Главная тайна ГРУ - Анатолий Максимов

— Ну и что же? Выводы? — заинтересованно спросил мой собеседник, с любопытством следя за моей эмоциональной тирадой.

— Выводы? Пожалуйста. Все эти «неправильности» делались им для того, чтобы задокументировать и предать гласности действия западных спецслужб, в частности скомпрометировать американцев…

Николай Николаевич парировал:

— Та сторона, скорее всего, рассуждала так же. Почему все же клюнули на приманку?

Вопрос меня обрадовал. Тут было что ответить.

— В то время произошли крупные провалы в СИС и ЦРУ: ушли Маклин и Берджесс из «Кембриджской пятерки», скандал с министром обороны Великобритании Профьюмо; разоблачен Вессел — военно-морской атташе, передавший русским многие планы военных блоков по всему миру; ушел Блейк, англичане «накололись» с Лонсдейлом — нашим нелегалом Молодым. И СИС и ЦРУ позарез нужен был успех, и они хотели зацепиться хотя бы за кого-нибудь. Наша спецслужба также догадывалась об этом их желании…

(Небольшое отступление. Американская разведка относительно молодая. К моменту встречи с Пеньковским ей насчитывалось менее двадцати лет. Фактически у нее не было опыта проведения масштабных операций. А в разведке важны три компонента: разведчики, агенты, операции. Причем во взаимосвязи. Это уже потом, с конца 60-х годов, ЦРУ развернуло тотальные тайные операции по всему миру… А ведь до начала 50-х годов американская разведка не имела ни одного агента на территории СССР. Первыми в ГРУ стали Попов и Пеньковский. И завалила она Пеньковского в силу своего непрофессионализма… Если он действительно был ее агентом!)

Тем временем журналист лил воду на мельницу моей версии, спрашивая:

— Может быть, сыграл роль и турецкий период в жизни Пеньковского, когда он, будучи заместителем резидента ГРУ в этой стране, звонил в местную контрразведку и сообщал о планируемых операциях наших разведок?

— Да. Его действия в Турции наверняка проверялись сотрудниками СИС и ЦРУ. Они убедились: человек давно стремится к сотрудничеству с ними. Хотя он звонил якобы с другой целью — подсидеть своего начальника. Но это больше похоже на легенду объяснения контактов с турками.

Николай Николаевич перешел к следующему вопросу.

— Разве неубедительна основа его работы на Запад — ненависть к коммунизму, отец был белым офицером?.. Из-за отца, мол, Пеньковского задвигали по службе, и отсюда страсть к алкоголю и женщинам?

Вопрос был «хлебным», ибо мотивы его желания сотрудничать с Западом ярко определялись целым «букетом» причин. Я остановился на одной:

— В середине 70-х годов был случай, когда человек исключительно нужный разведке, волевой, прекрасно организованный и ценный руководитель, в возрасте 50 лет был уволен за то, что его отец был полицаем в годы войны. Этот разведчик был обвинен в неискренности, хотя не знал об отце практически ничего: тот бросил семью, когда сыну было три года. Пеньковского, зная его историю с отцом, КГБ никогда бы не выпустило за рубеж. Более того, даже не подпустило б к иностранцам. Все это с точки зрения правил тех лет — большой «криминал» в биографии гражданина. За границей, по логике кадровиков, должны работать кристально чистые люди — по анкетным данным. Да, Пеньковского подталкивали влиятельные люди, но кадры не взяли бы на себя такую ответственность — я имею в виду историю отца Пеньковского. Заблуждений на этот счет не может быть. Все говорит о том, что Пеньковский работал под контролем (либо в контакте с КГБ). И тогда… история с отцом — это легенда.

Мне нужно было глубоко аргументировать свои сомнения в мотивах сотрудничества Пеньковского с англичанами и американцами. И я продолжал:

— …человек, работавший по «делу» Пеньковского, рассказывал мне, что тот, вопреки имиджу бабника и пьяницы, таковым не был. В свое время Шульце-Бойзена из «Красной капеллы» тоже называли пьяницей, картежником и бабником. Потому что, по тогдашним меркам, агент советской разведки мог быть либо идейным сторонником, либо купленным за деньги. Из нашей резидентуры в Берлине об этом антифашисте писали так для того, чтобы заинтересовать Центр. У американцев большинство агентов были либо предателями, либо пойманными на компрматериалах. Пеньковский об этом знал и, вместе с органами, успешно подыгрывал.

Родная дочь Пеньковского, после разоблачения отца, работала у нас в КГБ, в информационной службе. И начальник контрразведывательного главка госбезопасности генерал Грибанов, и председатель КГБ Семичастный говорят, что помогали ей устроиться на работу в Комитет. Если только из альтруистических побуждений, то могли бы устроить ее куда-либо еще. Это могло случиться, если Пеньковский поставил такое условие… Органы все же не благотворительная организация!

Николай Николаевич подкинул новый вопрос:

— Может быть, дочь была принята на работу в органы, потому что на банковском счете ее отца было около миллиона долларов и по западным законам она могла их получить?

— Трудно сказать… Но для этого не надо работать в Комитете госбезопасности, сотрудникам которого не дозволено бывать за рубежом. Проще выехать из-под крыши другого ведомства…

Николай Николаевич поставил вопрос ребром:

— А теперь о главном: для чего Пеньковского подставили?

Журналист дал мне сосредоточиться и перезарядил кассету магнитофона. Вопрос поставлен, но нужно прояснить ситуацию издалека.

(…В начале книги говорилось о планах США в отношении Советского Союза, которому американское правительство отказывало в праве существования на Земле. Начиная с 1945 года, в рамках директив Совета национальной безопасности США появилась целая серия решений, которые касались планов «как разделаться с СССР», причем политическими и военными средствами. Военные планы появлялись ежегодно — «Тоталити», «Чариотир» и его варианты — «Кагуил», «Даблетор» и другие.

Сущность этих планов сводилась к одному: ведение превентивной войны против СССР с применением атомного оружия — 180 бомб и, если капитуляции не будет, — еще 200. Конкретно: дьявольский план Пентагона «Троян» предусматривал нанесение атомных ударов по 70 целям. На секретных картах американских военных атомными мишенями стали Москва (8 бомб), Ленинград (7), Горький, Свердловск, Баку, Тбилиси…)

— Атомное нападение на Советский Союз должно было осуществиться 1 января 1950 года. Однако за несколько месяцев до рокового дня усилиями ученых и разведчиков была прервана монополия США на атомное оружие — в СССР прошло испытание первой отечественной атомной бомбы. Позднее мы взорвали еще более мощную атомную бомбу. Но в конце 1949 года в Соединенных Штатах появился еще один план — «Дропшот», содержание которого стало достоянием советской стороны сразу после его утверждения в Белом доме. В активе нашей разведки тогда были Ким Филби, Джордж Блейк, а позднее — Вессел, о котором военный министр Великобритании, узнав о его связях с советской разведкой, сказал: «У Британии теперь нет секретов!»