Бабочка - Ян Миклашевский

— Зверья в пути не встречал совершенно, ну за небольшими исключениями, но прошедший выброс был настолько необычным, что прогнозировать его последствия было бы крайне сложно.

— Желание вцепиться в глотку ближнему, видение в темноте, какие-нибудь прочие новые ощущения не появлялись?

— Вот честно — не заметил. — Макс лихорадочно пытался вспомнить, не замечал ли он в работе своего организма каких либо отклонений, но чего-то подобного не припоминалось вовсе.

— Значит ещё заметишь. Возможно твоя живучесть, за счёт которой ты выжил в той битве с кровососами, и является этим проявлением. Хорошо, если это единственное приобретение от вируса, оно даже полезное. Ладно. Надо поесть что ли, а то всё болтаем и болтаем. У тебя же контузия как-никак.

Тенёв достал небольшую горелку и пару банок опостылевшей уже тушёнки, которая, если судить по сроку её изготовления, являлась не говядиной, а скорее мамонтятиной, хотя вкусовых своих качеств от времени почему-то не потеряла.

— Весёлой картошки накопать бы вон на том поле, да темно уже… А ведь ждал-то я ну никак не вашу группу, — поведал Тенёв, поглощая разогретое мясо. — Должна была команда одна с ТочПриборМаша возращаться через это место.

— Если они были в экзоскелетах, то не вернутся, — прервал его Макс. — Какие-то ребята в непонятной древней, но очень серьёзной броне схлестнулись на том заводе с военными, а в результате там сейчас уровень пси-излучения очень неприлично зашкаливает, если верить Борщу и состоянию подстреленного мной терминатора. Как я вам уже рассказывал, один из них за нами увязался.

— Знать бы ещё, как его звали. У них в распоряжении вполне могло оказаться оборудование, способное создать поле подобной силы.

— Предлагаете сходить туда на разведку? Спасибо, я вот уже сходил на разведку — чуть из КПВТ не отхватил.

— Зато сейчас ужинаешь под крышей над головой, в знакомом и, я надеюсь, приятном обществе — проворчал Тенёв.

— Так а что их туда понесло-то, расскажете? А то от этой тотальной секретности тошнить уже начинает.

— За чертежами пси-излучателя, будь он неладен, их понесло. Не знал наш брат сталкер, где они там спрятаны, а вот у этих ребят данная информация была максимально подробной — Паша навёл, постарался. И действующий прототип там тоже запрятан был, что самое плохое. Может вояки этот отряд действительно прижали капитально, да только я больше чем уверен, что возможности раскатать военных в лепёшку у архаровцев Завадского было предостаточно. Скорее всего, тот мертвяк, который за вами гонялся, либо отстал от основной группы, либо же сам вызвался прикрывать отход товарищей, ну а когда те отошли на достаточное расстояние — задействовал прототип пси-излучателя.

— В Борщеву столовку они не заходили, по крайней мере до нас.

— А они и не стали бы там светиться — Должники, в смысле Долговцы этого не поняли бы. Я боюсь, как бы они через метро не пошли.

— Откуда тут метро?

— А вот оттуда. Неужели про сеть тоннелей не слышал, которую ещё до всё того же Первого Взрыва тут проложили? По глазам вижу, что не слышал, но вот огромные курганы не заметить ты не мог. Да да, сейчас ты скажешь, что в курганы те бульдозерами собирали заражённую Первым Взрывом почву и прочее. А на самом деле ещё в семидесятых годах прошлого столетия одна из лабораторий, занимавшаяся изучением вопроса пространственного переноса различных объектов, в порядке пьяного юмора создала машину для рытья тоннелей. С переносом в пространстве живых существ у них на тот момент не задалось, как я понял, — всё больше фарш с костями получался — а вот неживая материя переносилась на ура. В широкое производство это чудище не поступило, поскольку энергии оно потребляло невообразимое количество, но вот с задачей быстрого рытья тоннелей на территории, которую нынче занимают Аномальные, оно справилось на отлично, благо вопроса энергетического снабжения в острой форме тут не стояло, а на нужды науки энергии здесь не жалели никогда. Задействовали два портала, один из которых был установлен на подвижной платформе, а второй поднимался краном на высоту где-нибудь в стороне. Первый вгрызался в почву и отправлял её во второй портал, откуда она попросту высыпалась, образовывая те самые курганы. В результате за несколько лет нынешние Аномальные приобрели помимо сети технических тоннелей ещё и метрополитен. Красоты московского и питерского он не имел конечно, но по протяжённости, как ты понимаешь, потягаться с ним не мог ни один существующий на тот момент в мире. Про это мало кто знал и тогда и сейчас. Даже на нынешних Аномальных.

— И много тут ещё таких сюрпризов? — удивлению Макса не было предела.

— Ты лучше молись, чтобы эти сюрпризы не полезли к нам из подвала, потому что одна из станций того метро находится аккурат там.

У обоих чирикнули компы, уведомляя своих владельцев об идущей по дороге группе из десяти человек. Зелёные маркеры недвусмысленно свидетельствовали об её принадлежности к Институту.

— Выбирай, лаборант, — в голосе Тенёва зазвучал холод — не успел я тебе рассказать всё до конца, но если эти ребята принесут Завадскому тот подарочек, который он так сильно ждёт, то спокойные дни за периметром будут сочтены. А хотя не надо, ты-то тут совершенно не причём.

Макс обернулся в его сторону, но единственное, что он успел заметить, была вспышка бледно-голубого света, затмившая собой скудный свет от горелки и вместе с тем унёсшая сознание куда-то далеко. За глухим стуком упавшего тела в комнате наступила тишина.

Кого-то били. Без злобы, просто били с молодецким пыхтением и хыканьем. За исключением этих звуков экзекуция происходила в полнейшем молчании. Макс постепенно приходил в себя, однако являть данное событие на обозрение неизвестным окружающим он не спешил, посчитав необходимым предварительно оценить обстановку хотя бы на слух.

— Тимохин, отставить, — раздался через некоторое время хриплый голос. Звуки ударов стихли. — Профессор. С вашей стороны было крайне неосмотрительно открывать огонь по нашей группе пусть и из такого тяжёлого вооружения. Вы не имели ни малейшего шанса вывести из строя всю мою команду, и были об этом прекрасно осведомлены. Хотя бы можете объяснить, что на вас нашло?

— Бирюков, — судя по измученному голосу профессора, били именно его, — ну уж ты-то тупым солдафоном никогда не был. Неужели ты не понимаешь, что попало в твои руки?

— Прекрасно понимаю, более чем прекрасно понимаю. Особенно после того, как государство предало меня дважды, сначала пустив под сокращение, затем лишив работы. Если вы пытаетесь пробудить во мне жалость к тому, что находится за периметром, то вы зря стараетесь. Ни у кого из бойцов этого отряда не осталось ничего, что связывало бы их с внешним миром. Ни у тех, кто выжил после вашей атаки, ни у тех, кто её не пережил. Исключительно из уважения к вам я приказал взять вас живым, и это стоило жизни двум моим парням, потому что я помню то доброе дело, которое вы мне сделали несколько лет назад. Но поймите, Марк Александрович, у меня есть приказ и я не могу его не выполнить. Вы же знаете, что у меня нет возможности его не выполнить, поскольку к созданию нашей группы вы лично приложили руки и знаете все особенности…

— Ты зачем мне сейчас читаешь лекции о морали и чувстве долга? — сплюнул профессор.

— А потому что хочу разобраться, почему один из основателей Института пошёл наперекор решению его совета. Ну не верится мне, что вам внезапно стало небезразлично то, что происходит за периметром.

— С возрастом начинаешь на многие вещи смотреть иначе. Когда доживёшь до моих лет, сам сможешь в этом убедиться.

— То, что сейчас происходит, можно смело называть военным временем. Вы наверняка догадываетесь, кто пришёл по наши души на ТочПриборМаше, — в голосе Бирюкова прорезалась злость. — Половина моего отряда осталась в его стенах, причём большая часть не умерла, что было бы для них легче, а шатается по заброшенным корпусам с пустым взглядом и без малейшей возможности возвращения к нормальной жизни. Возможно, с возрастом я изменю своё отношение к этому факту, но не сейчас.

— Вы знали на что идёте…

— Знали, именно знали. И всё равно пошли, потому что, как вы наверняка уже знаете, ни одному из нас нормальной жизни за периметром не будет и вам в том числе. Особенно вам. Вы готовы защищать тот мир, который вас использовал и выкинул как скомканную салфетку?

— Не мир. Государство. Нас отверг не мир, а государство.

— В данном случае разница не существенна. Мы не хотим бегать всю жизнь от властей. Здесь у нас есть шанс жить так, как того хотим мы, там же у нас такого шанса нет. Я по-прежнему не могу понять ваше упорство в нежелании изменить мир к лучшему.

— Это будет даже не геноцид. Вы изуродуете всё живое на планете.