Шпаргалка для ленивых любителей истории. Короли и королевы Франции, 987–1498 гг. - Александра Маринина

родного сына в ее планы никак не входило. Как выкрутиться из ситуации – быстро придумать не смогла и поперла напролом, стала умолять, чтобы принц ни в коем случае не входил в ванну епископа. Ну тут уж все сообразили что к чему. Принц схватил собаку «и бросил ее в ванну архиепископа. Собака выскочила оттуда и умерла у всех на виду». Король Филипп, конечно же, сильно разгневался, снова запер королеву в комнате и снова избил. И снова факелом. Короче, никакой креативности, сплошные стереотипы. Бретон в своем повествовании называет Жана де Мариньи епископом, хронист – архиепископом, так что трудно сказать, когда именно имел место данный эпизод: в те времена, когда Мариньи был епископом Бове, или после 1347 года, когда он стал архиепископом Руана. Но сути это, разумеется, не меняет, просто делаю уточнение для особо придирчивых читателей.

И опять вопрос к психологам: если рассказы хрониста Пьера Кошона об избиении супруги правдивы, то к какому типу личности относится человек, который, с одной стороны, зависит от мнения жены, а с другой – в припадке ярости поднимает на нее руку? Считается, что проявления жестокости зачастую свойственны именно тем людям, которые чувствуют свою слабость в каких-то сторонах бытия и пытаются эту слабость хоть чем-то компенсировать. А Филипп Шестой был жесток не только с супругой. Например, в ходе конфликта с бретонцами, присягнувшими на верность королю Англии, Филипп сделал вид, что собирается соблюдать условия заключенного перемирия, организовал в Париже большой турнир и пригласил на него тех самых рыцарей в виде жеста доброй воли. Те приехали. Ну и зря. Потому что их там немедленно схватили, арестовали и казнили без суда и следствия. А вот еще факт: в 1348 году началась эпидемия чумы, и под предлогом необходимых санитарных мер король издал указ о борьбе с богохульством: при каждом богохульстве виновному должны были отрезать сначала одну губу, потом другую, затем язык. Честно говоря, я не очень поняла, какая связь между санитарными и карантинными мерами и богохульством, но, вероятно, в те времена считалось, что дурное слово в адрес Господа влечет за собой наказание в виде болезней не только для самого богохульника, но и для всего народа.

Брак короля Филиппа с Жанной Хромоножкой длился 35 лет, до 1348 года, когда Жанна умерла. За эти годы у супругов родилось немало детей, по одним сведениям – 8, по другим – 9, по третьим – даже 10. Из них только двое сыновей дожили до взрослых лет, остальные детки умерли или при рождении, или в раннем возрасте.

Итак, сыновья. Старший, Жан, он же дофин Иоанн, родился в 1319 году, младший, Филипп, граф де Валуа, – в 1336 году. В 1344 году Филипп стал первым, кто получил титул герцога Орлеанского. С тех пор так и повелось: старший сын – дофин, второй сын – герцог Орлеанский.

Кстати, о титуле «дофин». До этого момента я называла дофинами старших сыновей, потенциальных наследников короны, но делала это то ли по традиции, то ли по инерции, следуя за другими авторами. На самом деле так будущих королей стали именовать только при Филиппе Шестом. Почему? Потому что он под конец своего правления в 1349 году присоединил к Франции провинцию Вьеннуа, попросту купив ее у Умберто Второго, умершего бездетным, за 120 000 флоринов. Другое название Вьеннуа – Дофине. И Умберто Второй, носивший титул дофина Вьеннского, отдавая владение, поставил условие, чтобы титул сохранили и присваивали либо французскому суверену, либо его наследникам. Так что официально первым настоящим дофином стал старший внук Филиппа Шестого, Карл, хотя, по идее, этот титул должен был хотя бы в течение нескольких месяцев носить сын Филиппа, Жан, ведь в момент приобретения Дофине Филипп был еще жив, а наследником престола был именно Жан. Но… Отчего-то в договоре между Умберто и Филиппом было прописано, что первым дофином должен стать сын будущего короля. Будущего, а не действующего. Само слово «дофин» как титул графов Вьеннских появилось в связи с тем, что на гербе одного из них был изображен дельфин (dauphin – франц.), после чего область вокруг города Вьеннуа стали именовать Дофине. После продажи Дофине французской короне титул «дофин Вьеннский» преобразился в «дофина Франции».

Сынок Жан женился в 1332 году, когда его младший братик еще даже не родился. Жена, молодая красавица Бона Люксембургская, дочь короля Богемии Иоанна Слепого, оказалась плодовитой, родила не то 10, не то 11 детей, 8 из которых выжили и выросли. Но в конце 1340-х на континент в очередной раз обрушилась эпидемия чумы. В 1348 году от этой болезни умерла королева Жанна Хромоножка, через год, в 1349-м, за ней последовала сноха, Бона Люксембургская. Отец и сын, король и принц-дофин, остались вдовцами. Филиппу 56 лет, у него двое сыновей, Жану – 30, у него четыре сына и четыре дочери. Новая жена? Для сына Жана – да, безусловно, нужно искать. Для себя же Филипп перспектив нового супружества не рассматривал, ему вполне хватило 35 лет под пятой у злобной и властной Хромоножки. Довольно и того, что над ним, королем, весь народ потешается, зная, как вертела противная королева своим супругом. Хотелось бы знать: а народ был в курсе насчет того, что король бил жену? Или все-таки это выдумки хрониста?

Поиски невесты для дофина велись активно и быстро завершились успехом. Выбор пал на Бланку д’Эврё, девицу 18 лет из благородного семейства, внучку того самого Людовика д’Эврё, которого я просила вас не забывать (это сын Филиппа Третьего от брака с Марией Брабантской). Помимо прочего, Бланка была еще и дочерью короля Наварры. Правда, уже покойного, но все-таки. Договорились, обсудили детали брачного договора, и Бланку привезли в Париж.

Но случилось непредвиденное: король Филипп увидел невесту сына и обомлел от восторга. Забыв о приличиях, он нахально увел девушку у Жана, быстренько женился на ней и кинулся в омут плотских утех. Видимо, на пользу это не пошло: 29 января 1350 года сыграли свадебку, а 22 августа того же года король скончался. Правда, успел сделать молодую жену беременной (дочь Жанна родилась в 1351 году).

А сынок Жан отца не простил. Рассорился с ним из-за Бланки и так и не помирился. Но другую невесту нашел без проблем и через три недели после отцовской свадьбы справил собственную, с Жанной Овернской. Какая любовь? Вы вообще о чем? Геополитика и наследники – вот единственное, о чем полагается думать особам королевской крови. А там, где