Открой чакры, или умри! - Константин Дмитриевич Денисов

странного приступа. По моим ощущениям это длилось довольно долго, но в реальности все ещё даже не успели выйти на улицу, следовательно, прошли всего секунды. Я быстро взбежал по ступенькам, догоняя остальных.

И бусы! Что на этой бабе за идиотские бусы и почему меня это так зацепило?

На улице стояло двое мужиков, наверное, из охраны убежища, снизу поднялись хранитель с бородачом, который нас позвал, я и Алиса. Всего нас был шесть человек.

Напротив входа, на расстоянии метров сорока, стояло пятеро. Пятеро-то пятеро, но что-то мне подсказывало, что это далеко не все. Не попёрлись бы они впятером шантажировать убежище.

Когда мы вышли, стоящий чуть ближе остальных к нам человек, в пуховике… летом? Серьёзно? Да и пуховик-то дешманский, ему уже лет двадцать, не меньше. Дешёвый и старый, фиолетового цвета… или это тоже неспроста.

Я становился подозрительным, видимо, заражённый озабоченностью хранителя, и во всём видел подвох. Хотя на самом деле, люди сейчас как только не одевались!

Так вот, этот человек, который был у них, наверное, за главного — расхохотался.

— Вот эта сопля здесь, в самом деле, хранитель? — давясь от смеха, сказал он, и не в силах больше сдерживаться, согнулся пополам, громко хохоча. Остальные из его банды смех поддержали, — мне говорили, что тут хранитель молодой, но я не думал, что до такой степени! — и он снова рассмеялся, согнувшись пополам.

Когда они отсмеялись и стояли, вытирая слёзы, которые навернулись у них от хохота, в наступившей тишине Алиса громко хрустнула, откусывая яблоко. Яблоко было большим, и она одолела ещё меньше половины. Я шагнул к ней и шепнул на ухо:

— Чувствую, добром не разойдёмся, не проявляйся до последнего, играй дурочку. Ты наш козырь! Туз в рукаве! Не светись раньше времени!

— Да поняла я, можешь не повторяться, — с набитым ртом сказала Алиса.

— В общем, ладно! — сбросив всю весёлость, сказал главарь, — ты знаешь, зачем мы пришли. Отдай нам бегунков, и разойдёмся миром.

— Ты же знаешь, что этого не будет! — сказал хранитель.

И хотя говорил ребёнок, и голос был детский, всё равно чувствовалась в нём какая-то внутренняя сила.

— Ты хочешь войны? — спросил главарь.

— Ты задаёшь вопросы, на которые знаешь ответ, — сказал хранитель, — нет, я не хочу войны и вообще каких бы то ни было конфликтов, нет, я не отдам тебе людей, которые пришли в убежище и попросили защиты. Задай вопрос, на который ответ не так очевиден, а то у меня складывается впечатление, что мы просто теряем время.

Алиса одобрительно кивнула, выслушав этот спич хранителя. Видимо, слова ребёнка вызвали у неё уважение. Вообще, она умеет ценить чужую силу, и не только физическую.

— Ты мне хамишь, — сказал главарь, — почему такая сопля, как ты, думает, что может разговаривать со мной на равных.

— А вы и не на равных, — влез в разговор бородач, — хранитель снизошёл до тебя! Так что радуйся такой чести!

Хранитель резко глянул на своего охранника, но говорить ничего не стал. Постарался даже виду не подать, что недоволен таким вмешательством, которое никак не поможет разрешению конфликта и в то же время ломает его логику разговора. Он сам должен был вести беседу, какой бы она ни была. Но опуститься до разборок между собой было бы ещё хуже!

— Да вы тут все хамы! — воздел руки вверх главарь, — а говорили, что это место просто образец культуры и человеческого обхождения!

— Обостряет! — жуя яблоко, сказала Алиса, — повода для конфликта нет, и он его из пальца высасывает.

Она сказала это достаточно громко, чтобы на нашей стороне все её услышали. Хранитель косо глянул на неё, и в глазах у него мелькнуло согласие с её словами.

— Ты же знаешь, что убежища неприкосновенны! Что ты намерен делать? Брать его штурмом? Это для тебя плохо закончится, и не мы сделаем тебе больно, хотя тоже постараемся. Убежище само может за себя постоять, — сказал хранитель.

Главарь хлопнул в ладоши, и после хлопка оставил их на расстоянии тридцати сантиметров друг от друга. В этом промежутке между руками вспыхнула белая искра и стала стремительно расти, постепенно превращаясь в плазменный шар. Но белый! Я думал, что белая энергия — это чистая энергия, а вот на тебе! Хотя при желании и определённых возможностях можно овладеть любой магией, я тоже мог бы освоить магию Алисы, например, и кидаться алой плазмой. Но это очень сложно! Неужели у этого родная магическая энергия белая?

Когда шар достаточно вырос, главарь вдруг раскинул руки в стороны, выгнув спину, шар рванул вверх и, взлетев метров на сто, с пронзительным свистом лопнул, осыпав вниз море осколков, которые падали на землю со звуком разбитого стекла, но едва касались поверхности, тут же исчезали, с лёгким полупрозрачным дымком.

— Будем считать это дружеским примирительным фейерверком, — сказал главарь, — я просто хочу показать, хрустальную чистоту наших намерений.

— Или подать сигнал, кому-то, — сказал я, но чтобы не услышали нападающие.

Хранитель взглянул на меня, и в его взгляде снова я увидел согласие с моими словами.

— Те, кого вы приютили, на самом деле плохие люди, — они сделали много зла и должны быть наказаны! Выдайте их нам!

— Что-то тут не так… — пробормотал я, и вдруг мой мозг снова чуть не взорвался.

Приступ повторился. Снова лоб покрылся испариной, и захотелось на что-то опереться. Всё началось точно так же, как в прошлый раз, но закончилось иначе. Я вдруг резко понял, в чём дело и откуда эти приступы. И главное, я вспомнил, откуда мне знакомы эти бусы!

— Твою мать! — воскликнул я и бросился обратно в убежище.

— Вот! Один уже понял, на чьей стороне правда и бежал! И вам надо осознать мою правоту… — донёсся сзади голос главаря.

Остальные за мной не последовали, даже Алиса. Оно и понятно, главные события разворачиваются там, а куда я рванул, никто не знал. Мало ли, может, мне плохо стало!

Я нёсся вниз перепрыгивая через ступени. Когда я вбежал на ресепшен, то увидел стоящего на стойке мужика, это был тот, которого приютили и которого требовал выдать главарь. Но выглядел теперь он совершенно иначе: спина сгорбилась, а грудная клетка расширилась раза в два, руки очень сильно удлинились, а с ними и пальцы, на которых успели вырасти длинные когти. Ноги тоже вытянулись и как будто искривились. Голова вроде бы и человеческая, но с явно выраженными звериными чертами, и изо рта торчат длиннющие клыки!

Оборотень!

Явление редкое, особенно в городе. Обычно они уходят в леса, потому что в социуме плохо