Внизу - Руслан Ряфатевич Агишев

крайней мере, диагноз, сформулированный чрезвычайно расплывчато, говорил о легкой стадии аутизма или чего-то подобного.

Едва уже Винс был готов дать команду брать цель «за жабры» и везти на базу для более вдумчивой беседы, вокруг этого ничем не примечательно паренька вдруг начали происходить странные события. В один из дней его группа обнаружила за парнем выставленные «ноги». Казалось бы, кому, вообще, мог понадобиться чистильщиков сортиров? Дерьму, с которым он безжалостно боролся щеткой? К удивлению команды, все оказалось очень не просто…

Выяснилось, что за их целью следили дружинники боярина Салтыкова. Делали это они, к слову сказать, довольно профессионально. Вели парня аж тремя командами, в каждой из которых были далеко не сопливые мальчики. Фиксировался едва ли не каждый шаг цели, что ставило очень и очень много вопросов. Какого черта «заряжать» на какого-то мальчишку такие силы? Получается, к делу привлекли полноценное отделение спецов с профессиональным техническим обеспечением. Зачем? Не проще ли было пустить за ним какого-нибудь «шныря»? Зачем использовать настолько непропорциональные средства?

Выяснилось еще одно любопытное обстоятельство. За парнишкой «ходил» и наемник по прозвищу «Профессор». Это была весьма колоритная фигура, о которой в определенных кругах ходили настоящие легенды, как о непревзойденном специалисте «старой» школы. Ни капли не преувеличивали. Наблюдая за его «работой», Винс убеждался в этом снова и снова. «Профессор» почти мгновенно перевоплощался с помощью специальных средств, превращаясь то бродягу-бомжа, то в немного сумасшедшего старичка, то в зрелого мужчину-замерщика окон, то в самого настоящего доставщика еды. Просто волшебными были и его способности к импровизации. Однако, Винс восхитился еще больше, когда выяснил средние гонорары этого «Профессора». Надо сказать, исключительные гонорары, от которых не отказался бы и он сам.

— Вот тебе и пустое место, уборщик унитазов, — усмехнулся Винс, заводя автомобиль. Ему предстояла непростая беседа с хозяином. Нужно было как-то осторожно, но доходчиво, довести до князя, что ситуация складывалась вокруг этого парня очень неординарная. Нельзя было сейчас действовать напролом, как привык Юсупов. Только как это было объяснить князю? Ведь и слушать не станет, едва зайдет дело об этом. Спали еще, к черту. — Нужно его убедить… Иначе может что-то случиться…

Винс имел довольно неплохое чутье на неприятности. Как говорится о таком, «задницей чуял» проблемы. Эта способность не раз его спасала во время службы в имперской безопасности, буквально в последние мгновения останавливая его в шаге от смертельно опасного решения. Вот и сейчас чуть буквально вопило ему, чтобы он не связывался с этим делом.

— Черт, черт…, - несколько раз чертыхнулся мужчина, понимая, что теперь он никуда не денется от этого дела. Он прочно связан с этим парнишкой, пока все не разрешится. Значя же князя Юсупова, можно было быть уверенным, что дело шло лишь к одному. — Черт! — снова выдал он, непроизвольно нажимая на газ. — Черт!

— //-//-

Туум… Туум… Продолжительные гудки. Туум…

— Добрый день! Вы позвонили в Единую диспетчерскую службу «Имперская безопасность»! — внушительно произнес равнодушный механический голос. — Если желаете сообщить о правонарушении первой категории, то нажмите «1»! Если желаете сообщить о правонарушении второй категории, то нажмите «2»! Если…

— Слышь, ты, железяка! Бегом на оператора переключил! — зазвучал наглый молодой голос, буквально горящий от нетерпения. — Бегом, я сказал! Княжич Оболенский!

Автоматический сканер голоса тут же среагировал на известную фамилию боярского рода и определил говорившего.

— Приносим свои извинения, ваше сиятельство! — в механическом голосе даже прозвучали уничижительные нотки, словно бездушному автомату в самом деле было стыдно за свою ошибку. — Вы незамедлительно будете перенаправлены на старшего оперативного сотрудника.

Не прошлом и трёх секунд, как в коммуникаторе послышался усталый мужской голос. Впрочем, попытки звучать более предупредительно все были предприняты. Как говорится, на всякий случай. Благородные, известное дело, чрезвычайной обидчивы. Покажется такому, что с ним недостаточно вежливо говорили, потом хлопот не оберешься.

— Старший оперативный сотрудник Геннадий Владимирович Коршунов у аппарата, ваше сиятельство.

— Внимательно, хм… Хорошо, что внимательно, — прямо рисовался на том конце «провода» прыщавый юноша, недовольно топырящий губу. Благородный, да еще княжич, что тут поделать… — Меня обокрали! Прямо в императорской гимназии обворовали, как какого-то бродягу! — внезапно сорвался на крик парень. Меня Оболенского!

Коршунов попытался «вставить слово», но не сумел. Княжича вновь сорвало на крик. Начал что-то нести про старинный род, про бесчисленное поколение предков, про несмываемые обиды родовой чести, про пропавшую старинную реликвию рода.

— …Это же подарок нашему предку от самого благословенного императора Петра Второго! Табакерка сейчас столько стоит, что за нее можно купить пол этого города! — бушевал подросток, от криков которого старший оперуполномоченный морщился и всякий раз отодвигал коммуникатор чуть дальше от себя. — И почему вы ничего не делаете?! Сейчас я буду звонить отцу. И знаете, что сделает он?

А вот это уже было очень серьезно. Княжич, судя по его настрою, мог с легкостью обвинить Коршунова и в бездействии, и в волоките, и в сотнях других преступных правонарушениях. При таких обвинениях никакие десятки лет безупречной службы не помогут. Чудо будет, если не впаяют служебное несоответствие и не законопатят куда-нибудь в тундру за оленями следить и надзирать.

— Ваше сиятельство, ваше сиятельство, — всполошился Коршунов, стараясь прервать поток словесных обвинений княжича. — Вы уже кого-то подозреваете? Я вас внимательно слушаю. Если есть подозреваемый, мы сразу же отправимся на место и возьмем его…

В коммуникаторе вновь словно что-то взорвалось! Разве только слюни из него не полетели!

— Да! Да! Этот сортирочистильщик взял! Видели эту скотину, когда он ошивался у моего стола! — никак не мог успокоиться Оболенский. Неимоверная обида в нем просто ключом била, наружу выплескивалась, грозя все затопить вокруг. — Этот… Не знаю я как зовут этого козла! Я что должен знать имя каждого бродяги в этом городе?! Узнайте сами, в конце концов! Вы что, так ничего и не поняли?! Это же табакерка самого благословенного императора! Самого! Благосклонного императора! Ищите! Иначе мой отец все здесь на уши поставит!

— //-//-

Занятия в гимназии уже давно завершились. Опустили аудитории, коридоры. Никто не галдел, не шумел, не носился. Лишь в одном месте слышался живой разговор. В самой дальней аудитории-амфитеатре спорили двое, то и дело перебивая друг друга. Звучали специфические термины, нередко напоминавшие заклинания невиданных здесь колдунов.

— А почему вы именно здесь применили дифференциал высшего порядка функции с двумя переменными, а не с одной? Думается, с одной