Комната кукол - Майя Илиш

В голове вспыхнули воспоминания о прошлой ночи: я стою одна у стены, Люси исчезла, а рядом со мной кто-то, кого я не вижу… Вдруг меня охватил страх. Я подозревала, что этот невидимка — Руфус, или садовник, или кучер, а может быть, и дворецкий. Но ни у кого из них не было причин следить за мной в саду, теперь, когда я лишилась возможности сбежать. Зачем им было наблюдать за мной, оставаясь невидимыми? И все же кто-то следил за мной, кто-то стоял совсем рядом, и я его не видела.

Прекратив искать затерявшийся след, я побежала к дому. Мокрое платье липло к коже, сейчас такой же холодной, как у фей. Я хотела забраться в теплую кровать, а еще лучше — принять горячую ванну. Я даже готова была поболтать с Бланш, только бы она позволила мне воспользоваться ее ванной комнатой. Я подошла к ее двери, радуясь, что вообще могу кого-то видеть, пусть это и феи. Но когда я постучала и никто не ответил, мужество вновь оставило меня. Я пошла в свою комнату, сняла мокрое платье, вытерлась покрывалом и забралась под одеяло. Клетка исчезла с подоконника. Я не знала, удалось Бланш забрать птицу или нет, но не хотела думать об этом. Меня вдруг охватила усталость, и не успела я закрыть глаза, как провалилась в глубокий сон.

Грезы не заставили себя долго ждать, но они не напоминали мои кошмары о крыльях, коконах и феях. Мне снились люди, только люди, но ни одного из них я никогда в жизни не встречала. Меня в этом сновидении не было. Я видела мир глазами другого человека, будто мне приснился сон, предназначавшийся кому-то другому. Я смотрела на двух женщин, разговаривавших на крыльце. Одна стояла в дверном проеме, вторая — снаружи дома. Я видела их словно бы снизу, в глаза бросались их ноздри, но лица я разглядеть не могла. Я попыталась выпрямиться, чтобы рассмотреть их, но ничего не получилось. Я лежала на спине, надо мной синело небо, слева и справа высились какие-то стенки, сделанные из переплетенных веток. Корзина? Мне было тепло и уютно, но я знала, что происходит что-то плохое.

— Не волнуйтесь, мисс Мармон, — говорила женщина, стоявшая в дверном проеме. — Малышке будет хорошо у меня. Мы с Джорджем так хотели завести ребеночка. Мы люди небогатые, но главное — это любовь и внимание, правда?

Я увидела, как другая женщина сглотнула.

— Мне не хочется отдавать ее, миссис Хардинг, но у меня нет другого выбора… Это не навсегда, однажды я смогу сама заботиться о ней… — Ее голос дрожал, будто она готова была разрыдаться.

— Право же, вам не нужно оправдываться, — сказала миссис Хардинг. — Вы не первая женщина, с которой случилось такое несчастье. Я вижу, что вы любите малышку, иначе не ответили бы на мое объявление… Когда я думаю о том, как многие женщины, попавшие в такую же ситуацию, поступают со своими детьми… выбрасывают их на улицу, на холод, или делают еще что-то куда хуже… знаете, какие слухи ходят…

Женщина всхлипнула. Ее звали мисс Мармон, но мне не хотелось ее так называть. Мама. Вот как нужно к ней обращаться.

— Неужели я должна просто отдать ее вам вот так, на пороге дома? И мне даже нельзя войти…

— Поверьте мне, так будет лучше всего, — отрезала миссис Хардинг. — Иначе вам будет куда труднее расстаться с ней, а в конце концов вы и вовсе передумаете. Но вы знаете, что не можете позаботиться о ней. Не так, как мы. Вы принесли деньги?

— В корзинке ее одежда. — Мамин голос дрожал. — Но деньги… Мне действительно нужно заплатить вам все сразу? Я могла бы присылать деньги раз в месяц или раз в неделю, как скажете, но десять фунтов за один раз — это слишком много для меня, вы ведь знаете мою ситуацию.

— Мне очень жаль, но иначе нельзя, — ответила миссис Хардинг. — Я не желаю вам зла, но я вас впервые вижу. Откуда мне знать, что вы не исчезнете и я никогда больше о вас не услышу? Тогда я лишусь денег, нужных для воспитания малышки… Сейчас тяжелые времена, и не только для таких женщин, как вы. Я знаю о вас только то, что вы проявили легкомыслие в прошлом, поэтому вынуждена настаивать на немедленной выплате. Зато вы можете быть уверены, что малышка ни в чем не будет нуждаться со мной и моим Джорджем, мы позаботимся о ней, как о собственной дочери…

Меня подняло в воздух. Мама взяла меня на руки, прижала к груди, в последний раз поцеловала в лоб и прошептала:

— Это ненадолго, скоро я вернусь за тобой, обещаю!

Затем миссис Хардинг забрала меня из маминых рук, отнесла в дом… и я проснулась в холодном поту. Я сразу поняла, что приснившийся мне сон не был моим собственным, а та молодая женщина — не моя мать. У меня не было миссис Хардинг, готовой за деньги взять ребенка на воспитание, и не было матери, готовой отдать все свои сбережения ради ребенка. Мне достались грязные пеленки и медальон, в котором ничего не было, — вот и все, с чем меня оставили на пороге… Я перевернулась на живот, уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала, проклиная того, кто наслал этот сон, будто насмехаясь надо мной. Я плакала, пока не осталось больше слез.

Я попыталась понять, что означает этот сон, но он был таким чужим… Он словно достался человеку, который заслуживал его меньше всего, — мне. Но я не могла долго думать об этом. Горе сковало мою душу, сжало мое сердце железной рукой. Я чувствовала себя одинокой и покинутой, в целом мире не было никого, кто любил бы меня…

И тут кто-то мягко тронул меня за плечо.

— Флоранс!

Я не ответила, еще глубже зарываясь в подушки, чтобы ничего не слышать. Я едва выдержала этот сон — и не хотела проваливаться в следующий. Но рука на моем плече мне не снилась. Голос, доносившийся словно издалека, казался нежным и родным.

— Не плачь, Флоранс! Я рядом!

Я в это не верила. Этого не могло быть. Невозможно… Я не решалась поднять голову, открыть глаза. Я боялась нового разочарования. Кто-то приподнял одеяло, и чья-то теплая рука убрала влажную прядь волос с моей покрытой слезами щеки. Я открыла глаза, хотя и не хотела этого.

— Не бойся, Флоранс! Все будет в порядке! Посмотри на меня!

Мне так хотелось, чтобы увиденное было настоящим, и на мгновение я действительно поверила в это.

У моей кровати стоял Алан.

Глава 14

Я смотрела на Алана, будто никогда раньше его не видела.

— Ты… призрак? — пробормотала я, вновь вспоминая ту ночь, когда мы познакомились.

Тогда я разбудила его, и он смотрел на меня, как на привидение. Не знаю, почему я подумала, что он мертв, — Руфус уверял меня, что не причинил Алану вреда, и, хотя я не доверяла Руфусу, этим его словам почему-то верила…

Но я не рассчитывала увидеть Алана здесь. И я не слышала, как он вошел.

— Не бойся. Я не призрак. Я жив, и у меня все хорошо. Вот за тебя я волнуюсь!

Я слабо кивнула.

— Все в порядке, — солгала я.

Алан мне не поверил. Протянув руку, он осторожно дотронулся до моего лица кончиками пальцев. Это прикосновение было символом всего, чего мне так не хватало. Бланш сколько угодно могла обнимать меня и шептать, что я ее лучшая подруга, ее близость не была настоящей — в отличие от нежного прикосновения Алана, его руки, смахнувшей слезинку с моей щеки. В моей жизни было мало людей, которых я подпускала так близко, — и из них остался только Алан.

— Я предупреждал тебя о Молинье, — тихо сказал он.

Наверное, сейчас еще не настала ночь, я проспала недолго, и в комнате царили густые сумерки. Лицо Алана скрывала тень, и я могла разглядеть только его глаза, огромные, серьезные.

— И теперь ты поняла почему, верно?

Я прикусила губу. Однажды я уже рассказала ему слишком многое и тем навлекла на него неприятности. Если я поступлю так еще раз, с ним будет покончено и он окажется в такой же ситуации, как и Люси. Ох, стоило мне только подумать о Люси… Никогда в жизни я больше не допущу такую ошибку.

— Что ты знаешь о них? — хрипло спросила я.

Алан, увидев мой страх, успокоил меня улыбкой.

— Ты винила себя в моем исчезновении, верно? А теперь ты думаешь, что должна защитить меня? Но тебе не нужно меня оберегать. Мне все известно уже давно. Молинье — феи. Видишь, я произнес это вслух, и ничего не случилось. Они поселились здесь, где никто ничего о них не знает. Отсюда они собираются отвоевывать себе мир. Я здесь, чтобы не допустить этого. Теперь это наш мир.

Я не стала спрашивать, откуда он все это знает. Я просто смотрела на него, ошеломленная и возмущенная. Почему он не рассказал это раньше? Почему не открылся мне? Если Алан — обычный мальчик на побегушках, каким я его себе представляла, то я всего лишь невинная девочка из сиротского приюта. Все это время он играл со мной… Я покачала головой. У меня были все основания злиться на Алана, но на самом деле я была счастлива, что он вернулся, и вздохнула с облегчением, осознав, что мне больше ничего не нужно от него скрывать. Тем не менее я решилась возразить ему. Я не собиралась защищать фей, но все было не так просто, как он себе представлял.

— Они здесь и для того, чтобы помочь людям, — сказала я. — Это… трудно объяснить. Когда мир фей отделился от нашего, они не знали, что из-за этого люди утратят свои грезы. Именно поэтому они и вернулись.