Пьесы - Эдвард Радзинский

Зенин. Вы еще здесь! Немедленно наденьте каску и возьмите шланг!

Колобашкин исчезает.

(Кире) Итак, моя машина…

Кира. Ах вы проказник…

Зенин. Да! Да!

Кира. Ах вы Дон Жуан! Наконец-то вы обратили внимание на меня. Дошла все-таки очередь. Но послушайте, у меня отвратный мозг. Я склонна к классификации.

Колобашкин (вбегая). Хулиган увел вашу машину!

Зенин. В последний раз: наденьте каску, Колобашкин!

Колобашкин , отчаянно махнув рукой, убегает.

Кира. Это великолепная классификация из старого, замшелого анекдота. Если человек получает до ста пятидесяти рублей и волочится за каждой юбкой, он именуется развратником. Если он делает то же самое, но при зарплате двести пятьдесят рублей, он уже зовется — «неустойчив в моральном отношении»… И наконец, то же самое при окладе свыше трехсот пятидесяти — именуется радостным словом «шалун». Ах, этот шалун, академик, молодая кровь, знаете, играет. Я не люблю шалунов. Я была влюблена в вас в свое время. Вы не жалейте. Я представляла эту любовь в аспекте малоинтересном для вас: взявшись за руки, мы отправляемся в театр, или читаем вслух интересную прогрессивную книжку, или водим хороводы на лужайках… Не смотрите по сторонам, у вас останется репутация соблазнителя.

Зенин (после паузы). Однажды… Потом… Вы сделаете поразительное открытие. И в сорок и в пятьдесят человеку кажется, что у него все впереди, что все только начинается. Когда с вами это случится, вы станете добрее. (Уходит)

Голоса : «Вениамин Александрович, тост!»

Кира (взглянула на Ивчикова, неподвижно стоящего в стороне, и засмеялась). Ну что вы стоите?.. Ну?! Ну?!

Ивчиков. Я — так.

Кира (почти нежно). Боже мой, смешной какой… Ну, проводите меня, ну, хорошо? Если не спешите. Хорошо?

Ивчиков (тупо). Хорошо.

Уходят. Голоса: «Тише, тише, Вениамин Александрович, тост!» Голос Зенина: «Если человек талантлив, он талантлив во всем. Выпьем за салат, доказывающий талант хозяйки стола!» Вбегает Колобашкин в каске, со шлангом. Колобашкин. Товарищи научные работники! Освободите помещение! Сейчас состоятся учения пожарной команды!

Затемнение.

Плач Колобашкина. Высвечивается Колобашкин, в пожарной каске, на возвышении.

Голос МАДАФ. Плачь, Колобашкин, плачь… И пусть печаль твоя, как тень, валяется по всем дорогам. Ты дал ему любовь и в сердце упоение. Сегодня ночью он родит тебе высокую мысль. Ты должен быть доволен. Плачь!

Колобашкин. Я плачу… Я ошибся. Я думал разбудить в ней Еву, чтобы влюбился он. Я думал, легкий флирт…

Голос МАДАФ. Оправдываться будешь в милиции…

Колобашкин. Не надо прозаизмов. Печаль моя возвышенна. Поговори, пожалуйста, стихами.

Голос МАДАФ. Ты забыл, что одинока она. Что жаждет любви она. Плачь! О, женщины! Они в воображении рождают заново возлюбленных своих. Им нужен только контур — они его расцветят…

Колобашкин (кричит). Но он все время молчал!

Голос Киры. Много мыслей. Он самый умный.

Колобашкин (кричит). Он некрасив!

Голос Киры. Я ненавижу красивых мужчин. Они похожи на баб. И вообще, если мужчина красивее черта, — он уже красавец. Он красавец.

Колобашкин. Но ты не обращала на него внимания.

Голос Киры. Что ты? Как он рассказывал тогда о любви!.. Он самый нежный… Я ждала его…

Колобашкин (усмехнувшись). Всю жизнь.

Дача Киры, шум подъехавшей машины. Свет фар. Скрип тормозов. Появляется Колобашкин. Колобашкин подходит к окну, тихонечко стучит. Выходит Ивчиков.

Колобашкин (шепотом). Это я.

Ивчиков (шепотом). Она там. Она плачет. Она сидит и почему-то плачет. Я люблю ее, Колобашкин. Колобашкин. Хи-хи-хи. Ты счастлив? Ивчиков. Только она очень плачет… Колобашкин. Ты сказал ей, что «все будет хорошо»? Ну что ж ты! Обязательно скажи, без этой фразы теперь нельзя!

Голос Киры : «Кто там, Володя?»

(Шепчет) Ветер.

Ивчиков. Никого… Это ветер.

Весь разговор идет шепотом.

Колобашкин. Ты поэт. Я привез МАДАФ.

Ивчиков. Зачем?

Колобашкин. Я так и знал, что ты забудешь!.. Мы, кажется, договорились сегодня ночью сочинять?

Ивчиков. Ну что ты, какие могут быть сочинения?

Колобашкин. Как то есть какие? Великие. Ты взволнован, в тебе сейчас упоение. Это, знаешь, не баран чихал. Я на это рассчитывал.

Ивчиков. Уезжай.

Колобашкин. То есть как это — уезжай! Мы договорились.

Ивчиков. Уезжай!

Колобашкин. Как тебе не стыдно! Я жил ради этой ночи. Я… Я… Учти: я не уеду отсюда. Я останусь здесь навсегда!

Ивчиков. Тише.

Колобашкин (свистящим шепотом). Мне здесь нравится. Участок запущен. Растут лупинусы. Нарвите мне букет лупинусов. Это мои любимые цветы. Ля-ля…

Голос Киры : «Володя!»

Она идет… В последний раз…

Ивчиков. Я поеду. Колобашкин прячется за кусты.

Кира (входя). Почему ты здесь стоишь?

Шепот Колобашкина из-за куста : «Все будет хорошо».

Ивчиков (Кире, решительно). Все будет хорошо.

Кира. Нет-нет… Уже никогда не будет.

Шепот Колобашкина : «Все будет очень хорошо».

Ивчиков. Все будет очень хорошо…

Кира. А вдруг не будет? Мне почему-то кажется…

Ивчиков. Все будет очень-очень-очень хорошо.

Кира (целует его). Конечно! Как же я могла сомневаться? Все будет прекрасно. Я люблю тебя.

Колобашкин (стоит спиной, его плечи вздрагивают). Он научился.

Затемнение.

В квартире Ивчикова. Ивчиков и Колобашкин втаскивают МАДАФ.

Ивчиков. Только потише… А то у нас — такая слышимость… Колобашкин (ворчливо). Хорошо сказать «потише»… Понимаешь, при выключении МАДАФ все время захватывает замок герцога Бургундского. А это такой неуклюжий бегемот: то лату уронит, то меч…

Колобашкин ставит МАДАФ на стол.

Ивчиков. Тссс…

Слышен шум шагов наверху

Сосед наверху. Пошел в места общего пользования. Эх, зря мы это затеяли.

Колобашкин. Ты не романтик.

Ивчиков (разглядывая МАДАФ). Она мне что-то напоминает.

Колобашкин. Астероид, наверно.

Ивчиков. Нет. Пылесос. Тсс…

Слышен шум спускаемой воды и стук шагов…Возвращается из мест общего пользования. Шаги стихают.

Колобашкин. За дело! Итак, учти: аккумуляторы имени Мефистофеля рассчитаны только на три перемещения во времени… Сечешь? Поэтому отнесись к каждому перемещению ответственно… Начинай обдумывать высокую мысль.

Ивчиков. Начал.

Колобашкин. Можешь даже поднять руку вверх, для вдохновения.

Ивчиков поднимает руку.

Хотелось бы… чтобы при обдумывании в твоих мечтах присутствовал счастливый человек… Чтобы он был наконец бесконечно доволен — без этой гнилостной нашей интеллигентской раздвоенности. Ведь это тебе сейчас созвучно?

Ивчиков. Да. Я понял. Я готов.

Колобашкин. Чудно. И главное — темпочку. Ночь коротка, включаю машину. (Включает.)

Голос МАДАФ. Готовность — пять секунд. Один… Два… Три… Четыре… Пять!.. Старт!.. Сто тысяч лет до новой эры!

Колобашкин. Многовато что-то.

Силуэт холма. Слышно цоканье копыт, появляется всадник в шкуре мамонта.

Всадник.

А-а-а… Как мне ха-ра-шо…Со мной моя дубинка.Я ею мамонта убил…А-а-а… Как мне ха-ра-шо…Ждет меня в пещереКрасавица, толстая, как носорог.Как мне ха-ра-шо…А еще я убью динозавра,А еще я убью саблетигра…А еще я убью звероящера…А еще я убью…

Колобашкин (останавливает машину, кричит). Про что ты задумал?!

Ивчиков (растерянно). Все как договорились… без раздвоенности…

Колобашкин. Ты истратил половину энергии!

Ивчиков. Не кричи на меня!

Колобашкин. Ах, он нежный! Нежный он!

Ивчиков. Не будем ругаться… С археологической точки зрения это очень даже интересно. Особенно сравнение с носорогом. Значит, у древних людей, также как на Востоке, толщина была синонимом красоты. Знаешь, на Востоке красавицей считается женщина, которую могут поднять только два верблюда.