Детонация - Луна Мейсон

Не говоря ни слова, он опускается на колени.

Он поднимает мою правую ногу и кладет себе на бедро. Он застегивает пряжку, и от его прикосновения по моей ноге пробегают мурашки.

— Мне нравится видеть тебя на коленях передо мной, — поддразниваю я.

— Ты будешь единственным человеком, который когда-либо скажет мне это, — он нежно целует мою лодыжку, прежде чем поднять другую ногу. Мое сердце переполняется его добротой.

Он снова поднимается, протягивая мне свою большую руку, я вкладываю свою в его, и он поднимает меня на ноги. Наклоняя мою голову к его лицу, он касается костяшками пальцев моей щеки, и я таю в его прикосновении. Я обвиваю руками его шею, когда он обхватывает мою задницу.

— Семь лет, Мэдди. Именно столько времени прошло до моего последнего поцелуя. До того, как ты ворвалась в мою жизнь и прижалась своими идеальными губами к моим.

Он усмехается:

— Но, черт возьми, я рад, что ты это сделала. Я обещаю, что ты будешь последним человеком, которого я когда-либо поцелую, несмотря ни на что.

Слезы застилают мне глаза, я всю свою жизнь мечтала найти мужчину, который полюбит меня с такой же страстью. Я люблю его всем сердцем. Но я знаю, что отдала свое сердце мужчине, который может любить меня только очень сильно, который не может подарить мне вечность. Я опускаю взгляд в пол. Его указательный палец упирается мне в подбородок, снова поднимая мое лицо к своему.

— Куда ты ушла, солнышко?

Он всматривается в мое лицо, беспокойство отражается в его чертах, брови нахмурены. Я знала, кто он и что он может мне предложить, еще до того, как связалась с ним. Глупая я, всегда верила в сказки, позволяла своему сердцу увлечься. Втайне желая, чтобы злодей стал принцем.

— Никуда, — мой голос дрожит, когда я говорю. Он хватает меня за плечи и откидывает назад.

— Не лги мне. Я знаю тебя лучше. Ты расстроена, почему?

— Я не хочу, чтобы это заканчивалось, — честно говорю я.

Он морщится от моих слов.

— Солнышко, ты обладаешь здесь властью. Я буду твоим до самой смерти. Полностью и безраздельно твой, — говорит он, и рыдание застревает у меня в горле. Он смахивает слезу подушечкой пальца, грустно улыбаясь мне.

— Я люблю тебя. Я думаю, что полюбил тебя с того момента, как впервые увидел. Возможно, это не та сказка, которую ты представляла в своей голове всю свою жизнь. Но знай, каждый день я буду обращаться с тобой как с принцессой. Я буду любить тебя так, как ты заслуживаешь любви. Тебе просто нужно признаться, что ты влюбилась в монстра, а не в принца. Я не он, я никогда не смогу быть им, я даже не хочу пытаться притворяться им. Но я обещаю, что любовь и жизнь, которые я тебе подарю, компенсируют это десятикратно.

Я верю каждому слову.

Я влюблена в монстра. Последнее, о чем я думала с тех пор, как начала встречаться с Грейсоном, были свадьбы и сказки. Он просто поглощает мою жизнь.

Я хочу всего, что он может мне дать. И я собираюсь это принять. Быть любимой этим мужчиной всю оставшуюся жизнь. Что еще мне может быть нужно?

— Ты обещаешь?

— Клянусь моим сердцем.

— Я люблю тебя, Грейсон. Пока у меня есть ты, мне больше ничего не нужно.

— Ты обещаешь, что меня тебе достаточно? — нервно спрашивает он.

Этот могущественный человек сомневается, достаточно ли его.

— О, поверь мне, тебя более, чем достаточно.

Мы идем по красной ковровой дорожке в казино рука об руку. Сначала мое внимание привлекают яркие мигающие огни игровых автоматов.

Грейсон ведет нас к бару, обводя взглядом зал. Сейчас он полностью в военном настроении. Может, я и опираюсь на его руку, но его сознание совсем не со мной. Я прослеживаю за его взглядом и замечаю Луку, одетого в свой черный костюм. Парень рядом с ним огромный, с темно-каштановыми волосами и оливковой кожей. Его пристальный взгляд заставляет меня нервничать. Он немного пугающий. Я крепче сжимаю руку Грейсона.

— Хочешь выпить, детка? — бормочет он, вырывая меня из моих мыслей.

— Шампанского, пожалуйста.

Грейсон перегибается через стойку и делает заказ бармену.

— Держи, — Грейсон протягивает мне бокал, и я делаю глоток.

Он занят осмотром комнаты, его глаза перебегают с одного места на другое, челюсть напряжена. Со вздохом я допиваю остатки шампанского одним махом. Нет смысла притворяться тем, кем я не являюсь. Так что вместо этого я просто напьюсь.

Перегибаясь через стойку, оставляя Грейсона заниматься своими обязанностями, я улыбаюсь бармену, чтобы привлечь его внимание, и спрашиваю: «Можно мне еще?», постукивая по бокалу в моей руке. Он усмехается и забирает бокал у меня из рук, наполняя его до краев.

— Спасибо.

Оборачиваясь, я замечаю, что Луки и Фрэнки нет там, где они были минуту назад. Думаю, сейчас начнется дерьмо. Грейсон переплетает свои пальцы с моими.

— Я сожалею об этом. Все должно скоро закончиться, и тогда мы сможем уйти.

Черты его лица смягчаются на долю секунды, когда он смотрит на меня, прежде чем он снова надевает маску и ведет нас к первому столу с рулеткой перед нами.

Он выдвигает для меня красный бархатный табурет, поддерживая меня за талию, пока я сажусь. Я откидываюсь на его твердый живот. Я понятия не имею, что делаю. Он наклоняется надо мной, кладя стопку желтых покерных фишек высотой, должно быть, восьми сантиметров.

— Что ты хочешь, чтобы я с ними сделала? — спрашиваю я, беря одну из фишек и перекатывая ее между пальцами.

— Чего бы ты ни захотела, это твое, — он пожимает плечами.

Твою мать. Тысяча долларов за фишку. Здесь должно быть не меньше двадцати.

— Грейсон, — шиплю я, чтобы привлечь его внимание. — Я не собираюсь вот так выбрасывать твои деньги на ветер.

— Почему бы и нет? Это всего лишь деньги.

— Слишком много денег. Я даже не знаю, что я делаю.

— В том-то и прелесть.

Я кладу фишку обратно на остальные и подталкиваю ее к себе, но он хватает меня за руку, чтобы остановить.

— Прекрасно, как насчет того, чтобы сделать нашу собственную ставку?

— Я слушаю…

— Мы делим деньги. Ты ставишь свою половину на красное, я на черное. Если выиграешь, деньги останутся у тебя. Если я выиграю, ты переедешь ко мне?

— Извини, что?! — выпаливаю я, мои щеки теперь пылают.

— Ты меня услышала. Черт возьми, если тебе не нравится мой пентхаус, я куплю нам что-нибудь другое. Я просто знаю, что