Комфлота Бахирев. От Синопа до Босфора. - Борис Царегородцев

   -Мичман, а что, выживших не было? Не уж то, ни одного раненого?

   -Георгий Константинович, всех раненых отправили к Клопу.

   -К кому вы отправили?

   -К барону Клопману, в лазарет.

   -Скажите спасибо мичман, что он в этот момент вас не слышал.

   Леман направился проверить артпогреб, но он уже был затоплен во избежание взрыва, несколько матросов надышавшихся газами, были отправлены в лазарет или отдышаться на свежем воздухе. На работе носового котельного попадание снаряда в каземат не отразилось, всё было в порядке, поступления воды не наблюдалось.

   Вскоре пожар в каземате был ликвидирован, угроза взрыва погреба предотвращена. "Пантелеймон" после короткого перерыва вновь продолжил обстреливать батарею, пытаясь заставить замолчать её последнее орудие.

   -Лейтенант Харин, сколько вы будете возиться с этой батареей? Осталось последнее орудие, а из-за него наши эсминцы не могут войти в порт.

   Ну что мог ответить на этот вопрос лейтенант - адмиралу. Послать по определённому адресу не позволяет субординация. А можно было бы ответить, типа, да не пошёл ты туда-то, это всё же орудие, а не цель в сотню метров, да с расстояния в шестьдесят кабельтовых, вы думаете, что так легко его поразить. Хотя и ненужно прямого попадания в это орудие, хватит и близкого разрыва. Но похоже, что это орудие стоит в какой-то расщелине, в которую надо ещё попасти.

   -Ваше превосходительство, мы стараемся, ещё немного и оно обязательно замолчит.

   Прошло ещё несколько томительных минут, прежде чем на мысе произошёл большой взрыв - видимо один из снарядов попал в артиллерийский погреб. Орудие выстрелило ещё пару раз и замолчало. Надолго или нет на мостике "Пантелеймона" этого не знали. Возможно, через какое-то время там сумеют устранить повреждения, да хотя бы на одном из орудий и вновь открыть огонь. И проход вновь будет закрыт. А возможно, взрыв артпогреба заставил турок покинуть батарею.

   -Приказ Старку: Эсминцам войти в порт и атаковать суда торпедами и артиллерией.

   Через некоторое время три нефтяных эсминцы стали выстраиваться в кильватерную линию. Во главе колонны "Громкий" под брейд-вымпелом начальника второй бригады эсминцев, капитана первого ранга Старка.

   Противник, наблюдая за действиями русских эсминцев, определил, что те намерены прорваться в гавань. Турки или это были немцы, бросили состязаться со "Златоустом" в меткости и перенесли огонь на приближающиеся к проходу эсминцы.

   Да чего там Порембский возится с этой батареей? - воскликнул в сердцах контр-адмирал Каськов. Если он в ближайшие десять минут не заставит её замолчать, то эсминцам придётся прервать прорыв в гавань. Эммануил Сальвадорович надо помочь Порембскому. Лейтенант Харин ваша новая цель, вот эта батарея.

   "Пантелеймон" пошел на циркуляцию, чтобы повернуть на обратный курс, и в этот момент кому-то померещился перископ подводной лодки.

   -Перископ! Двадцать, по левому борту - воскликнул сигнальщик.

   Несколько биноклей было направлено в указанное место, но там кроме волн и какого-то мусора ничего не наблюдалось. Кроме того с этой же стороны в охранении находился один из эсминцев.

   -Ты чего орёшь? Какой перископ, дубовая твоя голова, что ты панику разводишь - набросился на незадачливого матроса мичман Мандрыка.

   -Извиняюсь ваше благородие, показалось.

   -Я вот врежу тебе, чтобы не казалось.

   -Мичман! Отставить - это старший лейтенант Бутковский осадил мичмана. Ну, ошибся он. А это значит, он хотя бы наблюдал за водной поверхностью, а не делал вид.

   Но к этому времени эсминцы повернули обратно, прервав прорыв в порт. Старк выводил свои эсминцы из-под огня батареи но сам продолжал на отходе посылать снаряды из кормовых орудий в сторону порта а носовые обстреливали батарею. Он понимал, пока не подавлена батарея, в порт опасно входить. Практически любое попадание крупнокалиберным снарядом в эсминец, чревато потерей корабля и людей.

   -Побоялся Фёдор Оскарович под огнём проникнуть в гавань, но я его не виню. Не смогли мы подавить батарею, ну чтож тогда попробуем отсюда расстрелять суда в порту - посетовал адмирал, что такая задумка и провалилась. Сейчас мы эту батарею всеми тремя броненосцами сравняем с землёй, и пусть тогда Старк ведёт все свои эсминцы. Подводных лодок противника не наблюдается, тогда нечего им болтаться без дела, а ещё четыре орудия лишними не будут в этом деле.

   -Передайте Старку привлечь к бомбардировке дозорные эсминцы - распорядился адмирал.

   В это время на верхней площадке носовой надстройки, тот же самый сигнальщик разглядел, что в западной части горизонт показалось что-то похожее на дым. Но пока он не уверен никому не говорил, чтобы его опять не посчитали паникёром.

   -Ваше благородие, на западе показался дым.

   -Что только один?

   -Пока только один.

   -Может тебе вновь чего-то привиделось?

   -Ни как нет.

   -Где? показывай.

   Мичман Мандрыка начал обшаривать горизонт в том направлении, но пока ничего не видел.

   -Ну и где ты этот дым увидел?

   -Так вот же он, его уже стало лучше видно.

   Мичман вновь стал осматривать горизонт - и наконец увидел дым приближающего корабля, а может там ещё за ним есть. Транспорт или это военный корабль? тогда чей, наш или турецкий? один идет или нет? - проносились мысли в голове мичмана.

   Адмиралу Каськову через минуту доложили о приближении корабля.

   Срочно передать Старку - Выслать эсминец навстречу неизвестному кораблю.

   Ваше превосходительство! Это "Гебен" - возбужденно сообщил через несколько минут появившийся на мостике мичман Афанасьев. Радиограмма с "Быстрого" от Бубнова. Вижу "Гебен"

   Передать на броненосцы - следовать за мной. "Прут" и оба угольных эсминца остаются тут. Их задача продолжать обстрел порта.

   -Мичман, радиограмму командующему...

   -Посмотрите после того как мы тут туркам прижали хвост, что на их мольбы о помощи сам "Гебен" спешит сюда на выручку.

   Три броненосца малым ходом, пошли навстречу приближающему линейному крейсеру. Каськов не намеревался далеко отходить от Зунгулдака, надо было прикрывать крейсер и эсминцы от прорыва к ним "Гебена", потому он и не спешил навстречу со своим противником.

   "Гебен" благодаря своей скорости быстро сближался с русскими броненосцами, но потом сбросил скорость, рассчитывая увлечь русских подальше от порта. В последующем намереваясь сделать на скорости бросок в сторону порта, и мощным ударом уничтожить там русские корабли.

   Сойдясь на десять миль, первым по противнику произведя пристрелку, открыл огонь "Пантелеймон". Первые его снаряды легли с большим недолётом но по курсу, снаряды следующего залпа упали с небольшим перелётом, но позади линейного крейсера. "Гебен" начал отвечать после второго залпа с флагмана. Снаряды первого залпа линейного крейсера по "Пантелеймону" упали с недолетом в три кабельтовых. Флагман, ведя за собой броненосцы, подвернул курсом на норд-вест, преграждая немцу путь к Зунгулдаку. "Гебен" также изменил курс, и сейчас идя почти параллельно русскому отряду, сосредоточил огонь на "Пантелеймоне". Этот курс его устраивал, так можно было увести корабли за собой как можно дальше от Зунгулдака. Вот уже все три броненосца открыли огонь главным калибром, а корректировал его старший лейтенант Бутковский, находясь на флагмане. Снаряды довольно кучно падали возле немца, но вот прямых попаданий всё не было. Не удалось добиться успеха и артиллеристам "Гебена", хотя его залпы, направленные на "Пантелеймон" ложились очень опасно. С "Евстафия" шедшим вторым, ясно видели как два снаряда упали возле борта флагманского корабля. Флагман резко сбросил скорость, и пять снарядов следующего залпа кучно упали прямо по курсу корабля. "Пантелеймон" вошел, в ещё не успевшие опасть, громадные - высотой до клотиков мачт - водяные столбы от падений одиннадцатидюймовых снарядов, что даже совершенно скрылся из вида.

   На корабль обрушивались гигантские массы воды. Вода проникла и в боевую рубку, и все кто там находился, приняли водные процедуры. Дальномеры были залиты водой и теперь не могли точно определить расстояние до "Гебена". Бурковскому пришлось несколько залпов сделать наугад, пока не обтёрли и не обсушили стёкла. А "Гебен" в это время положил ещё один залп у борта броненосца. Корпус корабля испытывал столь сильные сотрясения, что людям в носовых отделениях "Пантелеймона" показалось, что снаряд попал в борт, но не пробил броню. После столь мощного гидродинамического удара в некоторых отсеках корабля повылетало несколько заклепок внутреннего борта, кое-где возникла небольшая течь, но вскоре ликвидированная при помощи деревянных пробок.

   Георгий Константинович - Молас позвал своего старшего офицера - спуститесь вниз, проверьте, всё ли у нас там в порядке. А то такое ощущение, что в нас попало по крайней мере пара снарядов.