Взорванные лабиринты - Константин Фарниев

В нем зрело решение, которое, как он полагал, должно полностью реабилитировать его в глазах Соримена. Он рассчитывал нанести удар по правым с неожиданной для них стороны и тем самым внести свою лепту в общую борьбу.

Сегодня Гинс чувствовал себя особенно скверно. Кроме всего прочего, его угнетало отсутствие всяких известий о розыске профессора Фэтона. Как будто не было ни Пришельцев, ни феномена, ни профессора Фэтона, ни его таинственного исчезновения. Гинс протянул руку к костылям. Куда он годится сейчас с этими подпорками!

Пул Вин — председатель местного отделения Союза предпринимателей, принял представителей забастовщиков в своем служебном кабинете.

Невысокого роста, почти квадратный, с квадратным же лицом медно-красного оттенка, он прекрасно вписывался в интерьер кабинета, выполненный по его личному заказу. Все здесь приземисто, широко, устойчиво.

За массивным письменным столом широкие покатые плечи и большая с глубокими залысинами голова Пул Вина выглядели весьма выразительно.

— Прошу садиться, — пригласил он низким голосом.

Кроме него, в кабинете находились еще несколько членов правления союза. Соримен прекрасно знал, что здесь все решает председатель — миллионер, владелец огромного пищевого комбината — Пул Вин.

Лорри положил на стол перед председателем отпечатанный на машинке текст условий забастовщиков.

Пул Вин мгновение помедлил, затем взял его и, несколько отстранившись от листа, начал читать, беззвучно шевеля губами.

Короткие, поросшие рыжими волосами пальцы, державшие лист, подрагивали, как бы принимая участие в движении губ.

— Так, — резюмировал Пул Вин, дочитав до конца. — Условия вы нам предъявили жесткие.

Он улыбнулся, обнажив мелкие, тесно прижатые друг к другу зубы. Их можно было бы назвать ядреными, если бы они не налезали один на другой.

— Разрешите, господа, ознакомить с вашими требованиями остальных членов правления?

— Мы для того сюда и пришли, — ответил Тэк.

Пул Вин коротко кивнул и громко, без всякого выражения зачитал текст.

— Итак, — закончив чтение, обвел он всех взглядом, — приступим к обсуждению.

Члены правления оживились, что-то зашептали друг другу.

— Мы не можем, — заговорил один из них, — пойти на такое резкое увеличение заработной платы. В стране инфляция, деловая активность падает из месяца в месяц. Вы своими неразумными действиями и нереальными требованиями, — обратился он к Соримену, — в такой тяжелый момент наносите удар в спину не нам, предпринимателям, а нации. Согласитесь, не очень патриотично.

Соримену хотелось сказать, что нация как раз и старается отвести от своей спины удар, наносимый ей предпринимателями, но сдержался.

— Кроме того, — заметил Пул Вин, — вопросы социального обеспечения регулируются государством, а не нами.

— Вот как! — с деланым удивлением воскликнула Кай Чина. — Разве вы не принимаете участия в этом деле?

— Что же вы хотите? — подал голос еще один член правления.

— Мы хотим, чтобы вы вносили большие суммы на пенсионное обеспечение своих рабочих, — ответила Кай Чина. — Ведь мы работаем и старимся на ваших предприятиях, увеличивая ваши капиталы. Кай Чина выделила голосом слово «ваших».

— Своим капиталом, — менторским тоном заговорил Пул Вин, — мы обязаны прежде всего своей предприимчивости и инициативе. Скажите спасибо, что мы даем вам работу и средства к существованию.

— Даже так! — встрепенулся Лобби Тэк. — Особенно растут ваши капиталы, когда мы прекращаем работу. Что стоит ваша предприимчивость и инициатива без этих вот рук!

Лобби вытянул вперед свои покрытые мозолями ладони.

— Если вы можете делать капиталы без нас, зачем тогда вы строите заводы и фабрики и берете нас на работу. Неужели только из любви к ближнему?

Пул Вин побагровел. Ход он сделал явно неудачный.

— Господа, — поднялся Соримен. — Мы все взрослые люди и прекрасно понимаем, что такое капитал и все остальное. Мы предложили вам наши конкретные условия. Когда вы дадите нам конкретный ответ?

Пул Вин с нескрываемой ненавистью глянул прямо в лицо Лори.

— Ровно через сутки, — сквозь зубы ответил он. — Шестого января в тринадцать тридцать по местному времени.

— Очень хорошо, — ответил Соримен. — Мы ждем вашего ответа до завтра. До свидания, господа.

Лори шагнул к двери. Никто из предпринимателей даже не шевельнулся, никак не реагируя на уход членов переговорочной комиссии?.

— Уф! — воскликнул Тэк, широко вдохнув морозный воздух. — Как будто вырвался из подземелья. Ну и змея же этот Пул Вин.

— Грызун, — бросил Соримен. — С крепкими и сильными зубами, способными сгрызть весь мир, если их вовремя не выбить.

С трудом разместились в машине. Лори сел за руль.

Людей на улицах было совсем мало. Снег с тротуаров и проезжей части улиц не убирался, и поэтому они имели непривычный вид. Городские уборщики тоже бастовали.

— Да, — заметил Тэк. — Все-таки рабочий человек — великая сила. Стоит нам бросить работу, и жизнь застопорится, как мотор без бензина.

Соримен с улыбкой посмотрел на него. Тэк сидел рядом.

— Ты прав, Лобби. Недаром в коммунистических странах нас называют Его Величество Рабочий Класс — и все с большой буквы.

— Смотрите! — воскликнула Кай Чина. — Кажется, наш Дюк не на шутку подружился с полицейским инспектором. Как бы эта дружба не вышла ему боком.

Шэттон стоял у машины, за рулем которой сидел Бейт, и что-то оживленно говорил ему.

Соримен было притормозил, а потом нажал на педаль газа.

Никаких неприятностей не будет, — замтил он. — Детективы-криминалисты — особая каста в полиции. Другое дело — инспекторы политических отделов — сволочи первого разряда.

— Интересно, как идут дела с поисками профессора Фэтона? — спросила ни к кому конкретно не обращаясь, Кай Чина. — Как быстро о нем забыли!

— Сейчас не до него, — отмахнулся Тэк.

— Ошибаетесь, друзья, — возразил ему Соримен. — Мне сегодня случайно попался номер «Справедливости». Это единственная газета, — с улыбкой продолжил он, — работники которой не объявили забастовку. — Так вот она почти пол-подвала посвящает профессору. Читайте.

Соримен вытащил из-под сидения изрядно помятый номер подпольной газеты компартии и протянул его товарищам.

Глава четырнадцатая

НОВЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Бейт безуспешно потолкался в толпе, прислушиваясь к разговорам. Говорили больше о политике: о том1 сколько еще продлится забастовка и чем она может кончиться. Затем минут сорок он просидел в ресторане.