Комфлота Бахирев. От Синопа до Босфора. - Борис Царегородцев

   -Александр Иванович, как это так выходить из боя? Осталось еще немного, и мы заставим турок отступить. Тогда путь к транспортам будет открыт.

   -Господин лейтенант, это не моё решение, а приказ командующего.

   -Но командующий неведает, что мы уже кое-чего добились. Так вон же Александр Иванович, видно же, что один турецкий корабль заметно отстает от своих, да и на другом виден пожар. А мы уходим, оставляя выигранный уже бой туркам. Надо объяснить командующему, что ещё несколько минут, и мы прорвёмся к транспортам.

   - Приказ есть приказ господин лейтенант.

   Через некоторое время после того как был отдан приказ Тихменеву о прекращении боя, пришло сообщение от Трубецкого - вижу "Гебен".

   А в этот раз "Гебену" чуть-чуть не повезло, возьми ещё миль на пять севернее нашего курса, и он незамеченным бы проскочил мимо нас.

   Эскадренный миноносец "Дерзкий" под флагом начальника минной дивизии контр-адмирала Трубецкого шел севернее остальных в завесе, примерно в шестидесяти милях от побережья Турции

   Время приближалось к одиннадцати, а море, насколько хватало взгляда глаз, до сих пор было пустынным. Сколько сигнальщики не вглядывались вдаль - нигде ни дымка. Да и какой обзор с мостика эсминца расположенного на высоте десяти метров от поверхности моря. Командир эсминца кавторанг Черниловский-Сокол послал самого глазастого сигнальщика в воронье гнездо, которое расположено на тонкой мачте выше мостика ещё на десяток метров. Но этот сигнальщик должен быть не только глазастым, но и смелым и с хорошим вестибулярным аппаратом. Так как эсминец изрядно качало на волнах, то представьте, что испытывал он, находясь на высоте более двадцати метров от поверхности моря. Эта мачта описывала немыслимые пируэты вовсе стороны, норовя выбросить из вороньего гнезда сигнальщика, которому нужно и держаться, хотя он и был привязан страховкой, но кроме того надо вести наблюдение за морем.

   Агапов уже пару раз вытравил всё содержимое своего желудка, хорошо что основная масса все же попала за борт, когда мачта висела над водой, а не на мостик что находился прямо под вороньим гнездом. Теперь желудок был пустой, но позывы повторялись снова и снова.

   Да сколько здесь можно сидеть, не чёрта этого германца тут нет, он опять ушел от нас - рассуждал матрос.

   Куда не глянь вокруг пустынное море, правда, в пятнадцати милях южнее эсминца шел крейсер "Память Меркурия", были видны его мачты и кончики труб со шлейфом дыма. На востоке, куда направлялся эсминец, горизонт был чист, на севере, не корабельных мачт ни дыма также не наблюдалось. Агапов ещё раз обозрел горизонт, везде только море да облака над ним, а с севера, похоже, надвигаются грозовые тучи. Стоп, да это не тучи, а дым от корабля прошедшего где-то там за горизонтом. Агапов впился взглядом в северном направлении, даже привстал на цыпочки, чтобы быть выше и увидеть дальше. А дым-то смещается на запад, значит, корабль уже нас миновал.

   Ваше высокоблагородие - закричал Агапов из своего гнезда обращаясь к командиру эсминца - корабль, 105 градусов, сектор восемь, левый борт.

   Все находившиеся в этот момент на мостике, стали рассматривать горизонт в том направлении, на которое указал сигнальщик, но там кроме пустынного моря ничего не было.

   -Эй, любезный, ты чего там узрел? Какой корабль? - задал вопрос князь Трубецкой. Когда на двадцать миль море вокруг пустынно.

   Ваше превосходительство, ей Богу, там за горизонтом курсом на запад прошел корабль.

   Раз так, то оно уже позади нас. Тогда почему ты его раньше не заметил? А только сейчас, когда оно миновало нас.

   Ваше превосходительство, возможно, что оно только что изменило курс, потому и сблизилось с нами.

   Хорошо матрос, если там и впрямь корабль, то награжу по заслугам. Но, а если нет, то и накажу соответственно. Договорились.

   Так точно ваше превосходительство - гаркнул из своего гнезда Агапов.

   Лево руля, полный вперёд - скомандовал адмирал.

   Эсминец начал на циркуляции кренится на левый борт разворачиваться почти на обратный курс.

   Эй матрос, сейчас ты наши глаза, будешь указывать куда идти, кроме тебя никто не видел, ни корабля ни дыма. Мы сейчас с полчаса пойдем в том направление, которое ты показал и если ничего за это время не обнаружим, пеняй на себя.

   Вот же высунулся с этим дымом, может вправду мне всё это привиделось. И кто меня тянул за язык, промолчал бы и всё было в порядке, а теперь жди от этого царского холуя благодарность на свою шею - думал Агапов о том, что его за наказание может ожидать от адмирала.

   Эсминец набирал ход, и с каждой минутой сидеть в этом гнезде стало совсем невыносимо. Вот тут-то Агапов понял, что лучше получить нагоняя от адмирала, чем полчаса на этом шесте отдавать душу богу или дьяволу, как получится. Он перебрал всю родню адмирала до десятого колена, и вспомнил все забытые молитвы, причитая от страха, что его может выбросить из гнезда и размазать по палубе. Это хорошо если он улетит за борт в воду, минуя палубу, то возможно останется в живых.

   Через десять минут после того как эсминец взял курс на предполагаемый корабль, его ход увеличился до двадцати узлов.

   Матрос, ну что-нибудь видно? - перекрикивая шум вентиляторов, прокричал князь Трубецкой.

   Пока ничего не видно - пролепетал Агапов, держась двумя руками за поручни и даже не помышляя воспользоваться биноклем.

   Спуститься сможешь?

   Постараюсь - не осознав что от него требуется, промолвил Агапов. Только представил, как это он будет спускаться вниз. Но когда до него дошло, что от него требуется, то с радостью воскликнул - Так точно ваше превосходительство.

   Ну давай спускайся, и постарайся не сорваться.

   Как только Агапов спустился вниз, эсминец стал увеличивать ход. С каждой минутой турбины корабля набирали ход, и вот уже эсминец несся со скоростью в двадцать восемь узлов за чем-то призрачным, как казалось всем, кроме этого матроса и адмирала, который ему поверил и решил удостовериться в этом.

   Пройдя примерно полчаса этим курсом и всё ёще ничего не обнаружив на горизонте, все стали косо поглядывать на Агапова, который стоял тут же на левом крыле мостика и всматривался в линию горизонта.

   Ну и где корабль? Или тебе померещилось после того как укачало на верху? - Вновь задал вопрос адмирал.

   Агапов уже хотел повиниться в том, что он наверно ошибся, но тут он увидел этот пресловутый дым на горизонте. Да это точно дым и он был прав, там на большой скорости на запад уходит большой корабль.

   Десять градусов по левому борту ваше превосходительство - бодро так, и с большим облегчением ответил Агапов. Теперь-то я получу свою заслуженную награду, интересно на сколько расщедрится адмирал? Неплохо бы рублёв на десять - мечтая подумал Агапов.

   После того как Агапов повторно обнаружил дым на горизонте, тогда и другие его разглядели. Сразу же на мостике все принялись обсуждать, что это за корабль идет за горизонтом. А возможно там идет не один корабль, а несколько, так как кроме дыма пока больше ничего невидно.

   А если это и есть "Гебен" или весь Турецкий флот, мы то что тогда будем делать, наш-то отряд остался далеко позади и с каждой минутой мы расходимся с ними - запричитал мичман Ивановский.

   - Что ты там скулишь, Николя? - поддел мичмана старший артиллерист эсминца - лейтенант Федосеев - который так же как и другие смотрел, не отрываясь от своего огромного артиллерийского бинокля на всё отчетливее становившийся дым на горизонте.

   - Всюду тебе мерещится "Гебен", это, наверное, "Гамидие" или какой-нибудь транспорт направляющийся в Болгарию.

   - Где вы видели транспорт с двадцатиузловым ходом? Будь даже "Гамидие" - мы бы уже нагнали его, а у этого до сих пор ещё мачты не видны. Так что будет нам сейчас транспорт с одиннадцатидюймовыми орудиями, вот и испытаем на своей шкуре их мощь - огрызнулся мичман.

   Эсминец продолжал погоню, как только на горизонте был замечен дым, кавторанг Черниловский-Сокол приказал ещё добавить оборотов, чтобы быстрей сблизится и определить, что же за корабль едёт впереди. Через десять минут на горизонте начали вырисовываться мачты.

   - В дальномер мачты видны! - громко объявил сигнальный унтер-офицер Егоров.

   Штурман поднялся к девятифунтовому дальномеру, до корабля было ещё далеко, да и миноносный дальномер не такой совершенный, его возможности по скромнее чем у крейсеров или дредноутов.

   - Ну что скажешь, чьи мачты? Это "Гебен"? - задал вопрос адмирал.

   В дальномере стало видно, как над густым дымом, что вырывался из труб корабля идущего на полном ходу, на обеих мачтах обозначились характерные рога, между которых натянута антенна радиостанции. Вот эти рога, не спутать ни с каким кораблём на Черном море. Федосеев, глядя в свой артиллерийский бинокль, также распознал что за корабль там в дали.