Маг с изъяном - Евгений Щепетнов

Кухарка тоже преобразилась, у плиты она не выглядела такой уж тупой – просто нормальная раскрасневшаяся баба, довольная своей судьбой возле очага, здоровая, как хорошая крестьянская лошадь. Она тоже улыбалась, и косые глаза радостно посмотрели на Илара:

– Привет, хозяин! Мы тут тебе вкусняшек приготовили, а ты все не идешь!

У Илара опять защипало в глазах, и он поспешно сел за стол, опустив взгляд к столешнице. Не хотелось показывать свою слабость. Ведь мужчины не плачут?

Ему тут же навалили здоровенную миску рагу, пахнущего странными травами, и через минуту он уже наслаждался вкусом пищи, действительно потрясающим, Даран не преувеличил. Мальчишка же не замолкал, рассказывая, как они чистили-чистили, чистили-чистили с тетей Леганой! И Устама чистила! Она такая молодец, Устама, – сильная, как два мужчины! А больная уже стала розовая, глаза открывает! И вообще все здорово! И свой дом, и Легана, и Устама, и белая девушка – она, оказывается, красавица, только тощая и больная вся! И вообще – они все накупались, и ему, Илару, надо накупаться – там ему ванну приготовили, как он любит! Только скакать на этой ванне не надо, потому что… не надо!

Илар ел, улыбался, искоса поглядывал на женщин, на Дарана, не замолкавшего, как столичный базар, и чувствовал, как у него немного отмякает душа. Не все так плохо получается, правда ведь?

Легана будто чувствовала его мысли, иногда щурилась и слегка улыбалась, потом легонько кивнула и чуть пристукнула ладонью по столу:

– Не мешай хозяину, пусть ест. Еду надо поглощать разумно, с расстановкой, тогда она лучше всего усваивается телом и будет в пользу. Как поешь, расскажи нам про твой поход, хорошо? Что-то тебя опечалило, так ведь? Нет-нет, извини – ешь. Все потом. Налегай на мясо – для мужчины это первейшее дело. Ведь ты воин, защитник семьи прежде всего, а воину нужны силы.

– Скажи, Легана, а что это за племя, из которого ты вышла? – прожевав, спросил Илар. – Я и не слышал о таком. Вы строите дома? У вас есть города? Чем занимается племя?

– Хмм… чем занимается? – уголками губ улыбнулась шаманка. – Живет, чем еще занимается. Мы – другие, не такие, как белые. Нас больше интересуют простые радости жизни, чем постройка огромных, тяжелых, каменных городов. Здесь нет воздуха, простора, люди здесь всегда куда-то бегут, спешат, делаются злыми, подлыми. А все почему? Потому что они далеки от Сущего, от всего, что нас окружает. Мы не ломаем Сущее, мы живем в нем. Не торопимся, созерцаем, размышляем.

– А почему работорговец назвал вас убийцами? И стражник тоже? – Илар задумчиво вытер ложку кусочком лепешки и с сомнением воззрился на рагу, оставшееся в чашке. Глаза все бы съели, а живот уже отказывался принимать. Впрочем, решил Илар, если немного посидеть, то, возможно, влезет и оставшееся.

– Посиди, посиди, – кивнула Легана, – сейчас уляжется, и доешь. Почему убийцами? Потому что мы не даем спуску тем, кто вторгается в наш лес. Тем, кто мешает нам жить. Есть сотни способов убить тихо, незаметно, так, что человек даже не поймет, что его убили, пока душу не поглотит тьма. Белые люди злы, они идут в наш лес убивать, обращать нас в рабов, искать золото, которому они поклоняются, блестящие камни, которые затмили им весь белый свет. Иногда им удается уйти безнаказанно, иногда они остаются гнить под сенью огромных деревьев, закрывающих кроной полнеба. Вот и зовут нас убийцами, как будто сами – посланцы богов, с крыльями за спиной.

– Ты должна ненавидеть нас, меня и Дарана… – осторожно заметил Илар. – Ведь мы белые…

– Вы-то? – усмехнулась Легана. – Как я могу ненавидеть этого шалуна? И как я могу ненавидеть тебя, отдавшего последние деньги за какую-то страшную, неизвестную старуху и за больную девицу, совершенно ненужную, просто ради того, чтобы сделать добро. Я очень стара… и мудра. Везде есть люди и нелюди. У нас тоже не все так ладно, как хотелось бы. Везде есть подлецы и есть настоящие люди. Мне уже давно ничего не интересно. Мир открыт для меня, как старая прочитанная книга, которую знаешь наизусть. Да, да – я умею читать, как ни странно. Я училась в империи, вернее в королевстве. Тогда белые пытались жить в мире с короко, и мы верили им. Это сейчас нас считают лишь мясом и рабами, когда-то было совсем по-другому. Но я не хочу говорить о себе, о молодости. Она ушла, и то, что было когда-то, кажется таким нереальным, будто этого не было никогда. А может, и не было… сон, все сон. Рассказывай, как сходил. Если, конечно, сочтешь необходимым…

– Да что такого? – пожал плечами Илар. – Сходил, договорился с трактирщиком о работе. Вот только проблема возникла… впрочем, она и раньше частенько возникала.

Илар с полчаса описывал свой поход, а когда замолчал, в столовой воцарилась тишина. Легана сидела полуприкрыв глаза, размышляла. Даран хмурился, и лишь кухарка радостно лупала глазами, не понимая, что происходит. Ей все было в радость – Илар даже немножко позавидовал чистой радости женщины. Вот уж у кого никаких проблем и на душе всегда светло!

– Есть какие-то мысли по этому поводу? – спросила Легана. – Ты ведь уже принял какое-то решение?

– Два пути, – пожал плечами Илар. – Или нанять охрану, например, того же стражника, который помогал мне на рынке… или же брать конкурентов в долю. Что еще сделаешь-то? Скорее всего – второе, потому что уберечь от вылетевшего из темноты ножа или арбалетного болта стражник не сможет. Лучше отдать часть, чем потерять все!

– Умница, – уважительно кивнула Легана, – большой умница! Тебя хорошо обучили и воспитали, так и скажи своим родителям. Верно мыслишь.

– Чего верно, чего верно?! – горячо вмешался Даран. – Надо им в морду! В морду! Заклинанием их! Выкрасить в синий цвет, и пусть бегают! А то еще какую-нибудь гадость наслать! Чтобы поносом изошли!

– Нет, мой кровожадный мальчик, – улыбнулась шаманка, – колдовство нужно использовать только тогда, когда ничто другое уже не действует. Колдовство нельзя разбазаривать по пустякам! Скакать на ваннах, например… Да, их всех можно убить. Но что потом? Тут же сопоставят – появился Илар, на него напали конкуренты, и вот они все мертвы? Не забывайте: каким бы суматошным, злым, торопливым ни был этот город, власть тут есть. Расследование проведут. У каждого из музыкантов, вероятно, есть семья, которая поинтересуется – кто же это заморозил их отца, сына или брата. И вот тогда всплывет колдовство, и тогда… можно вообще-то и в рабство загреметь. Или же вообще на костер. Вы не забыли, как в империи «любят» черных колдунов? Только дай повод. Нет уж, правильное решение – договориться. Может, все не так и плохо. Посмотри с другой стороны – можно ведь собрать группу музыкантов, а их любят больше, чем одиночных. Кто мешает это сделать?