Уловка - Иден Финли

— Оу, ты что, собираешься сделать предложение моему брату?! — воскликнула она.

Я отступаю на шаг.

— Не спеши. Для этого еще рано. Под «серьёзным» я имел в виду что-то типа начать называть друг друга «мой парень».

— Кобель внутри тебя все-таки не умер. Всегда оставляешь пути для отступления.

— Ты готова извиниться за то, что поставила своего брата в неловкое положение?

— Наверное, — вздыхает она.

ГЛАВА 18

Дэймон

Как только Мэддокс и Стейси исчезают за дверью, меня бросает в пот.

— Что происходит между вами двумя? — интересуется мама.

— Ничего особенного, — отвечает Эрик.

— Заканчивайте это дерьмо, — рычит отец.

— Стоп, хватит, — вмешиваюсь я.

Я люблю свою семью, но все они слишком пекутся обо мне. Излюбленное занятие. Временами Стейси отпускает неуместные шутки, но она всегда первая бросается на мою защиту. Даже тогда, когда я прошу ее не делать этого. Мои предки не отстают от нее ни на шаг. Они превосходны в этом, но иногда я нуждаюсь в том, чтобы они оставались в стороне.

— Он поцеловал меня, — заявляет Эрик.

Убейте меня. Прямо сейчас.

— Вообще-то, это ты меня поцеловал. И тебе это понравилось. Не пытайся отнекиваться.

— Когда это произошло? — спрашивает Дениз, мать Эрика.

Я тяжело вздыхаю.

— Год назад. Это в прошлом. Не стоит его ворошить.

— Так вот почему вы стали не так близки, как в детстве? — уточняет мама.

— Нет. Мы не близки, потому что Эрика не устраивает тот факт, что я гей, — поясняю я. — Наши отношения испортились после того, как я перешел в старшие классы.

— Ты открылся только в колледже, — замечает мама.

— Но не для него.

— Потому что ты испытывал что-то ко мне, — вмешивается Эрик.

Больше всего меня бесит, что он прав. Любого другого натурала я бы послал к чертям. Единственными гетеро, в которых я умудрился втюриться, были Эрик и Мэддокс, и то оказалось, что Мэдди и не был таким уж натуралом. Любого другого парня я бы назвал болваном и эгоистом. Но вся правда заключалась в том, что бо́льшую часть своей подростковой бытности я фантазировал о тупом придурке по имени Эрик. Но это не значит, что я когда-либо домогался до него. Или, блядь, хотя бы намекал, а тем более пытался бы манипулировать. Я был достаточно умен, чтобы не делать ничего из выше перечисленного, так как не хотел, чтобы кто-нибудь знал о моих чувствах.

Мои щеки горят. Все молчат, и у меня создается впечатление, словно все собравшиеся за столом догадывались о моей влюбленности, хоть я и пытался не выдавать себя. Возможно, у меня не особо получалось, и одно это уже можно было счесть за попытку манипуляций с моей стороны.

Стейси и Мэддокс возвращаются за стол, и сестра приобнимает меня сзади.

— Мне правда очень жаль, — шепчет она.

— Я все понимаю, — отвечаю я, похлопывая ее по руке.

Эрик подается чуть вперед на своем стуле.

— Послушайте, все это произошло давным-давно, и мы оба оставили это в прошлом. Мы не сообщили вам, так как знали, что что-то подобное может стать камнем преткновения между вами. Здесь нет никакого продолжения. Никакой вражды.

Мои родители обращаются к своим лучшим друзьям, с которыми знакомы уже около тридцати лет.

— Я думаю, вы поймете, если на этом мы закончим ужин, — говорит мама вежливым тоном, который совсем не похож на тот, которым она обычно общается в дружеской обстановке.

— Мама, папа, — вмешиваюсь я, — не позволяйте этому встать между нашими семьями. Я очень ценю то, что вы на моей стороне, но все же это только наши с Эриком проблемы. Я уже больше года делаю вид, словно его не существует. Могу поступать так и дальше. Не разрушайте из-за меня то, что строилось годами. — Я сомневаюсь, что мне удалось достучаться до них. Они остаются непоколебимы. Вздохнув, я оборачиваюсь к Мэддоксу.

— Похоже, нам все-таки пригодится сегодня то, что ты наготовил. Давай уйдем отсюда.

— Отличная идея, — отвечает он.

— Я с вами, — добавляет Стейси.

— Стейс, ты не будешь против, если я остановлюсь у тебя сегодня? — интересуется Джулиан. — Я бы хотел присоединиться, ребята.

— Без проблем.

Я не хотел, чтобы разговор зашел в такое русло, вот совсем не хотел этого.

Солидарность. Порой это лучшая в мире вещь, но сейчас она заставляет меня чувствовать себя полностью подавленным.

***

— Ты в порядке? — интересуется моя сестра по пути на квартиру.

— Просто превосходно, — огрызаюсь я.

— Звучит неубедительно.

— Вам не стоит утруждаться морально меня поддерживать, — обращаюсь я к Стейси и Джулиану.

— Эрик может сколько угодно распинаться о том, что нет никакого продолжения и вражды, — отвечает Джулиан, — но именно это мы сегодня видели.

— Не стоит отворачиваться от своего брата ради меня, — настаиваю я.

— Что ты несешь вообще? — возражает Стейси.

— Просто я в состоянии пережить проявления гомофобии. Такое случается. Это преследует меня с тех пор, как я «вышел из шкафа». Это неизбежно для тех, кто родился таким.

— Кто-то цитирует Леди Гагу? — бормочет Мэддокс.

Я пропускаю его слова мимо ушей.

— Возможно, Эрик запутался или экспериментировал, а может он просто скотина. Но признайте, что он в растерянности. Признайте, что он пребывал в таком состоянии довольно долго. Мы все, можно сказать, вытащили это из него, а потом просто бросили. Клевая поддержка.

Джулиан замирает на месте, как вкопанный.

— Вот дерьмо.

— Именно. Это хреново, — отмечаю я. — Меня бесит то, что сделал Эрик, и, вероятно, я буду всегда ненавидеть его, что он заставил меня сомневаться в себе, но я никогда бы не пожелал, чтобы произошедшее сегодня преследовало его. Никогда. Меня даже не смущает то, что он был тем, кто чисто технически заварил всю эту кашу. Никто такого не заслуживает. Я не могу поддержать его, а ты можешь. Беги и побудь со своим братом, чувак.

— Ты не против? — уточняет Джулиан.

— Я благодарен тебе за поддержку, но тут не нужно играть за чью-то команду. Кроме того, мне предстоит наказать свою сестру за то, что она спланировала этот ужин, пытаясь спугнуть