Врачебная сказка, или Операция "Алатырь" - Лина Наркинская-Старикова

— Мама, а от него даже Маугли сбежал! — похвалилась Конг, сразу перестав рыдать. — Хорош папаша! Мальчику уже пятнадцать стукнуло, а он ему не смей играть с девочками, от них все неприятности! — тут же наябедничала горилла — дочь.

Андрей с Орландо на всякий случай отошли в сторонку, дабы не мешать серьезному семейству разбираться в известных вопросах: кто виноват и что делать? Ангел, исподтишка разглядывавший полянку и окрестности, легонько толкнул друга:

— Смотри, там, в кустах еще какой — то мальчишка и дедок прячутся. Может, это и есть внучок потерянный? — Андрей устало пожал плечами. Орландо, расценив этот жест по — своему, аккуратно двинулся к кустам. Подкравшись к ним вплотную, он услышал тихий шепот двух подглядывающих собеседников:

— Ты посмотри, Сёма! Таки какую драму ты получил! Когда ты был рядом, ты был всего лишь внуком, а теперь ты — единственный и любимый! Чтоб я так жил! — восторженно закончил странный дедок.

— Дедушка Нехаим, я им не нужен. Они просто ругаются, по привычке, — вздохнул, грустно усмехнувшись, мальчик. — Пойдем отсюда!

— Сёма! И что, ты думаешь так просто уйти?! Она твоя бабушка! Ты знаешь, что такое бабушка? Это как монолитный дом: имеешь один парадный вход и несколько запасных выходов, а еще и каменную стену за спиной! Дай, Бог, ей здоровья!

Орландо, не долго думая, цапнул мальчишку за руку и выволок на полянку:

— Уважаемая мамаша, это, случайно, не ваш обожаемый внук?

На голос повернулись все, забыв про необходимость скандалить. Мама — горилла ринулась обнимать драгоценную пропажу:

— Маугли, как ты мог так с нами поступить? Мы же все очень переживали! — пожурила бабушка мальчугана, потрепав его лапищей по волосам. Маугли надулся и отпихнул лапу бабушки:

— Не нужен я вам! Вам до меня нет никакого дела! — он обиженно замолчал.

— Тарзан! — властно произнесла большая горилла. — Если еще раз мой внук будет мне говорить такие слова, я тебя накажу!

— Ну, мама! — заканючил мускулистый мужик, не хуже любого избалованного ребенка. — А тебе я всыплю! — пригрозил он мальчику. Тот тут же спрятался за массивную спину бабушки.

— Вот, я и говорю, бабушка плохого не скажет! — выдал дедок, выходя из — за кустиков. Вся компания уставилась на него, раскрыв рты. Судя по всему, его появление было неожиданностью не только для Андрея и Орландо, но и для местного населения тоже.

Мы, измученные в конец длительным путешествием по дну реки, выползли на берег. Водяной, кашлянув, объяснил, что дальше нам идти прямо по тропинке, которая змейкой вилась вглубь джунглей.

— Вы как раз окажетесь на полянке, куда так стремитесь попасть. А мне пора заниматься своими прямыми обязанностями. — Он помахал нам мохнатой рукой и скрылся в речной пучине.

— Пошли! — потянула меня Дашка, мешая мне любоваться местной природой. За время путешествия я несколько поуспокоилась и пыталась осмыслить то, что поведал нам Водяной про остров.

— Даш, ты помнишь, что остров самый обычный? Постарайся никуда не влезать.

Подруга хмыкнула в ответ и повернулась в сторону тропинке. Прямо посредине нее возлежал огромный симпатичный крокодил с одним глазом и крепко сжатыми челюстями. Возле него валялись остатки ковра — самолета.

— Скотина! — взвилась тут же Дашка. — Он их сожрал! — Я не успела даже глазом моргнуть, как подруга подлетела к ничего не подозревающему животному и со всего размаху врезала ему ногой по зеленой морде.

— Это же крокодил! — заорала я не своим голосом и замерла от увиденного. Рептилия взвыла дурным голосом, пустила слезу из единственного глаза и резко попятилась назад:

— Да что ж такое! — голосило животное. — Нигде покоя нет! Что я вам всем сделал? От деточек сбежал, так взрослые оказались еще хуже!

— Извините ее, пожалуйста! — кинулась я к крокодилу. Мне стало жаль рептилию. Уж очень несчастный был у нее вид. — Моя подруга подумала, что вы съели наших мужей. — Развела я руками, пытаясь всунуть крокодилу в лапу платок. Дашка только зло зыркнула в мою сторону, но промолчала. — А кто вас так изувечил?

— Очевидно, ваши драгоценные мужья! — выдал, вытирая слезы, крокодил. — С местными мы жили довольно мирно, не вмешиваясь в дела друг друга.

На лице Дашки проступило удивление. Я всплеснула руками, зная, что с наших мужиков станется.

— Давайте, я вам помогу, — предложила я. — Я — врач.

Крокодил недоверчиво оглядел меня с головы до ног единственным глазом:

— А больно не будет?

— Что вы, что вы! — замахала я на него руками. Рептилия застыла немым изваянием. Я стала делать пассы руками, стараясь подрихтовать несчастное животное. Через минуту крокодил уже смотрел на мир двумя глазами и лихо щелкал челюстями, полными зубов.

— Вы довольны? — поинтересовалась я у рептилии. Та, подмигнув мне одним глазом, протянула короткую лапу:

— Крокодил Гена.

— Тот самый?! — выкатила глаза Дашка.

— А что, другой есть? — огрызнулся крокодил. — Хотел пожить на старости лет спокойно. Без суеты. — Рептилия обиженно отвернулась.

— Уважаемый крокодил Гена, не обижайтесь на них, они же не знали! — затараторили мы на пару с Дашкой.

— Как в глаз сразу бить, так все знают, а как уважение проявить, так никто!

— Скажите нам: куда они пошли? — взмолилась подруга.

— Вот он знает точно, — крокодил указал нам на сидящего возле тропинки упитанного аборигена в набедренной повязке. Он вертел в руках предмет, очень напоминающий пропеллер, и томно вздыхал.

— А это, наверное, Карлсон, — съехидничала Дашка.

— А как вы догадались? — оживился толстячок. — Так приятно, что хоть кто — то тебя еще помнить, правда, Геш?

Крокодил не ответил. Он важно начал погружение в воду, сопровождая действие непрерывным бормотанием:

— Как по мне, так пусть все отцепятся! Это ему повезло! Малыш на него один и только! А мне — целая толпа вечно орущих и желающих поездить на тебе верхом деточек! Ухожу! — закончил он свою тираду, скрывшись в реке.

— Геша вообще неплохой парень, — сказал Карлсон, — только нудный иногда. У него жизнь тяжелая была! Чебуращка его за деньги в зоопарк периодически сдавал, чтоб им с Галей не мешал развлекаться. Вот, он и сбежал сюда.

— А ты — то как здесь очутился? — полюбопытствовала Дашка. — Тоже сбежал от ребенка?

— Я поломался! Пропеллер заклинило, а варенья негде было взять! — тут же, изобразив жалостливую мину, Карлсон выдал:

— Я самый больной в мире человек! Не найдется ли у вас баночка варенья?

— Слышь, болезный! — рявкнула Дашка. — Ты мужиков наших, говорят, видел. Куда пошли показать сможешь? А мы тебе варенья с барского плеча подкинем.

Толстячок оживился и, подскочив к нам, затараторил:

— Видел, конечно! Это они мне пропеллер оторвали! А еще они меня с ковра — самолета уронили. На Гешу. А пошли они на полянку на разборку местных кланов смотреть.

— Веди! — скомандовала я, решив, что с несчастным мы разберемся дома. Мы бодро зашагали по тропинке.

Идти, действительно, пришлось не долго. Уже через минут пять мы были на месте и из кустов наблюдали картину возвращения блудного внука в лоно весьма странного семейства. Мы обе облегченно вздохнули, увидев своих любимых мужчин целыми и почти невредимыми.

— Пошли к ним? — спросила Дашка.

— Давай еще понаблюдаем. Надо же до конца выяснить, что здесь происходит?

Странный дедок вышел на середину полянки, осматривая вызванную им картину "к нам едет ревизор", затем, шаркнув ножкой, выдал:

— Позвольте представиться — гном Нехаим. Кузнец, философ и просто очень нужный везде человек.

— Чего это ты такой нужный? — отмер Тарзан, направляясь с весьма недвусмысленными намерениями к гному.

— Ой, ну что так сразу! Дай, Бог, вам здоровья! — сделав шаг назад, он уточнил: — А кто вам набил морду, или это модный татуаж? Очень красиво, вы — просто галантный кавалер! А вы знаете, что такое кавалер? — он осмотрел всех присутствующих: — Это как небо — всем нравится, всем недоступно, но при этом к нему все хотят!

Тарзан замер, переваривая услышанное. Андрей и Орландо просто покатились от хохота. Бабушка продолжала сжимать руку любимого внука. Потом, что — то прикинув в уме, спросила:

— Так это вы моего внука украли и назвали его по дурацки Сёмой?

— Мадам, — шаркнул ножкой гном. — Ну, почему ж по — дурацки? Это как раз по умному! Сёма и Маугли — это же две большие разницы или четыре маленькие. А вы знаете, что такое разница? Это то, что видно всем и всегда, только немногие понимают, что именно.

— А он мне нравится! — хихикнула Дашка.

В эту минуту на полянку приземлился новехонький ковер — самолет с Хоттабычем и красавцем — гориллой на борту:

— О, Андрей ибн Женя, — обратился сразу джин к своему любимому повелителю. — Я привез его! — махнув рукой в сторону гориллы, он произнес: — Бинго — Бонго! Прошу любить и жаловать! — произнеся это, джин запрыгнул на ковер и взмыл в небо.