Невезучий вампир (ЛП) - Линси Сэндс

— «Да», — сказала им Маргарита. — «Он сделал несколько тематических комнат. Они очень милые».

— «Хммм», — сказали мужчины, когда Сэм вывела их из комнаты.

Маргарита весело улыбнулась и снова повернулась, чтобы посмотреть на Аласдера. — «Они идут в паб».

Аласдер приподнял бровь, увидев ее уверенность, задаваясь вопросом, может ли она прочитать его дядюшек.

— «Они все моложе меня», — сказала Маргарита, отвечая на его молчаливый вопрос.

Он понимающе кивнул, зная, что это означает, что она может их прочитать.

— «Твои дяди могут быть грубыми и неотесанными, Аласдер, но они любят тебя и Колле», — сказала она, садясь на стул, который занимала Сэм. — Сомневаюсь, что ты это помнишь, но они нянчились с тобой и Колле, когда вы были младенцами.

— Твоя мать, Марсл, была очень молода, ей было всего восемнадцать, когда твой отец нашел ее. Потом она почти сразу забеременела тобой и твоим братом. Твоя бабушка, Маргарета, считала, что будет лучше, если она прервет эту беременность.

Это было удивительно. Мать его отца была для него и Колле любящей бабушкой. Услышать, что она хотела, чтобы его мать «прервала эту беременность», было более чем шокирующим и даже обидным.

— «Маргарета очень любит вас обоих», — твердо сказала Маргарита. — «Но в то время она была обеспокоена. Твои мать и отец были новоиспеченными спутниками жизни, и находились в тумане, через который проходят все новички. Она боялась, что ребенок, родившийся в то время, останется без внимания. Однако ваши дяди взяли на себя заботу о вас двоих, пока туман новых спутников жизни не рассеялся и ваши родители не смогли должным образом заботиться о вас обоих.»

Аласдер расслабился и понимающе кивнул. Он не мог представить себе ребенка от Софи. Его разум уже был настолько поглощен ею, что ему было трудно думать о чем-то еще. Иметь ребенка, о котором нужно беспокоиться, в лучшем случае будет сложно. Он легко мог представить ребенка, оставленного на обочине, пока они в нужде изучали тела друг друга. И при этом они после этого были без сознания.

Маргарита кивнула, как будто он произнес эти мысли вслух. — «Это то, с чем Натали и Валериан сейчас борются. Они оба очень любят маленькую Мию, но….». — Она пожала плечами, не нуждаясь в объяснении того, насколько сильным было притяжение между спутниками жизни. — «Вот почему они решили нанять бессмертную няню. Чтобы был кто-то, кто охранял бы Мию, пока туман не рассеется. По сути, именно такими няньками были ваши дяди для тебя и твоего брата. Даже после того, как туман для ваших родителей рассеялся, ваши дяди продолжали проводить много времени с вами обоими. Я думаю, они считают тебя с Колле скорее сыновьями, чем племянниками. Вот почему они всегда участвовали в ваших жизнях на протяжении веков и поэтому им было так же больно, как и твоим родителям, когда вы с Колле решили уехать в Америку.»

Аласдер поморщился, чувствуя, как его охватывает чувство вины. Все были расстроены, когда он и Колле отправились в Америку, но его родители и дяди пережили это тяжелее. Теперь он знал почему.

— «И именно поэтому они так полны решимости помочь тебе обрести твою Софи», — добавила она теперь со слабой улыбкой. — «Поэтому постарайтесь быть с ними терпеливыми. Да?»

Аласдер кивнул. Он попробует.

— «Хорошо. А сейчас, — сказала она, убирая пустой пакет с его клыков и надевая последний. — «Тебе не нужно петь серенады или писать стихи, чтобы завоевать Софи. На самом деле, просто будь собой, ты завоюешь ее быстрее, особенно если озвучишь тот факт, что ты бессмертен.»

Когда Аласдер выразил свое удивление по этому поводу, она кивнула.

— «Я провела много времени, читая ее мысли во время свадебной церемонии, и этот ребенок потерял почти всех, кого она когда-либо любила», — серьезно сказала она ему. — «Ее родители вместе с любимой собакой погибли при пожаре, потом она потеряла лучшую подругу, и свою первую любовь — ну, он еще жив, но в коме, два ее жениха тоже умерли. Ей нелегко в этом признаться, но Софи боится, что она проклята и что любой, кто ее любит, обязательно умрет. Этот страх, возможно, отходит на второй план после страсти и потребности, которую она испытывает к тебе сейчас, но когда она начнет по-настоящему заботиться о тебе, это обязательно всплывет и вызовет проблемы. Сказав ей, что ты бессмертен, ты во многом рассеешь эти страхи.»

Аласдер обдумывал это, когда Маргарита добавила — «Но я должна сказать, что все эти смерти в ее жизни беспокоят меня. Я лишь улавливала обрывки воспоминаний, которые всплывали всякий раз, когда Софи наблюдала за счастьем Натали и Валериана и думала о своих шансах на любовь. Насколько я поняла, ни одна из этих смертей не произошла по естественным причинам». — Она замолчала на минуту, выражение ее лица было обеспокоенным, а затем сказала: —«Я не говорю, что имела место нечестная игра, но….». — Она покачала головой. — «Меня это просто беспокоит. Я думаю, тебе следует попытаться заставить ее поговорить с тобой об этих потерях. Возможно, ты сможешь получить более ясную картину и разобраться во всем».

Аласдер кивнул. Он расспрашивал Софи о ее детстве и прошлом и пытался заставить ее рассказать о людях, которых она любила и потеряла. Это будет непростая задача. Секс со спутником жизни вызывал привыкание и подавлял. Рядом с ней было трудно думать о чем-то еще. Но он найдет способ, решил он.

— «Может быть, тебе стоит с ней поехать куда-нибудь», — предложила Маргарита. — «На публике, где вы не сможете заняться сексом. На самом деле, я думаю, что это, вероятно, к лучшему, если вы хотите иметь шанс поговорить по-настоящему.»

Аласдер только кивнул, когда эффект от крови, которую он выпил, начал действовать. Боль, которую он чувствовал, внезапно усилилась в сто раз, когда нано в его теле снова с яростью начали работать. Вырвав с клыков теперь уже пустой последний пакет, он стиснул зубы, чтобы не закричать в агонии, а затем не смог даже этого сделать, так как его тело начало биться в конвульсиях.

Глава 18

—«Ух ты! Кто ты и что ты сделала с настоящей Софи? Ты же не работаешь по субботам.»

Софи оторвалась от экрана компьютера и улыбнулась Меган, когда ее подруга ворвалась в кабинет и плюхнулась на угол стола.

— И ты тоже, —