Токсичный ручей - Кей Си Кин

— Похоже, именно так все и будет, — бормочет Ксавьер, появляясь из ниоткуда и становясь рядом с Хантером.

— Пошел ты, — выдавливаю я, мои ногти впиваются в ладони, когда я чувствую, как взгляды всех перебегают между нами.

— Ты уже там была. Но ты же сказала, что повторений не будет, верно? — Он думает, что он такой чертовски забавный, с его идеально уложенными волосами, точеной челюстью, умным ртом и дьявольским умом. Пошел он нахуй.

Тобиас появляется в поле моего зрения со своей обычно ослепительной улыбкой на лице. — Вы все слышали, что Иден под запретом. Если она и пойдет с кем-нибудь на ободряющий митинг, то это будем мы. А теперь отвалите.

Только через мой гребаный труп. Моя любовь к ободряющим митингам внезапно исчезла.

Все одновременно двигаются, увеличивая расстояние между собой и нами, кроме Арчи и Чарли. Я немедленно качаю головой, когда Арчи делает шаг вперед. Ведя спор нашими глазами, я умоляю его выслушать, и с тяжелым вздохом и взмахом рук он отступает назад.

Оглядываясь назад на ""Звезд"", когда они все стоят передо мной, с вызовом в глазах, когда они ждут моего ответа, и я должна заставить себя успокоиться, не желая разжигать в них огонь, которого они хотят.

— Твоя одержимость мной действительно лестна. Но у меня зуд, который нужно время от времени чесать, и я найду кого-нибудь, кто это сделает.

— Здесь ты этого не сделаешь, — бросает в ответ Ксавье, и я хихикаю.

— Я могу пойти поискать. — Отворачиваясь от него, я поворачиваюсь к нему спиной, отпуская его, и улыбаюсь Чарли. — Мы можем перекусить пиццей за пределами кампуса?

— Конечно, — мгновенно отвечает она, не глядя на реакцию парней, и мне нравится, что она их не боится.

— Я пойду с тобой, — добавляет Арчи, и я киваю в знак согласия.

— Идеально.

Я ставлю одну ногу перед другой и удаляюсь от придурков, намеренных разрушить мою жизнь, удивленная, когда никто не пытается меня остановить. Когда я нахожусь достаточно далеко, я оглядываюсь на них через плечо, в моих глазах мелькает озорство, когда я говорю достаточно громко, чтобы все "Звезды" услышали.

— Мы можем поехать в соседний город? Похоже, мне нужно новенькое место, чтобы отправиться на поиски члена.

21

Хантер

Она наша. Нравится ей это или нет, но так оно и будет.

Мы провели все выходные, практически одержимые ею и тем, что она сказала "у Пита". Весьма вероятно, что Илана имела какое-то отношение к смерти ее отца, и Ксавье нужно придумать, как обратиться к своей матери за более подробной информацией. Не в том смысле, чтобы помочь ей, а в большей степени из-за того факта, что нам нужна каждая крупица информации, которую мы можем получить, если мы планируем попытаться выбраться отсюда и жить своей собственной жизнью. Если она сможет предоставить нам какую-либо информацию об Илане, это сработает в нашу пользу.

Такая заминка, меньше чем за двенадцать месяцев до выпуска, не облегчает нам задачу.

Чем больше рычагов воздействия или информации мы сможем получить на Илану, тем лучше. Она настолько изворотлива и коварна, насколько это возможно. Это немного облегчит нам попытку покинуть этот чертов город, если мы сможем. Это не первый раз, когда ее связывают с убийством.

Даже учитывая все это, маленькая мисс Иден Грейди меня интригует. Полная загадка по сравнению со всеми другими девочками в Эшвилльской средней школе.

Она владеет своим телом, своей уверенностью и своей силой, отказываясь колебаться или прогибаться по чужому желанию, и когда я обычно держу ее на расстоянии вытянутой руки, мне хочется притянуть ее ближе, прижать к себе.

Я увидел зеленоглазого монстра, сияющего в глазах Ксавье в эти выходные, когда я выудил историю Иден из ее собственных уст, выражение, которого я никогда раньше не видел на его лице. Даже когда мы были моложе и все ссорились из-за одной и той же девушки, которая внезапно взяла верх и уехала со своей семьей. Нам было десять, и она была нашей детской пассией, но я до сих пор помню синяк под глазом, который Ксавье поставил Тобиасу.

С того дня мы пообещали, что больше никогда не позволим девушке встать между нами, и именно так мы оказались втроем. Девушка не сможет встать между нами, если мы поместим ее туда нарочно.

— Ты готов рассказать мне, что, черт возьми, это было раньше?

Слова Ксавье прорываются сквозь мои мысли, когда я переключаю внимание на телевизор, работающий в кабинете. Откидываясь на подушки дивана, я провожу рукой по лицу, останавливая Итальянскую работу, прежде чем они доберутся до кульминации.

Я знал, что ему не потребуется много времени, чтобы начать задавать вопросы, когда мы вернемся домой из школы, но, по крайней мере, мне удалось посмотреть большую часть фильма.

— "Что это было", про что именно ты спрашиваешь? — Спрашиваю я, издеваясь над ним, когда он стоит передо мной, скрестив руки на груди и свирепо глядя на меня сверху вниз, а Тобиас опускается на диван рядом со мной.

— Предостеречь всех от Иден и объявить ее нашей? Это не входило в план. — Его слова далеко не так резки, как он думает, когда переводит взгляд между нами.

— Если ты был так зол из-за этого, почему согласился с тем, что я сказал? — Сцепив руки за головой, я выдерживаю его взгляд, чувствуя, как Тобиас извивается рядом со мной, но я никак на это не реагирую.

— Потому что мы братья, мы стоим вместе превыше всего остального, и я не собирался сталкиваться с тобой лицом к лицу перед этой чертовой школой, Хантер. — Повернувшись ко мне спиной, он потирает затылок.

Облизывая пересохшие губы, я смотрю на Тобиаса, который только пожимает плечами, ничем не помогая.

— Я ненавидел это видео, Ксавье. Ненавидел его. — Я вздыхаю. — Я понимаю, тебе нужно продемонстрировать власть, восстановить иерархию и показать твоей матери, что мы делаем то, чего она от нас ожидает. Но на видео она обнажена, хотя мы так быстро сработали, чтобы защитить ее, когда это произошло на самом деле.

Моя кровь снова закипает, я ненавижу всю ситуацию, но вспоминаю, как она держалась во весь рост и уложила нас всех, не поддавшись смущению, как это сделали бы другие. И то, что у нее хватило наглости встать над моим столом и фактически назвать меня овцой, вывело меня из себя.

— Это все равно не объясняет, почему ты все это сказал, — заявляет он, опускаясь