Февраль - кривые дороги - Нина Артёмовна Семёнова

class="p1">К концу сорок второго года в этом районе скопилось много партизанских отрядов, которые не давали противнику полностью использовать важнейшие в стратегическом отношении дороги. Фашистское командование много раз бросало против партизан карательные экспедиции, но партизаны, искусно маневрируя, уходили от них. И вот в начале декабря сорок второго года фашисты начали концентрировать в Лиозно, Витебске, Велиже и Сураже крупные силы войск для блокировки всего района. На борьбу с партизанами были даже сняты регулярные части с фронта. Им была придана артиллерия, бронетанковые подразделения и авиация.

5 декабря началась блокировка района. Карательные отряды и крупные фронтовые части вышли с разных направлений и начали окружение партизанских отрядов, действовавших в этом районе.

Уже 6 декабря отряд «Родина» принимает бои с авангардными отрядами немецких войск. В помощь отряду «Родина» кочубеевцы посылают группы минеров для минирования дорог, по которым направлялись немецкие войска. А седьмого декабря бой разгорелся с новой силой. Кроме отряда «Родина» вступили в бой отряд «Крепость», отряд Селиваненко и другие. Для лучшего координирования действий руководство отрядами сосредоточено в бригаде Алексея. Победовцы заняли оборону в деревне Емельяново. Противник подтягивал все новые и новые силы, поэтому отряд «Победа» вынужден был отступить, заминировав за собой дороги. Фашисты пытались преследовать отряд, но первая же машина взорвалась на минах, и немцы дальше не пошли.

В течение десяти дней, с шестого по шестнадцатое декабря, отряд «Победа» вел ежедневные бои с превосходящими в несколько раз силами противника, с наступлением темноты уходил все дальше и дальше по направлению к Западной Двине.

«ДЕНЬ ПРОШЕЛ НОРМАЛЬНО. ЧЕТВЕРТЫЕ СУТКИ БЕЗ ХЛЕБА»

Вот несколько записей из дневника тех дней.

«7/12-42 г. Карательная экспедиция продолжает нас преследовать. Бой идет жаркий. Первая и вторая роты заняли оборону в деревне Емельяново. Командир третьей роты Каюда с пятнадцатью бойцами эвакуировал госпиталь. Отделение Чумаченко минирует подступы.

8/12-42 г. В ночь высылаем группу для минирования подступов к нашей базе. Карательная экспедиция продолжает наступать. Бой идет за каждый метр советской земли.

9/12-42 г. Сволочные каратели боеприпасов не жалеют, а у нас патроны на исходе. Ведем только прицельный огонь. К вечеру фашистам удалось занять три населенных пункта.

10/12-42 г. Переход в район Западной Двины совершен хорошо.

13/12 — 42 г. Рано утром 3-я рота приготовила баню, но мытье было прервано, так как в 800 метрах от нашей стоянки внезапно появилась карательная экспедиция. Не принимая боя, отошли к лесу. На каждого партизана у нас по десять патронов.

14/12-42 г. В 8.00 заняли оборону на опушке леса в районе деревни Белики… Немчура продолжала наступление, но ничего у нее не вышло.

Объединенными силами нескольких партизанских отрядов, которые скопились в этом районе, атаку немчуры отбили.

45/12 — 42 г. Карательная экспедиция, прорвав нашу линию обороны, вышла к берегу Западной Двины.

16/12 — 42 г. …К вечеру стало известно, что карательная экспедиция, получив по заслугам, смылась восвояси по направлению Суража.

20/12-42 г. Обстановка несколько утихла. Но отряду под напором карательной экспедиции пришлось далеко уйти от коммуникаций противника. Принимаем решение подтягивать отряд ближе к району железных дорог.

23/12-42 г. Прибыл связной из Смоленского обкома партии — тов. Ермакова. Принесла указание о переходе отряда в новый район.

26/12-42 г. День прошел нормально. Четвертые сутки без хлеба.

30/12-42 г. Командование отряда решило подвести итоги боевой работы отряда в 1942 году… После подведения итогов был устроен вечер».

С ПЕСНЕЙ И ЖИТЬ ВЕСЕЛЕЕ…

Ребята сочиняли песни и пели их, как только удавался свободный вечерок.

Пели лихие партизаны, а фашисты тем временем стягивали все новые и новые силы для разгрома партизанского края. И вот 20 января сорок третьего года началось общее немецкое наступление на партизан, расположенных в районе Западной Двины. Фашисты пустили в ход артиллерию и авиацию. Круглые сутки по обороне партизан противник вел артминометный огонь и бомбил с воздуха.

Фашисты думали за несколько дней уничтожить партизан, но не тут-то было. И тогда гитлеровцы решили взять партизан измором. Заняв все крупные населенные пункты, фашисты вынудили партизан войти в лес. Кончилось продовольствие, на исходе были боеприпасы. На совещании командного состава при бригаде Алексея было решено прорвать кольцо окружения. Так и было сделано. В ночь на 15 февраля был совершен дерзкий налет на четыре гарнизона противника. Отрядом «Победа», в частности, в эту ночь было уничтожено тридцать пять солдат противника, двое взято в плен и захвачены большие трофеи.

А 26 февраля объединенными силами всех партизанских отрядов было прорвано, наконец, кольцо окружения, и отряд «Победа» после двухсуточного перехода выходит в район деревни Толкуны для отдыха и подготовки к маршу в другой район действия. За все это время в отряде не было никакой возможности связаться с Большой землей. Погиб радист, испортилась рация. Но с группой партизан-подрывников уже шла из советского тыла радистка Галя Дударева.

Галя рассказывает:

«По окончании школы радистов я получила свой условный код, дали мне мои позывные, выдали радиостанцию и два комплекта питания. Тут же мне сообщили, что меня направляют в партизанский отряд «Победа», откуда есть связные.

«Странно, — подумала я, — как это партизаны могут попасть сюда, в глубокий тыл?» И мне очень захотелось посмотреть на них. В своем воображении я представляла партизан такими: пожилые, крупные мужчины, обязательно с бородой, в тулупе, а за поясом топор. А это оказались совсем молодые ребята. Мальчишки. Один из них отрекомендовался солидно: Тимофей Горбачев. Был он небольшого роста, коренастый, долго рассматривал меня, а потом говорит:

«Кочубей приказал доставить тебя здоровой и живой».

«А что же со мной может произойти до прихода в отряд?» — спросила я.

«Волки съедят», — засмеялся Тимка.

Был очень трудным переход через линию фронта, и не знаю, выдержала бы ли я, если бы не ребята. Они несли все мое тяжелое снаряжение, да еще и подбадривали меня.

И вот встреча. Собралось много народа, все с любопытством разглядывали нас и расспрашивали: «Как там?» Каюда провел небольшую беседу о положении на фронте, но люди все равно не расходились. И тогда Кочубей сказал:

«Ну, товарищ радистка, придется тебе сегодня наладить свою рацию не для работы, а просто, чтоб Москву послушать. Люди ждут».

Я покраснела: мне бы нужно было самой догадаться, как здесь, в тылу врага, люди хотят послушать родную Москву, как они соскучились по Родине. Я еще этой тоски тогда не знала. Я стала настраивать рацию, а партизаны, затаив дыхание, молча и терпеливо ждали. И вот, наконец: «Говорит Москва!» У многих на глазах были слезы. Но я сказала, что не могу разрешить долго слушать