Один лишний - Дмитрий Олегович Борисенко

Я сразу узнал Катиных родителей, они стояли у вырытой ямы. Ее мать держала букет красных роз, по щекам текли слезы. Отец безмолвно смотрел куда-то вдаль. Рядом с ними стояла девушка моего возраста с мертвенно-бледным лицом. Она была очень похожа на Катю. Только губы не накрашены в красный цвет и волосы длиннее, а в остальном одно лицо.

Четверо крепких мужиков поднесли гроб. Отточенными движениями они опустили его в вырытую яму. Плач усилился, собравшиеся стали кидать горстки промерзшей земли на крышку.

Подойдя к яме, я взял пригоршню земли и посмотрел вниз на закрытый гроб. Я не верил в происходящее, я просто не мог осознать то, что она лежит в этом деревянном ящике. Как это возможно? Еще недавно все было хорошо, мы могли быть вместе, могли быть счастливыми.

Перед глазами возникло лицо Юли. Катя не смогла бы понять то, что я сделал…

Меня начало мутить, я разжал пальцы. На крышку посыпались маленькие черные комочки земли. Кто-то схватил меня за плечо. Это был ее отец.

– Парень, осторожно. Ты еле на ногах стоишь.

Люди вокруг перешептывались и украдкой поглядывали в мою сторону. Я встретился взглядом с матерью Кати. Ее глаза распахнулись, она подскочила ко мне с криками, размахивая кулаками.

– Ты… Это ты виноват!

Ее лицо казалось безумным. Я сделал несколько шагов в сторону, опасаясь, что мне может прилететь кулак в лицо.

– Как ты посмел явиться сюда, сукин сын?! – кричала она срывающимся голосом.

Отец Кати взял жену под руки и попытался отвести в сторону. Та продолжала выкрикивать ругательства и угрозы. Теперь все смотрели на меня, во взглядах я читал осуждение.

Не сказав ни слова, я развернулся и пошел в сторону выхода с кладбища. «Как она узнала?» – крутилось в голове. Шагая по засыпанной снегом дороге, я всем телом ощущал взгляды, сверлящие мою спину.

Позади послышались спешные шаги. Я весь сжался – кто-то все же решил поквитаться со мной. Сопротивляться я не собирался – они были правы, вина лежала на мне. Я остановился и, не оборачиваясь, принялся ждать. Чья-то рука легонько коснулась моего локтя.

– Не вини их за это, – услышал я женский голос.

Позади меня стояла та самая девушка, которая как две капли воды была похожа на Катю. Это ее сестра, сомнений быть не могло.

– Меня Аня зовут. Давай пройдемся?

Я кивнул.

Мы шли молча по кладбищу, я боялся взглянуть на девушку. Мне хотелось сказать ей, что во всем виноваты эти уроды, что я тут ни при чем. Но язык словно примерз к нёбу.

Аня наконец нарушила молчание.

– Вы учились вместе, да?

– Да… Она не говорила, что у нее есть сестра.

– Я не удивлена, мы не были близки последние годы… – Она тяжело вздохнула. – До сих пор не могу поверить. Раз, и все. Ее больше нет. Даже гроб не открыли, говорят, там просто ужас… Как это произошло? От наших родителей я толком ничего не добилась.

– Мы ехали…

Я запнулся.

– Если тебе тяжело это вспоминать, то не стоит.

– Гребаный водитель был пьян! – выдохнул я. – Мы летели по загородной магистрали, на дороге он затеял какую-то разборку, проорал что-то в окно. Дальше я ничего не помню. Очнулся в больнице.

Аня кивнула.

Мы подошли к выходу и остановились возле ворот. Я достал пачку сигарет, предложил Ане. Мы закурили. Она глубоко затянулась и закашлялась.

– Отвратительный вкус. Последний раз курила на первом курсе.

– Согласен.

– Не хочешь выпить завтра вечером? Расскажешь мне о Кате. Ты, наверное, гораздо больше с ней общался в последние месяцы.

– Да, я не против.

– Замечательно. А теперь мне нужно возвращаться.

Аня затушила бычок каблуком сапога и пошла обратно.

Выйдя с кладбища, я поймал такси и поехал домой. В супермаркете купил бутылку дешевого виски и упился в хлам.

Открывается дверь. Мама сидит на уголке моей кровати. От нее плохо пахнет алкоголем и табаком.

– Сыночек, мой любимый, – шепчет она. – Ты моя радость, моя единственная радость в этой жизни…

Она плачет и повторяет эти слова раз за разом.

7

Утро встретило меня тяжелым похмельем. От алкоголя и недавнего сотрясения болела голова, загипсованная рука зудела, все это сопровождалось жуткой слабостью в теле.

В Сети висело с десяток новых сообщений, по большей части от Вано. Одно было от какой-то девушки, по фотке я ее не узнавал. Мне стало интересно, и я открыл сообщение. «Привет, это Аня. Мы вчера даже контактами не обменялись. Нашла тебя на странице у Кати. Если ты не передумал, то сегодня в 17:00 на «Менделеевской» в центре зала».

Я не передумал. Несмотря на то что состояние у меня было паршивое, ее предложение обрадовало. Хотелось поговорить с близким Кате человеком, который любил ее.

Открыв книжку, я пересчитал оставшиеся средства. Двадцать шесть тысяч. Похоже, пришло время купить новый телефон. Я сходил в душ, через силу съел несколько бутербродов и включил «Очень странные дела», чтобы убить время до выхода.

Сломанная рука приносила много хлопот. Неудобно было все – умываться, готовить еду, печатать, а в особенности одеваться. Я чувствовал себя инвалидом, который по пять минут завязывает шнурок на каждом ботинке, а потом еще пять пытается натянуть куртку из-за того, что гипс с трудом пролезает в рукав. Радовало одно – то, что сломана не правая рука.

Возле метро я забежал в торговый центр, купил дешевый сенсорный телефон с возможностью выхода в интернет. По копии паспорта, которую я очень кстати нашел среди своих тетрадок, восстановил сим-карту. Правда, номера в записной книжке не сохранились, но меня это не беспокоило – звонить своим знакомым я не собирался.

На «Менделеевскую» я приехал ровно в пять. Аня стояла у информационного стенда в центре зала. По коже пробежала дрожь – было странно встречаться с сестрой Кати. К тому же она так на нее похожа.

– Привет, – как будто извиняясь, поздоровался я.

– Здравствуй. – Аня взглянула на часы. – Ты пунктуален.

Мы поднялись на эскалаторе наверх. На улице уже стемнело, мела метель. Снег слепил глаза и залетал за шиворот. Ускоряя шаг, мы молча шли в бар «Морской ветер», который находился в пяти минутах от метро.

Место оказалось очень необычным. Пол первого этажа был застелен деревянными досками, вокруг лежали круглые булыжники, в центре зала стоял стилизованный корабль со столиками на борту. Стены и потолок подсвечивались теплым желтоватым светом, излучаемым маленькими лампочками. Атмосфера создавалась изумительная, будто мы действительно очутились где-то у моря на отдыхе.

Сев на палубе «корабля», мы заказали по пиву. Выбор пенного тоже оказался достаточно необычным, раньше такого ассортимента я никогда не видел. Кислотно-зеленого цвета банка с черепом мне показалась самой привлекательной. Но когда принесли бокалы и я сделал глоток, глаза полезли на лоб от кислоты, будто в стакан выжали несколько лаймов.

– Первый раз в крафтовом баре? – улыбнулась Аня.

– Ага.

Я в недоумении смотрел в бокал.

– Как такое вообще можно пить?

– Со временем привыкаешь. Многим нравится.

Я сделал маленький глоток и снова поморщился. Но раз уж заказал, придется пить.

Разговор не клеился. Прерываясь на долгие паузы, каждый из нас смотрел себе в кружку. Нужно было с чего-то начать, мы ведь встретились, чтобы поговорить о Кате. Но я, как всегда, не мог найти нужные слова. Мы перебрасывались лишь бессмысленными фразами о баре, пиве,