После долго и счастливо (ЛП) - Лиезе Хлоя

— Я угадала, — напоминаю я ему.

— Ага, — Эйден улыбается, легонько пихнув меня. — Как раз под конец времени.

Я сжимаю его ногу, после чего он просовывает ладонь под мою и переплетает наши пальцы. На беглое мгновение он встречается со мной взглядом, смотрит на мои губы, а потом вперед, на дорогу, когда папа трогается с места.

Тихая болтовня витает в фургоне, пока Кайлуа скрывается позади, и папа выезжает на шоссе 61-S. Уилла смеётся над какими-то словами Райдера, пока Рен и Зигги обсуждают информационную брошюру по нашему походу, принесённую Райдером. Аксель подаётся вперёд и отвечает маме, когда она поворачивается назад и спрашивает что-то, чего я не разбираю, слишком потерявшись в ощущении руки Эйдена в моей ладони, в тепле наших тел рядом.

Я прижимаюсь лбом к стеклу и наблюдаю, как перед моими глазами разворачивается красота той части Гавайев, что удалена от побережья. Справа от меня простирается калейдоскоп красоты, когда папа делает поворот, а потом немного сбрасывает скорость, чтобы мы могли насладиться видом. Зелёные как мох горы поднимаются до сапфирового неба, пока мы проезжаем мимо болотистой местности такого же насыщенного цвета, как и горы над ней.

Прожив всю жизнь на Тихоокеанском Северо-Западе, а потом в Южной Калифорнии, я привыкла к роскошным пейзажам и океанским видам, но это нечто намного большее. Это напоминает тот момент, когда Дороти ступила на дорогу из жёлтого кирпича, и Страна Оз стала красочным миром из ярких оттенков и залитых солнцем поверхностей. Иномирное очарование.

— Итак, — говорит Райдер, прочистив горло.

— Готовьтесь, — сообщает нам Уилла. — Мужчина гор сел на своего конька.

— Захлопнись, — отзывается он, после чего хватает её за подбородок и крепко целует в губы. — Справа от нас — болото Кавайнуи. Кавайнуи означает «большая вода», скорее всего, потому что давным-давно это был один большой эстуарий…

— Будь здоров, — отзывается Оливер с нейтральным лицом.

Райдер награждает его убийственным взглядом.

— Эстуарий — это частично изолированный прибрежный водоём с солоноватой водой, имеющий минимум один источник пресной воды, а также связь с открытым океаном.

— Спасибо, — сжато говорит Оливер. — Не то чтобы я спрашивал.

— Да, — соглашается Райдер, — ты не спрашивал. Ты отпустил шутку вместо того, чтобы сказать то, что хотел на самом деле — то есть, спросить, о чём я говорю. Считай, что тебя просветили вопреки твоей раздутой гордыне.

— Сурррово, — тянет Вигго.

Оливер резко пихает его локтем, и никого не удивляет, что они принимаются бороться на заднем сиденье, куда больше никто предусмотрительно не стал садиться.

— Так вот, — говорит Уилла. — Продолжай, Лесоруб.

Райдер откашливается.

— Итак, Кавайнуи, скорее всего, было эстуарийным водоёмом во времена, когда эту местность впервые заселили. Сейчас болото плавает на воде или, возможно, растёт на торфяной подстилке, плавающей на поверхности воды — что ужасно круто — а в более возвышенных частях болота, по сути, сырой луг.

Рен делает фото на телефон, затем принимается печатать. Я готова поспорить на что угодно, что он пишет Фрэнки.

— Очень красиво. Почему мы не идем в поход туда?

— Потому что виды на тропе к Кратеру Ка'ау намного лучше, — говорит ему Райдер. — Множество водопадов, убийственные виды на Канеохе, Кайлуа — это там наш дом — Бриллиантовую Голову и, конечно же, Кратер Ка'ау.

— Как и сказал Райдер, это весьма непростой маршрут, и необязательно проходить его весь, — говорит папа. — Мы периодически будем сверяться друг с другом, и если кто-то устанет, то мы достаточно опытные туристы, чтобы разбиться на группы. Кто будет готов отправляться домой, поедет со мной и мамой, и я их отвезу, а Райдер поведёт остальных по полному маршруту. До дома ехать всего полчаса, и я с радостью поработаю шофёром.

Мама кладёт руку на его шею сзади и улыбается, а папа опускает ладонь на её бедро. В моём горле встаёт ком, когда я осознаю, что с каждым днём здесь моя надежда крепнет, но вопрос всё тот же: «Будет ли у нас такое? Справимся ли мы?»

Я отвожу взгляд к окну и делаю медленный глубокий вдох. Ладонь Эйдена сжимает мою, и я готова поклясться, что слышу его едва слышный шёпот: «Да».

***

Что ж. Если я сомневалась, в форме я или нет, этот поход всё подтверждает.

Я крутая сильная женщина со стальными мышцами. Ну типа, я знаю, что моя работа требует многого в физическом плане, но я удивляю даже себя тем, как хорошо я справляюсь с походом.

Шагая впереди всех, кроме Райдера, который нас ведёт, я держусь за верёвку для равновесия, когда достигаю скользкого участка, и вижу очередную гуаву на тропе. Вигго уже съел две штуки.

Звуки природы, живности в джунглях окружают нас, и от этого перехватывает дух. И от похода тоже перехватывает дух. В смысле, он заставляет всех запыхаться. Кроме меня. Ибо я зверюга.

— Чёрт, Фрей, — пыхтит Райдер, оборачиваясь через плечо. — Ты меня подгоняешь.

Я вытираю лоб, с которого так и течёт пот. Сейчас около +30, но из-за влажности ощущается намного жарче. Моя одежда пропиталась потом; от меня воняет как от свиньи.

Это изумительно, бл*дь.

— Она всегда гонялась за эндорфинами, — пыхтит папа, и его рвение начинает угасать. Мы все оборачиваемся и тоже потихоньку сбавляем скорость, пока не останавливаемся на широком участке тропы. — Когда ей было три, она заставляла меня засекать время её спринтов по заднему двору и считать её отжимания. Я выполнял свои упражнения в рамках физиотерапии, а она делала их со мной. Говорила «Давай, папа, не сдавайся!» — папа тихо смеётся, промокая лоб. — Я бы не мог халтурить с физиотерапией, даже если бы захотел.

Я чувствую, что краснею.

— И так Фрейя влюбилась в физиотерапию, — тихо говорит Эйден, задевая мою руку костяшками пальцев.

— Уууф, — стонет Уилла. — Что со мной стало? Я только что прослезилась, — она поворачивается к Райдеру. — Я теперь официально мягкотелая?

Райдер улыбается и гладит её по щеке.

— Да давно уже.

— Вот блин, — ворчит она.

Мама улыбается и кладёт руки на свои бёдра, делая глубокие вдохи.

— Она говорила «Я хочу быть сильной, совсем как папа». Он тогда был в очень хорошей форме.

Папа хмурится.

— Прошу прощения, жена. Был?

Мама смеется, и её хрипловатый голос так похож на мой, контрастируя с тишиной на тропе.

— О, извини, пожалуйста. Был. Есть. И всегда будешь.

— Вот так-то лучше, — папа откручивает крышку и передаёт ей флягу с водой, затем наблюдает, как она пьёт, и жестом побуждает продолжать. — Побольше, Элин.

Она закатывает глаза и пьёт ещё. Опустив бутылку, мама вытирает рот и вздыхает.

— Что ж. Ваш отец готов к этому походу, но этот протез — нет. И я начинаю уставать. Готов возвращаться, Алекс?

Папа улыбается.

— Конечно, милая. Кто-нибудь ещё готов пойти с нами?

Аксель отрывает взгляд от листвы деревьев, на которую он молча смотрел.

— Да, я с вами.

— Я тоже, — отзывается Рен, держа рукой телефон в кармане. — У меня не ловит связь, и это заставляет меня нервничать. Хочу вернуться к Фрэнки.

Мама посылает всем нам воздушный поцелуй.

— Я люблю каждого из вас. Будьте осторожны, — говорит она всем нам, затем они с папой разворачиваются и начинают спускаться.

Когда они все уходят, Уилла поворачивается и говорит:

— Ладно, давайте пошевеливаться. Это весело и всё такое, но пляж так и манит меня.

Райдер протягивает руку, и она берёт его ладонь.

— Пошли, Солнце.

Когда я поворачиваюсь, чтобы тоже присоединиться, моя нога скользит. Прежде чем я успеваю взвизгнуть или схватиться за верёвку для опоры, руки Эйдена оказываются на моей талии, крепко сжимая меня и поддерживая.

— Всё нормально? — тихо спрашивает он.

Жар от его крепкой хватки опаляет мою кожу. Я сипло сглатываю.

— Д-да.

Зигги проносится мимо нас, Оливер и Вигго следуют за ней, как обычно пререкаясь из-за чего-то.