Игры с судьбой. Книга третья - Наталья Баранова

— Он же воин…..

— Говорят, тот Император тоже был воином.

— Говорят, — меланхолично повторил Да-Деган, перед тем, как взорваться. — Но ведь это чертову уйму лет тому назад было! Скажи мне, как мог сохраниться тот же генетический материал?

— Значит, усыпальницу тебе Хранители не показали? — усмехнулся воин. — Ни пещеры полной золота и драгоценностей, ни дев, сопровождающих Того в ином мире?

— Таганага, ты мистифицируешь меня? Ты что? С ума сошел? Какая к Шайтану усыпальница, какие девы?!

— Ну, дев, там, и правда, нет, — отозвался воин. — Да и золота тоже. Но технологии той, Первой Империи, даже для нас остались в чем-то загадкою. Поверь на слово, если увидишь Его — удивишься. Он кажется живым, просто уснувшим. Впрочем, говорят, Он был из этих… Аюми….. Правда, если судить по клону, это утверждение не кажется истиной.

— Ты с ума сошел!

— Не я, — ответил воин. — Локита. Ты забываешь, что инициатива исходила от нее. А я…, я всего лишь узнал чужую тайну.

— Так ты не шутишь….

— Не шучу.

И вновь молчание, и отчего-то чувство нахлынувшей безысходности. Словно он, как муха, попал в вязкую медовую смолу, и бейся, не бейся, но смола поглотит и тельце и нежные прозрачные крылышки. Поглотит, замурует, погребет….

Острым, кинжальным разрезом по сердцу — одно желание, одно стремление — выжить! И вновь кивнула самоуверенная девчонка — Судьба, сложив губы то ли в усмешку, то ли в улыбку. Словно обронив: «ну, попробуй!

Слышно в темноте, как потрескивают угли, не утратившие под пленкой золы свой жар, свою страсть. Да не этому жару отогреть его мысли.

— Таганага, — тих голос, словно боится вспугнуть тишину, вспугнуть этот сухой треск, этот монотонный шум задержавшегося дождя, — скажи, это — все твои тайны? Или есть еще что-то, чего я не знаю? Скажи…..

— Имеющий уши слышит, — отозвался воин с легкой усмешкой. — Если б ты знал, сколько через меня прошло чужих тайн. Ах, Аретт…. Расскажи я о каждой, ты устал бы слушать….. Но ведь тебя интересует Император. Верно? Отчасти он, отчасти ты сам…. И госпожа Судьба, — добавил воин немного презрительно.

— Таганага!

— Локита тоже верила в Судьбу, — произнес воин, скривив губы. — Так верила, что сделала все, что б отвести от себя ее карающую руку. Знаешь, тэнокки однажды предсказал ей, а кто-то из Хранителей подтвердил, что умрет она от руки поэта и певца, огненного сволочного создания, с голосом, от которого камни плачут. И она стала искать. А когда нашла… стоит ли говорить, что не замани она тебя в Империю, ваши дороги б никогда не пересеклись? И жила б она….

— Случайность…..

— Все может быть, Аретт. Все может быть. О том, кому доведется уничтожить Империю, ты наслышан?

— Ох, уж эти ваши предсказания, — буркнул Да-Деган. — Хранители и рабы, наделенные даром предвидения…. Но…, я не верю.

— Ты не желаешь верить. Впрочем, я тоже. Однако, забавно смотреть со стороны, как предсказания сбываются.

— Забавно?

— И забавно и страшно, — признался Таганага. — Страшно, потому что неотвратимо. Нет, я предпочел бы никогда не узнать свою Судьбу. Никогда, — добавил он медленно.

Поднявшись с места, воин прошел мимо, обдав волной прохладного воздуха, задержавшись на пороге, обернувшись, добавил….

— Пора мне. Знаешь, я ведь не о Судьбе приходил поговорить. Жди визита Хозяина со дня на день. Я с Аторисом вчера был на космопорте, ну и заметил кое-кого. Воины клана Ордо на Рэне.

— Они тебя заметили? — встревожено спросил Да-Деган.

— Их было двое. Птенцы желторотые. Не этим меня поймать. Но… не хотел бы я, что б Аторис попался на глаза Хозяину, и сам попадаться не хочу. Сплавь ты Ордо куда-нибудь от греха подальше.

— Так он меня и послушал….

— Правду расскажешь, может, и прислушается. Я ведь до сих пор понять не могу, что ему ты голову морочишь. Зачем? Давно вырос тот мальчик. И давно не дурак. Послушай меня, хоть единожды. Прислушайся, а….

Прислушайся…..

А, может, и стоило. Вздохнув, Да-Деган посмотрел во двор. Как обычно не почувствовав момента в который Таганага покинул дом. Вроде был, вроде топорщил волосы на затылке аромат хищника, а через миг от пустоты кривились губы. И хотел ответить, да некому. А тревожить воздух, сотрясая его по-пустому…

Прикрыв глаза отмахнуться от внезапно возникшего перед глазами волевого, упрямого лица собственного сына. Скривить губы, словно морщась от чего-то нестерпимо горько-кислого.

Признаться…. Да как признаться в том, что раньше был иным? Совсем иным? И сволочным и дерзким и нестерпимо- язвительным, да не желчным, не рассудочным, не презрительно — холодной мерзкой тварью, к которой и прикоснуться никто не пожелает, если только маски не снять? Подумает еще Аторис, что грехи свои нынешние замолить решил, согнулся под грузом одиночества. Что о нем беспокоится — не поверит. Столько лет не показывал своего беспокойства, сейчас куда уж!

Горько рассмеявшись, подкинул поленьев в камин, пошевелил угли, закашлявшись, отошел прочь. Как было бы мило — пустить огонь по всему дому, превратив дворец в золу. Все чаще казалось, не мнилось, не грезилось, просто прорастало в душе чувство, что своими прикосновениями пачкает все, к чему прикоснется. И людей, которые рядом, и сами стены. Что сам, собственными руками превращает память о Певце из сказки в черную пыль.

Что толку с того, что вырвался и выжил? Что радости, что вместо слепой покорности в груди пожар ненависти? Сколько крови на его руках, сколько проклятий летело в лицо, летело в спину. Разве не может быть так, что хоть одно да сбудется?

Судьба! И только двинуть в сердцах кулаками по стене! Только биться!!! Как бился в холодных стенах Файми, стоя по грудь в ледяной воде. Как бился на Эрмэ за право дышать и надеяться. И не сметь, не сметь сложа лапки, камнем идти на дно, призывая смерть. Знала Судьба чем сковать, чем опоить, как поставить на колени. Если уж ему суждено уничтожить Империю, он рук не опустит.

Там, потом можно будет думать о смерти, что утолит боль, умерит проклятия, там потом, можно будет жить, если удастся выжить. Там, потом. А сейчас, больше чем Императору, он раб ей, Судьбе. Так уж случилось, что в этом их с своенравной девчонкой стремления схожи!

Обернувшись на легкий шорох, Да-Деган мягко улыбнулся, узнав Фориэ.

— Ты не спишь? — спросила женщина, зябко поведя плечами.

— Думаю, — отозвался Да-Деган.

— О чем? Если не секрет, конечно….

— От тебя — нет, — ответил мужчина. — У меня был Таганага. Он когда-то служил Императору, и нюх на неприятности у этого парня, как у хорошей гончей. Говорит, что Хозяин скоро явится на Рэну.