Каган русов - Сергей Шведов

- А как же княжич Святослав?

- Так ведь слух идет, что погиб он в дальнем походе, ну а коли вернется, то его прав на Тмутаракань никто оспаривать не будет.

- А коли он заявит свои права на Киев?

- Так ведь вече киевское уже сказало свое слово, - пожал плечами Семага. – И сказало оно его в пользу Вратислава.

Венцеслав призадумался. Соблазн был велик, что там говорить, а для Мала особенно. Одним махом древлянский князь мог взлететь на вершину власти и стать первым в Руси, не пролив ни капли крови. И соперников у Мала будет немного. Ну разве что князь Рогволд. Есть, правда, еще князь Русалании Искар, внук Ингера, правнук Аскольда, связанный кровно с давно уже угасшим родом Кия, пусть и по женской линии. Но Искар тоже ушел в поход вместе с Асмолдом и Святославом. Надеяться, что эти трое, Искар, Святослав и Асмолд сгинут без следа, было бы наивно. На месте князя Мала боярин Венцеслав на это бы не рассчитывал. Но тогда тем более Малу следует поторопиться со сватовством. Столь выгодный союз должен быть заключен до возвращения рати из дальнего похода.

- Когда, по мнению Аристарха, князь Мал может заслать к Ольге сватов? - спросил Венцеслав у Семаги.

- Трудный вопрос, - вздохнул киевский боярин. – С одной стороны – приличия нужно соблюсти, с другой – тянуть с браком, выгодным обеим сторонам нет смысла. Я думаю, нам для начала следует союз заключить, уточнив все существенные детали, а уж потом, месяцев через шесть, можно будет засылать сватов.

- Не рановато ли? – прищурился Венцеслав.

- Так ведь речь-то, боярин, не о князе Мале и княгине Ольге идет, тут за всю Русскую землю думать надо. А ну как еще найдутся охотники заявить о своих правах на великий стол? А в эту распрю могут вмешаться хазары и ромеи - тогда что делать будем?

- Решать в любом случае придется князю Малу, но я ему твои слова передам, боярин Семага.

Боярин Семага своей поездкой в Искоростень был вполне удовлетворен. Удалось ему главное – выиграть время и посеять в душе древлянского князя надежду. Надежду, скорее всего, несбыточную, но об этом здесь, в Древлянской земле, не только говорить, но и думать было опасно.

Князь Мал предложением патрикия Аристарха, переданным через боярина Семагу, был удивлен, правда удивление это длилось недолго. Пораскинув умом, он пришел к выводу, что иного, в создавшейся ситуации, ждать от киевлян, пожалуй, и не приходилось. Кто она такая, эта болгарка Ольга, чтобы править землями Руси? И очень скоро этот вопрос придет в голову не только Малу, но и многим другим представителям знатных родов. А мальчишку Вратислава никто в расчет брать не будет.

- По Киеву ходят слухи, - подсказал Малу боярин Талец, - что Ольга того Вратислава родила не от Ингера, а от Свенельда. А потому права его на киевский стол весьма сомнительны.

- Может это пустой навет, - пожал плечами Венцеслав.

- Так я над ее ложем со свечкой не стоял, - развел руками Талец, чем вызвал смех бояр, присутствовавших при разговоре и улыбку на лице князя Мала.

У князя Мала было три сына, старшему Никсине, названному в честь деда, уже перевалило на третий десяток, среднему Ладомиру до совершеннолетия было рукой подать, младшему же Добрыне исполнилось четырнадцать. Что же до дочери Малуши, то она была на год моложе Добрыни и ее рождение стало причиной смерти матери, единственной жены князя Мала. После этого древлянский князь о брачных узах не думал. То ли слишком привязан был к покойной Беляне, то ли решил не плодить более законных детей, дабы не вносить в семью раздоры, а в Древлянскую землю смуту. Но сейчас ему предстояло делать выбор не сердцем, а головой. Ближние бояре это понимали, а потому и не торопили князя, впавшего в задумчивость. Меж собою, правда, спорили. Иные, как боярин Талец, считали, что выгоды древлянам от союза с полянами не будет никакой. А Ольгу следует просто согнать с великого стола как самозванку. Другие полагали, что худой мир лучше доброй ссоры, а потому и предложение боярина Аристарха следует принять, хотя и с поправками. Не может княжич Вратислав стоять выше старших годами княжичей Никсини, Ладомира и Добрыни. И коли князь Мал собирается его усыновить, то и место он ему должен определить соответствующее – молодшего в семье.

- Не согласятся с этим киевляне, - покачал головой боярин Остромир. – С какой стати им под древлянами ходить.

- О чем мы вообще спорим, бояре, - усмехнулся воевода Гнеус. – Тот Вратислав, может, и пяти годков не проживет. Не о том думать надо. Речь-то о другом – силой князю Малу на великий стол садиться или миром. А уж кто ему в свой черед наследует, будем думать лет через тридцать-сорок, если доживем.

Гнеуса поддержал Венцеслав Гаст, и спор между боярами затих сам собой, все ждали, что скажет князь Мал – его предложение киевлян касалось в первую голову.

- Хорошо, - обернулся мал к Венцеславу, - передай боярину Семаге, что я согласен.

Глава 2

Сватовство

Княгиня Ольга слушала патрикия Аристарха с каменным выражением лица. А сам Аристарх неожиданно увлекся своим замыслом до такой степени, что почти утратил представление о реальности. Ему уже казалось, что брак Ольги с князем Малом действительно снимет все противоречия и избавит Русь от грядущей усобицы. Ну не верил он, что женщина, пусть и далеко не глупая, сумеет удержать в руках власть до совершеннолетия трехлетнего сына. Ведь не год и не два ей придется противостоять проискам многочисленных врагов, как внешних, так и внутренних. За пятнадцать-двадцать лет ее непременно собьют со стола, а то и лишат жизни. Мыслимое ли это дело, чтобы в такое смутное время во главе обширной земли стояла женщина.

- Все сказал, боярин? – сверкнула в его сторону глазами Ольга.

- Вроде все, - развел руками Аристарх.

- А теперь слушай мою волю, - произнесла Ольга хриплым голосом. – За убийцу мужа я не пойду. Великим князем Малу не быть, а древлянам выше полян не сидеть, ни на пиру, ни в совете.

- Так ведь союз мы с ними заключили с твоего согласия, - растерянно произнес патрикий.- Теперь сватов ждем.

- Сватов примем по доброму, - холодно сказала Ольга. – И жениха тоже. Но мужем Малу мне не быть и на одном столе со мною не сидеть.

- Это как же? – спросил Аристарх и растерянно оглянулся на притихших ближников.

- Я свое слово сказала, бояре, - поднялась с кресла княгиня. – Вы это дело затеяли, вам его и завершать. А коли не сумеете мне угодить, то я найду людей более решительных.

Ольга медленно спустилась с помоста, отсчитывая ступеньки звонкими каблуками, коротко поклонилась боярам и покинула зал. Патрикий Аристарх застыл в горестном недоумении. Боярин Нестор икнул, то ли от испуга, то ли от удивления. Воевода Фрелав оскалил острые как у волка клыки. И только Свенельд продолжал как ни в чем не бывало разглядывать рукоять своего меча, украшенную золотыми насечками.