— А мне что с того? — Веннона усмехнулась, издав звук наподобие крика больной чайки.

— Вы же не хотите, чтобы наш шум дошел до вашей части пляжа? — вступил в разговор Виннар.

— Не первый раз нас будут мучать городские, — женщина начала нараспев, но закончила резко: — и не сто первый, да мы все живы. —. Она спокойно смотрела на Виннара. — Повернись-ка, красавчик, дай-ка сзади на тебя посмотреть.

Пока его друг боролся с яростью, Ганнон поспешил продолжить переговоры, чтобы погасить ее. Самоуверенной старухе было наплевать на своих людей, но ему уже хватило крови.

— Зато от нас зависит, вернется ли Аторец к делам или сгниет в подземелье.

— Ха! — Веннона с трудом привстала со своего сидения и шагнула им навстречу, колыхнув грудями, оба парня отшатнулись. — Хорошо! Но знаю я немного, слушай! Аторец никого не возил, не отвозил. А вот ко мне приходил один, в плаще, — Ганнон напрягся, — да не понравился он мне. Отправила на рынок, велела обратиться к ореховым чужакам, вроде тебя, — она провела пухлой кистью возле своего лица. — Говорю, запасись курумом, и проблем не будет!

— Этот в плаще, — Ганнон тяжело дышал от волнения, — как он выглядел?

— Да, Молк его разберет, еще затемно было. Но плащ этот я везде узнаю. Маяк близко, ходят тут из Клики, до девок береговых охочие. Но походка не та, не та…

Виннар и Ганнон переглянулись.

— Благодарим вас, боги в помощь.

— И вам, мальчики, и вам.

Акт 2. Глава 6 Господа и чернь

Оказавшись дома, Ганнон с трудом стянул с себя плащ. Все тело болело от усталости и полученных ударов. Там, на пляже, он даже не замечал этого, но расплата неотвратимо пришла, как только горячка погони ослабла. Пошатываясь, со свечой в руках он дошел до купальни слуг неподалеку от своей комнаты. Что-то промелькнуло в темноте: похоже, он спугнул кошку. «Кажется, у Виннара, как капитана, есть своя личная комната – с фонтаном и ванной» — подумал юноша, и эти завистливые мысли позабавили его. Виннар сейчас продолжал преследование, отослав Ганнона домой, после того как тот чуть не рухнул вскоре после встречи с Венноной.

В темноте каменное помещение производило гнетущее впечатление. Купальню для прислуги не топили, тем более ночью, было холодно. Рисунки на стенах не были видны, свеча выхватывала только отдельные фрагменты, искажая их и придавая им зловещий вид. В