Клятва похоти и ярости - Лорен П. Ловелл

в серебристые тона. Он выглядел таким неприступным, холодный король на троне, правящий своим городом. Таким образом, он запугал меня, даже напугал до такой степени, что у меня возникло желание развернуться и убежать. Я знала, что именно этого он и хотел — отпугнуть меня, чтобы он мог страдать и погрязнуть в собственном отчаянии. Он винил себя за Томми, но я также видела выражение его лица после того, как он перерезал тому человеку горло. Он хорошо скрывал это, но ему было стыдно. В том, что он это сделал, или просто в том, что я это видела, я не была уверена.

Взяв себя в руки, я вошла в комнату и приблизилась к нему. Он не пошевелил ни единым мускулом, и мое сердце тревожно забилось, когда я заставила себя забраться к нему на колени и обвить руками его шею. Был один напряженный момент, когда я подумала, что он может отвергнуть меня, но потом он сдался, медленно обвил меня руками, положив подбородок мне на макушку. Прерывистый вздох вырвался из его груди, и долгие минуты мы просто стояли так. Я находила в нем такое же утешение, как и он во мне. Иногда мы казались двумя разбитыми половинками единого целого, и только здесь, в его объятиях, я чувствовала себя по-настоящему единой.

— Мне жаль, Джио. — Я сжала его крепче. — Мне жаль, что твой друг пострадал.

— Нам нужно поговорить, — пробормотал он, и мне тут же стало дурно, потому что эти слова прозвучали так зловеще.

Я знала, что не хочу слышать то, что он собирается сказать, знала, что за этим последует. Паника затрепетала в моей груди, как быстрое хлопанье крыльев колибри.

Я обхватила его лицо руками и прижалась губами к его губам. Целовать его было так хорошо, как будто я вернулась домой, где никогда по-настоящему не была. Этот поцелуй был безмолвной мольбой, и я хотела, чтобы он услышал слова, которые я не могла заставить себя произнести. Его пальцы зарылись в мои волосы, прижимая меня к себе, как будто я была его спасательным кругом, как будто он никогда не отпустит меня.

Я прижалась лбом к его лбу, царапая ногтями его щетину.

— Я облажался. — Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. — Я больше так не могу.

Мое сердце упало, а может, оно просто разбилось. Я отстранилась от него настолько, чтобы увидеть решительное выражение его лица.

— Я растеряна. Предполагалось, что это будет простое брачное соглашение. — Он отправлял меня обратно в Чикаго.

Я оттолкнула его, стараясь держаться подальше от него, пока переваривала его слова. Он сдался. Стоп, разве не этого я хотела все это время?

— Томми не должен был оказаться в такой ситуации, когда его могли подстрелить. Это моя вина.

И, очевидно, моя.

— Ты винишь меня?

Он провел рукой по своему усталому лицу.

— Нет, Эмилия, я виню себя.

— Ты собираешься вернуть меня моему дяде? — Мой голос дрогнул, выдавая ужас, который начал сжимать мое горло, словно пальцы смерти. Боже мой, он собирался отдать меня Маттео. После того, что я натворила в том клубе… он бы точно убил меня. Я не могла дышать.

Джио вскочил на ноги и потянулся ко мне, но я попятилась.

— Эмилия, успокойся. Конечно, нет. Я договорился, чтобы ты остановилась в одной из моих квартир…

— Ты сказал, что я твоя. — Слова были слабыми и неуверенными, и, хотя я сопротивлялась, то, что он отказался от них, причинило мне боль.

— Ты не хочешь этого! — прорычал он. — А я хочу тебя слишком сильно. Это сводит меня с ума — гоняться за тем, чего я, черт возьми, не могу получить. — Он взволнованно провел рукой по волосам. — Ты отвлекаешь меня, Эмилия, и это могло стоить Томми жизни.

Я ненавидела его, боролась с ним и делала все, чтобы не выходить за него замуж. Но теперь, когда он, наконец, сдался, когда он был готов отпустить меня, я поняла, что это было последнее, чего я хотела.

— Но ты все равно моя. Никто не причинит тебе вреда —

Я сократила расстояние между нами и прижала пальцы к его губам.

— Ты прав. Я не хочу выходить за тебя замуж. Мне не нужны твои сделки, или чтобы ты принуждал меня, или угрожал мне, или покупал… — Я опустила руку и встретилась с ним взглядом, борясь со слезами. — Я не буду умолять тебя жениться на мне, просто чтобы я могла жить. Я не выйду за тебя замуж только для того, чтобы меня не отдали Маттео Романо как шлюху, — мой голос дрогнул, и он обхватил мою щеку, проводя мозолистым большим пальцем по моему подбородку. — Но я больше не могу притворяться, что не хочу тебя.

Он замолчал.

— Только ты. И я. И это. — Я положила руку ему на грудь, скользя ладонью по ткани его рубашки. Я хотела его. Я хотела, чтобы он позволил мне хоть на мгновение освободиться от всех обязательств, которые накладывает принадлежность ему. Я хотела, чтобы он был первым мужчиной, которому я добровольно отдамся, пока еще могу.

— Все гораздо сложнее, — прошептал он.

Я покачала головой.

— В этом нет ничего сложного. Так дай мне это. На одну ночь. Никаких просьб, никаких сделок…

Его глаза искали мои, и между нами промелькнул мучительный момент. Затем он поцеловал меня. Он поцеловал меня так, как человек, ищущий смысл своего существования, и я поцеловала его в ответ, как будто хотела быть такой. Его руки легли мне на талию, мои бедра обхватили его, и он понес меня в свою спальню.

— Я не собираюсь заставлять тебя умолять, крошка. — Он поставил меня на ноги в изножье своей кровати и, схватив за подол моей рубашки, медленно задрал ее вверх по моему телу. Грубые пальцы скользили по моей коже, дюйм за дюймом, пока его губы касались моего уха. — Но ты подчинишься, как хорошая маленькая девочка, какой я тебя знаю.

От того, как он это произнес, у меня перехватило дыхание, я мечтала о битве характеров, которая у нас всегда была.

Я подняла руки, и он стянул рубашку с меня через голову, отступив на шаг, чтобы полюбоваться моим обнаженным телом.

— Черт.

У меня возникло желание прикрыться, но выражение его глаз заставило меня остановиться. Он сжал мои волосы в кулаке, прежде чем его губы накрыли мои, жесткие, злые и едва сдерживаемые.

— Встань на колени, принцесса, — приказал он мне.

Я колебалась, не в силах просто поклониться ему. Мы оба знали, что в