Неродная сестра мажора - Злата Романова

— дует губы моя девочка и я выпускаю воздух из легких. — Просто, нам нужно больше проводить время с другими людьми, пока мы не наскучили друг другу.

— Ты не можешь наскучить, мелочь, — целуя ее приоткрытый рот, выдыхаю я. — Я бы вообще не расставался с тобой, не будь дядя Петя так строг насчет ночевок. Перестань забивать голову глупостями. Пока нам хорошо — мы будем делать, что захотим.

А хорошо нам будет всегда, в этом я уверен. Такие чувства просто не могут исчезнуть, я убедился в этом за прошедшие врозь годы. Нам с Асей многое нужно наверстать и это время с ней наедине намного интереснее, чем то, что могут предложить друзья.

* * *

— Почему так поздно? — пугает меня голос папы, когда я тихо пробираюсь по коридору в свою спальню.

— Ой, пап, напугал! — хватаюсь за сердце, оглядываясь в сторону гостиной, откуда доносится его голос. — Ты почему в темноте сидишь?

— Уже полночь, Ася, — строго говорит он. — Что я говорил о мерах безопасности?

— Кирилл проводил меня до самой двери, он никогда не отпускает меня одну, — оправдываюсь я.

И это правда. Кир не только подвозит меня до дома, но и поднимается со мной на лифте и только крепко поцеловав у входной двери и убедившись, что я зашла, уходит. Со времени нашего переезда в новую квартиру для меня мало что изменилось. Я все еще провожу больше времени у Кира и сюда прихожу лишь ночевать. Хотя обычно не задерживаюсь так поздно, потому что папа строг в отношении комендантского часа.

— Я почти не вижу тебя, дочь, — переводит тему папа. — Где ты вечно пропадаешь? Или Кир теперь занимает все твое время?

Чувствую укол совести, потому что так оно и есть. Мы не можем оторваться друг от друга, что и странно, и захватывающе. Я чувствую себя на седьмом небе от счастья и не хочу с ним расставаться даже на ночь. Личное пространство? Оно перестало для нас существовать и мы в нем больше не нуждаемся. Теперь у нас с Киром одно пространство на двоих и менять что-то нет никакого желания.

Бросив свою сумку на кресло, подхожу и сажусь рядом с отцом на диван, беря его за руку и кладя голову на сильное плечо. Если подумать, мы и правда редко общаемся теперь. Я прямо сейчас начинаю скучать по нему, хоть он и рядом.

— Прости, пап. Просто с тех пор, как началась учеба, у меня все меньше времени на общение, а теперь еще приходится разрываться между его друзьями и моими. Такое ощущение, что часов в сутках стало меньше.

— А собираться всем вместе не судьба? — словно это очевидное решение, спрашивает папа.

— Ты ничего не понимаешь, — вздыхаю я. — Мои друзья такие же, как я. Простые в смысле. А друзей Кира ты знаешь. Они старше, популярнее, у них совершенно другие интересы. Наши компании несовместимы друг с другом, если только кто-то не устроит вечеринку на толпу народа, куда может затесаться любой.

— Да уж, куда мне понять нынешнюю молодежь, — со смешком вздыхает папа, щипая меня за щеку, как маленькую. — Но ты мне зубы не заговаривай, Ася. Комендантский час соблюдай и для разнообразия, сидите с Киром у нас, а не у него. Его я вижу даже реже, чем тебя, хоть он и приходит исправно в офис поработать.

Да, он ходит. Эти два часа в день, что Кир проводит, готовясь занять свой пост в компании после выпуска, я провожу либо учась, либо занимаясь домашними делами. К тому времени, как папа возвращается с работы, меня уже нет дома, так что видимся мы только за завтраком. И с ним, и с Верой, с которой у нас негласное разделение домашних обязанностей.

— Я скажу ему, — отвечаю папе, заранее зная, как Кир «обрадуется» перспективе проводить время у нас, учитывая, что мы практически не вылезаем из постели, а в доме отца нам едва ли разрешен даже глубокий поцелуй.

Уверена, папа в курсе, что мы не только за ручки держимся, но его строгих правил это не отменяет. Он живет по принципу «если я этого не вижу, то этого нет» и я понимаю, почему. Мне тоже не хочется представлять, что там у них происходит с Верой за закрытыми дверьми спальни. Б-р-р-р!

— Что вы тут делаете в темноте? — как раз раздается ее голос из коридора, прежде чем она нажимает на выключатель, сонно щурясь на пороге и зевая.

Я невольно отмечаю, как мило она делает даже это. Вера само воплощение женственности и изящества, что не перестает меня восхищать. Всегда хотела быть такой, но куда мне? Я просто неуклюжий слон в посудной лавке в то время, как она грациозная лань в любой ситуации. Словно ее тело запрограммировано на идеальные движения, звуки и любые действия.

— Как раз собирались ложиться, — улыбается ей папа. — Зачем ты встала, тебе же так рано вставать завтра?

— Да, уже поздно, — поднимаюсь я на ноги. — Всем спокойной ночи!

Ухожу к себе, не забыв подхватить свою сумку, и переодевшись в пижаму, ложусь в кровать, проверяя телефон. Там висит сообщение от Кира.

«Сладких снов, мелочь» — желает он и я отвечаю кучей целующих стикеров, растягивая губы в счастливой улыбке.

«И тебе, Кир» — пишу, мечтая засыпать рядом с ним.

Моя зависимость от него усиливается с каждым днем и кажется уже глупостью отрицать свои чувства. Я по уши влюблена в этого нахала и не представляю, что мы можем когда-нибудь расстаться. Все мои страхи сгинули с течением дней, наполненных любовью. Он мой, теперь я точно это знаю. Мы действительно вместе, не скрываемся, не просто валяем дурака в кровати, мы пара, о чем знают все окружающие, включая даже папу. Мы с Киром — реальность.

«Почему не спишь?» — прерывает мои мечтательные мысли еще одно сообщение.

«Уже ложусь» — печатаю в ответ.

Он присылает мне свой любимый пошлый стикер, на котором две мультяшки занимаются сексом, и расхохотавшись, я посылаю ему в ответ кошечку с плеткой, обещая наказание, после чего закрываю приложение и откладываю телефон в сторону. Мне тоже завтра рано вставать, а учитывая,