Пловец Снов - Лев А. Наумов

читатели его книг, как правило, состоят в браке, и негоже раскачивать их утлые лодчонки и тушить очаги.

Сейчас Георгий придумал бы более изящную формулу. Например, что в семью входят те, кто каждый вечер желает тебе спокойной ночи. Это крайне важно! Всё-таки – репетиция смерти, тренировка прощания. Но тогда он написал, будто семья – узкий круг людей, до мнения которых человеку действительно есть дело. По сути, он поменял одну глупость на другую, заметно бо́льшую. Во вторую сентенцию Горенов не верил даже сам, поскольку беспокоился о мнении кого угодно, едва ли не каждого встречного. Иными словами, следуя такой логике, стать членом его семьи было немудрено. В Таганроге весёлый и разговорчивый моряк собирал вокруг себя компании. Тогда он легко находил друзей-мужчин, а на женщин вообще производил магнетический эффект.

Почему Георгий так написал? По правде, эту мысль подсказала ему Надежда. Она тоже вовсе не считала её истинной, но очень хотела внушить мужу подобный тезис. Когда невод его обаяния выловил юную Надю Клунную, девушка была совершенно очарована, но со временем общительность супруга стала её огорчать. Не то чтобы ей казалось, будто друзья ему дороже. Ранило, что они и она важны для него в шокирующе равной степени. То есть её, отдававшую Горенову себя полностью, пожертвовавшую красивой фамилией, превратившую собственную жизнь в череду пелёнок и кастрюль, продолжившую его род, он рад видеть ничуть не больше, чем любого из них. Не говоря уж о друзьях женского пола, что как минимум противоестественно…

Уговаривая Георгия переехать в Петербург, Надежда убеждала: дескать, здесь он сможет найти работу на флоте, хотя, как человек наделённый интуицией и значительно более разумный в житейском плане, прекрасно понимала, что это вряд ли получится. Она редко себе в этом признавалась, но, помимо желания поселиться в крупном городе, ходить вечерами в театры и на концерты, вести какую-то культурную жизнь, Горенова преследовала и другие цели. Ей хотелось увезти мужа от друзей, а главное – разорвать пуповину, связывавшую его с морем. Жена думала, что именно оно делало её Гошу таким привлекательным для всех и особенно для женщин. Как же она его ревновала… пока любила. Ей казалось, будто здесь, в сером дождливом Петербурге, никто его не заметит, не разглядит, а значит, он будет только её. Надежда заблуждалась. Какую девушку удивишь морем в Таганроге?

Никто из супругов не предполагал, как изменится их жизнь после переезда. Мог ли сам Горенов, душа компаний, «жиголо» – так назвала его однажды тёща – представить, что будет слоняться в одиночестве под рыжим светом фонарей? Единственными судами, на которые он ступал за последние десять лет, были экскурсионные катера, снующие по рекам и каналам.

Надя его обманула? Да. Но куда больше она обманула себя. Тем не менее Георгий сейчас ехал именно к ней, а не к юной Вике с её упругим телом, задранным детским носиком и ресницами… Какими были её ресницы? Длинными? Коротким? А какие они бывают? Пушистые? Прямые? Да какого чёрта! Имелись у неё ресницы, и хватит об этом! А фигура… Уж точно не такая угловатая, мясистая и отталкивающая, как у Истины. Вика манила к себе и кружила голову своей далёкой необнажённостью, а главное – потенциалом наготы.

Глупость, будто взрослых мужчин тянет к юным девам из порочности самой природы сильного пола. Ничего подобного, пугающего, патологического здесь нет. Равно как и необъяснимого. Молодая женщина имеет ряд преимуществ и не имеет ряда недостатков дамы в возрасте. «Что тут загадочного?» – недоумевал Горенов… и ехал к Надежде. Девушка может быть привлекательнее внешне, но главное, она не накопила ещё багажа обид, обманутых ожиданий, неудовлетворённости, непонятости. С годами женщины обязательно разочаровываются в мужчинах… А мужчины в женщинах. При условии достаточно тесного общения не разочароваться в другом человеке практически невозможно. Отсутствие обманутых ожиданий – это лишь показатель дистанции, чуждости, безразличия или малого срока отношений.

Разумеется, куда приятнее общаться с созданием, которое пока только на пути к выводу о том, будто все мужики козлы и сволочи, но как аксиому его ещё не принимает, относясь к слишком широко распространённому тезису, словно к слухам, бабкиным сказкам, странным поверьям. Гордиев узел с возрастом затягивается всё сильнее. Георгий был убеждён, если женщины так и не научатся забывать, сбрасывать негативный эмоциональный груз, ничего не изменится. Нелегко быть лучше, чем о тебе думают. А вот хуже – совсем просто.

Почему же в таком случае не к Вике? По пути от «Горьковской» к «Елизаровской» Горенов так и не смог найти ответ, но для спокойствия выдумал причину: теперь у него созрело достойное произведение, которое можно посвятить жене.

– Давно не виделись, – сказала она с порога, словно уже вчера не сомневалась, что вскоре он приедет с ответным визитом. – Заходи.

По квартире растекался приятный запах свежей домашней еды. Она действительно его ждала? Да нет. Собственно, почему именно его?

Георгий хорошо помнил Надин любимый гель для душа под названием «Innocence Violette». Пользуется ли она им сейчас? Наверняка. Надпись на этикетке всякий раз напоминала ему чеховский одеколон «Vera-Violetta», но в реальности это была не симпатичная музыкальная последовательность букв, а совершенно конкретная странная фиолетовая жидкость со сладким цветочным ароматом, который напитывал и его тело после секса. Горенов всё время читал на постоянно дежурившей в ванной бутылке «Innocent Violence». Такое название очень подошло бы его новому плану.

– Что ты так осматриваешься? Ищешь мужские трусы? – Надежда взглянула на него крайне самоуверенно. Это граничило с хамством.

Об их половой жизни Георгий вспоминать не любил, поскольку в последние годы было трудно подобрать для неё подходящее слово, что вдобавок намекало ему на профессиональную ущербность. Точно не «секс». Значение данной вокабулы Горенов знал отлично. «Близостью» происходящее между ними по понятным причинам назвать было ещё затруднительнее. Против «сношений» Надежда стала бы возражать, хотя Георгий считал, что они отчасти могли бы спасти их брак, тем более раньше жена была согласна. В школе он не мог взять в толк, почему учительница всякий раз, краснея, перечёркивала, когда он в сочинениях цитировал из «Горя от ума»: «…Я с вами тотчас бы сношения пресек…» Это же не его слова, а Грибоедова…

Вероятно, у них с Надеждой случались «соития». Данный термин нёс в себе оттенок ритуальной древности, уходящей в глубину веков. Соитиями правит традиция, долг, обязательства, быть может, даже боги, много богов… но никак не люди, в том числе и участвующие в половом акте. Никто не спрашивает, для чего нужны соития. Все всё понимают