Бессмертный избранный (СИ) - Юлия Леру

грубоватые шуточки, мужчины смеются. Из ямы начинает тянуть холодом, и меня знобит. Я гляжу внизу сквозь частые прутья пола, но вижу под собой только черную дыру.

— Лучше не смотри, — слышу я тихий голос.

Я делаю вид, что не расслышала. Усаживаюсь у стенки, боком к соседней клетке, вытягиваю ноги, провожу руками по лицу.

— Давно ты здесь? — спрашиваю я тоже тихо.

— Меня сегодня покормили в первый раз с начала двоелуния, — говорит мужчина. — Я — Ирксис. Вор.

— Я — ученица, — говорю я. — Маг.

— В глаза чарозему лучше не заглядывай, ученица, — продолжает Ирксис. — Недолго и с ума сойти раньше времени.

Он разражается хриплым смехом, на который ни один из солдат не обращает внимания — видимо, привыкли.

— Хорошо покормили сегодня. Заботится о магах наместник.

— Если б заботился, не прислал бы сюда, — отвечаю я с горечью.

— Ну так ты ж, наверное, указ нарушила. Из леса зачем-то вышла, правда ведь?

Я закрываю глаза и молчу.

Двоелуние кончилось, и я не вернулась и не принесла нужных трав. Мастер уже понял, что со мной что-то случилось, но кому от этого легче? Ритуал зарождения я делать не научилась. И уже не научусь. Я вспоминаю слова наместника о том, то судьбу мою он будет решать, но не сейчас. Это значит, что в клетке мне придется провести не день и не два. Быть может, Мастер догадается искать меня в Шине. А быть может, и нет. Ветер носит разные запахи, пойди-ка разбери в вони жуска запах ученицы мага.

— Сегодня тебе еще не страшно, — говорит Ирксис. — Сегодня еще не страх.

Я поворачиваю голову и вижу, что он сидит, прижавшись лицом к прутьям клетки. Взгляд его голодных глаз напоминает мне все жуткие истории о клетках, которыми потчевали меня в детстве товарищи по играм.

— А вот завтра будет страшно. Завтра ты уже будешь знать, что тебя ждет. Завтра мы с тобою будем наравне.

— Прекращаем общаться, э! — доносится до нас голос одного из солдат. — Или тебя пораньше в яму опустить, Ирксис? Насчет тебя указания холить и лелеять не было.

Ирксис перемещается к другой стороне своей клетки, но я все равно слышу его голос.

— В вековечном лесу дивнотравье цветет. Из похода домой парня девушка ждет. От реки Шиниру два денечка идти. Поспеши-ка домой, ты не сбейся с пути. Кончик друса на солнце сверкает, поет. Поднимается тьма из проклятых болот. Он домой не вернется, напрасно ждала. Его тело себе Шиниру забрала.

На долину медленно опускается сумеречная дымка. Ирксис все повторяет и повторяет одно и то же — обрывки каких-то песен, не имеющие смысла. Его голос похож на жужжание дзуры над ухом, но гораздо монотоннее и нагоняет сон.

Трапеза окончена, женщина увезла пустой бочонок из-под похлебки, оставив те, что с вином и водой. Но солдаты не налегают на вино. Приближается ночь, и они все чаще поглядывают в нашу сторону, и все чаще до меня доносятся недобрые смешки.

— Они тоже знают, чего ждать, — говорит, прервав свое бормотание, Ирксис. — Нас не будут опускать в яму ночью. Они тоже боятся чарозема. Еще немножко — и по ямам. Немножко — и по ямам.

— Хватит пугать мага, Ирксис! — один из солдат подходит поближе и глядит на нас, морщась от жуска. — Смотри, она уже вся зеленая. Испачкает клетку — поменяю вас местами.

— Пора по ямам! — рявкает Ирксис.

— Еще не пора, — обрывает солдат. — Наслаждайтесь солнцем, особенно ты, маг. Ночка покажется тебе долгой.

Я поджимаю под себя ноги и замираю. Нащупав рукой кусок лепешки в кармане, я достаю его и впиваюсь зубами, не совсем понимая, что делаю. В животе страх скручивается, завязывается в крепкие узлы, и мне надо его чем-то развязать. Хоть чем. Хоть пресной лепешкой.

— Что там? — живо спрашивает Ирксис. — Ты ешь? Ты ешь?

Я хотела бы отдать этот кусок лепешки ему. Но прутья слишком частые, и от клетки до клетки слишком далеко. Я не смогу дотянуться. А брошу — не поймает. Не пролетит кусок через прутья, не настолько я точна.

Я убираю лепешку обратно за пазуху, когда вижу, что к лебедке идут сразу четверо. Кажется, пора по ямам.

Цепь со скрипом начинает разматываться, и я сжимаю кулаки, пытаясь проткнуть кожу ногтями. Немного крови. Хотя бы капельку. Хотя бы одну.

Клетка ползет вниз. Из ямы тянет сладким жуском и чем-то еще, не столь приятным.

— Если надо сходить по нужде, ночь — самое время! — кричит один из солдат, и я понимаю, что это за запах. Ну, конечно. Куда еще деваться пленникам. — Эй, маг! Подними голову и смотри на меня. Не пытайся колдовать — не поможет. Лучше в последний раз на свет погляди.

Я отрываю руки от лица и оглядываюсь вокруг. Сумерки наступают, но пока светло. Ирксис забился в угол клетки и поджал под себя ноги. Он смотрит только перед собой, не хочет встречаться со мной взглядом. Он снова бормочет про Шиниру и болота. Мы медленно опускаемся в яму, и вот уже ее черные края скрывают от меня остальной мир. Яма глубока. Не сразу клетка касается ее дна. Но вот легкий толчок — и скрип цепи наверху прекращается.

Я поднимаю голову. Пока еще сверху сюда падает свет, но это ненадолго. Вскоре настанет ночь, и тогда все вокруг будет одинаково черно.

Клетка стоит посреди широкой круглой ямы. Если я подойду