Александр I. Самый загадочный император России - Сергей Нечаев

К сожалению, Александр не умел преодолевать препятствия и легко приходил в уныние. А после 1814 года, когда с Наполеоном было покончено и закончились бури военных лет, мобилизовывавшие его, он весь как-то сник. В результате его преобразования пошли как бы с неохотой. По мнению историка С.П. Мельгунова, "Александр разочаровался в своих прежних политических идеалах". А еще он разочаровался в своих "молодых друзьях", убедившись в их непрактичности и прожектерском характере их реформаторских порывов. И как следствие он отказался от той программы, которая была так громко провозглашена в начале его царствования. Это и понятно, ведь реформаторские неудачи всегда вызывают раздражение, скептическое отношение ко всему новому, а в случае с таким человеком, как Александр, они провоцируют еще и нравственное уныние, которое завлекает в сети ухищренного мистицизма.

В последние годы своего царствования Александр оказался словно в западне, ведь разочаровался не только он, но и в нем, причем в нем разочаровались как левые, так и правые, как реакционные, так и либеральные круги русского общества.

А объективная причина тут одна: на самом деле Александр решился вводить новые государственные учреждения раньше, чем для того были созданы соответствующие гражданские отношения. Или главную проблему можно сформулировать так: Александр захотел построить либеральное государство из людей, половина которых находилась в настоящем рабстве.

Историк С.П. Мельгунов отмечает:

"Россия оказалась неподготовленной к осуществлению благожелательных начинаний императора, и он охладевает к задачам внутренней политики. Он "удаляется от дел"".

По сути, он был обречен, и в этом заключалась не его вина, а его беда. Но безжалостные люди не простили ему этого. Да, впрочем, он и сам себе этого не простил. И разлад начался не только в обществе, но и в нем самом. А дальше все было так, как пишет В.О. Ключевский: "По привычкам, усвоенным еще в масонстве XVIII века, это недовольство, укоренившееся в высших, образованных кругах русского общества, повело к образованию тайных обществ, а тайные общества привели к катастрофе 1825 года".

И все же Александр I из императорского дома Романовых был великим императором. Он правил в России с 12 (24) марта 1801 года по 19 ноября (1 декабря) 1825 года.

Масштабность и загадочность личности Александра поражают, а история его царствования обильна великими и грозными событиями, каких прежде не случалось и в целые столетия.

Об Александре написано очень много, и еще больше будет написано в годы 200-летия исторических побед России в 1812–1814 гг. Некоторые авторы идеализируют его, отмечая либерализм и реформаторство этого императора, некоторые, напротив, подчеркивают его консервативные и даже реакционные черты. А вот кого-то, и это тоже можно понять, гораздо больше интересует легенда об уходе Александра с политической сцены и "превращении" его в старца Федора Кузьмича.

Александр I был полон противоречий. С одной стороны, он был одним из самых ярких представителей самодержавной власти, с другой — рефлексирующим мистиком, с третьей — гуманистом. Управляя одной из самых отсталых стран в Европе, он сумел одержать поистине великие победы, уничтожить самого Наполеона. Он стал кумиром армии и всего народа, его боялись и уважали в Европе. Но и он же так практически и не довел до конца ни одной из своих реформ. Он широко распахнул двери в Европу, при нем в России начала зарождаться буржуазия. Но и он же делал дела по-варварски, импульсивно, все контролируя и ограничивая. При нем Россия стала великой мировой державой, он был не просто участником большой европейской политики, но ее лидером. Но и он же нередко вел себя хуже самого банального самодура.

Французский писатель и дипломат Франсуа-Рене де Шатобриан недаром говорил, что "искренний, как человек, Александр был изворотлив, как грек, в области политики". Да он и не мог быть другим, ибо, как отмечает историк В.О. Ключевский, "Александру вечно приходилось вращаться между двумя противоположными течениями, из коих ни одно не было ему попутным, стоять между двумя противоречиями, подвергаясь опасности стать третьим, попасть в разлад с самим собой <…>. Такие условия не могли выработать открытого характера".

ИНТЕРЕСНЫЕ ОЦЕНКИ СОВРЕМЕННИКОВ И ИСТОРИКОВ

Без всякого сомнения, необычный характер Александра I делает его одним из самых важных персонажей в истории XIX века. При этом разброс мнений о нем чрезвычайно широк. Например, Наполеон, уже находясь на острове Святой Елены, говорил о нем так:

"Это, несомненно, самый способный из всех царствующих монархов".

А еще он считал его "северным Тальма", актером, который способен был играть любую заметную роль. Впрочем, Наполеон и сам был актером, с той только разницей, что "актерство" Александра находилось в тесной связи с главными недостатками его характера — мнительностью и слабостью воли. Да и роли его были в основном не русского, а западного репертуара, да и разыгрывались они главным образом перед западной публикой

Кстати сказать, многие современники называли Александра "актером на троне", а А.С. Пушкин в своем стихотворении "К бюсту завоевателя" написал о нем так:

Напрасно видишь тут ошибку:Рука искусства навелаНа мрамор этих уст улыбку,А гнев на хладный лоск чела.Недаром лик сей двуязычен.Таков и был сей властелин:К противочувствиям привычен,В лице и в жизни — Арлекин.

И слово "Арлекин" употреблено тут не случайно. Арлекин — это не просто шут, это одна из масок итальянской комедии дель арте, веселая и наивная, не очень ловкая и неизменно вызывающая сочувствие.

Историк Н.И. Ульянов:

"Вряд ли будет ошибкой сказать, что все обличья, которые попеременно надевал на себя этот человек в продолжение своего царствования, были театральными масками. Подобно тому как отдельным людям он стремился говорить то, что им было приятно, так и перед всем миром любил предстать в том одеянии, которое было модно".

Историк С.П. Мельгунов:

"В жизни Александр всегда, как на сцене. Он постоянно принимает ту или иную позу. Но быть в жизни актером слишком трудно. При всей сдержанности природные наклонности должны были проявляться. Не этим ли следует объяснять отчасти и противоречия у Александра? Понятно, что при таких условиях Александр производил самое различное впечатление на современников. Их отзывы донельзя противоречивы. Правда, показания современников очень субъективны, далеко не всегда им можно безусловно доверять".

Многие современники, с детства знавшие будущего царя, отмечали противоречивость его характера: человек умный и образованный, он в то же самое время боялся государственных забот, которые казались ему непосильными. Не случайно А.И. Герцен использует для характеристики Александра образ Гамлета: "Коронованный Гамлет, он был поистине несчастен".

Это определение весьма метко, если иметь в виду его нравственные переживания. Но, в отличие от принца датского, Александр умел проявить и твердость, и гибкость, а порой и изощренную хитрость.

Историк А.З. Манфред в своей блестящей книге о Наполеоне пишет об Александре:

"Ученик Лагарпа, легко усвоивший неопределенно "вольнолюбивую" фразеологию XVIII века, гибкий, превосходный актер, скрывавший под привлекательным прямодушием коварство, Александр I был и расчетливей и жестче, чем он представлялся современникам".

Тот же Наполеон отзывался о нем так:

"Александр умен, приятен, образован. Но ему нельзя доверять. Он неискренен. Это истинный византиец, тонкий притворщик, хитрец".

Австрийский дипломат Клеменс фон Меттерних еще более безжалостен к Александру:

"Не Россия нас ведет, а мы ведем за собой императора Александра, воздействуя на него простейшими доводами. Он нуждается в советах и растерял всех своих советников <…>. Не доверяет ни своей армии, ни министрам, ни дворянству, не доверяет своему народу".

И еще одна его оценка:

"Переходя от культа к культу, от одной религии к другой, он все расшатал, но ничего не построил. Все было в нем поверхностно, ничто не затрагивало его глубоко".

Граф де Ля Ферроннэ (посол Франции в России в 1820–1827 гг.):

"Я всякий день все более и более затрудняюсь понять и узнать характер императора Александра. Едва ли кто может говорить с большим, чем он, тоном искренности и правдивости <…>. Между тем частые опыты, история его жизни, все то, чему я ежедневный свидетель, не позволяют ничему этому вполне доверяться <…>. Самые существенные свойства его — тщеславие и хитрость или притворство; если бы надеть на него женское платье, он мог бы представить тонкую женщину".